На мне черный танкини с усиленной поддержкой груди и бардовые шортики. Это Тина затащила меня в бутик по дороге на дачу друга Миши. Мои возражения в расчет взяты не были. Она даже заплатила сама, потому как я открещивалась и от этого купальника и от его неимоверно завышенной цены. Я могла бы кормить весь детский дом, целую неделю на эти деньги.

Чувствую себя неуютно. Мне неловко находиться в компании этих людей, тем более в таком виде. Танкини довольно закрыт, но это все равно, что белье. А я никогда не ходила раньше в бассейн. В детском доме его нет, так что я и плавать то не умею. Когда-то давно, папа возил меня на море и пытался научить, и у меня даже получалось. Но потом умение куда-то пропало за неимением практики. А когда Алексей Витальевич возил меня в Сочи, я заходила в воду лишь по пояс.

Олег наливает нам с Тиной по бокалу красного полусухого вина. Тина мотает головой, отказываясь, а я делаю глоток. В этой компании я не в своей тарелке, так что немного расслабиться мне не помешает.

Ребята рассуждают на тему возможного политического кризиса, за которым могут последовать санкции в адрес нашей страны. Проскальзывают слова "нефть" и "газ" и то, как санкции могут повлиять на две эти отрасли. Им то какое дело до нефтяной промышленности? И вообще, какой кризис? В мире все стабильно. Подумаешь, какие-то волнения на Украине. Нас то это как касается? Но, возможно, я просто не разбираюсь в этом. Их разговор мне не только не понятен, но и не интересен.

На даче Коршунов, к этому времени я уже отшвабрила бы весь банный комплекс и переместилась на второй этаж дома. И вообще, лучше бы прочитала несколько глав Шолохова.

А еще мне хотелось поиграть с овчарками.

– Если ты сделаешь скучающий вид и громко вздохнешь, они замолчат, и будут развлекать нас, – шепчет Тина, наклонившись к моему уху.

Боже! Как же вкусно от нее пахнет. Я словно в оранжерее оказалась. Ненавязчиво, но аромат полностью погружает меня в себя. Она поправляет тонкие, перекрещенные под грудью тесемки серебристого лифа купальника и элегантным движением закручивает толстую косу в култышку на затылке. Я влюбляюсь в эту девушку.

– Давай, – тычет меня кулачком в бок, – закати глаза и скажи, что нам не интересны их кризисные разговоры.

– Почему ты сама этого не сделаешь? – спрашиваю ее тихо.

– Потому что ты новый человек в компании, и к тебе они прислушаются. А мне Юра скажет, чтобы я пошла поплавала.

– Блин, да я слышу все, Тинуль, – смеется ее муж.

Как он услышал? Мы говорили тихо.

– Прости, – улыбка тут же испаряется с лица девушки, на котором появляется выражение опасности.

– Ну, вообще-то, мы, правда, забыли, что не одни, – Романов подталкивает к жене бокал вина, разбавляя его минералкой. – Сегодня можно немного. Только не буянь.

– Ты буянишь? – рассматриваю красивое лицо новой подруги.

Никогда не подумала бы, что эта фарфоровая кукла может буянить.

– У нас в детдоме была девочка, которая после половины бутылки пива распускала волосы и снимала с себя лифчик, – глотаю вкусное винишко и закусываю ломтиком ананаса.

Посмеиваюсь, вспомнив, как Хомякова впервые стащила с себя белье и залезла на подоконник. Потом то мы привыкли. А вот в первый раз ошалели от таких откровений.

– О, познакомь меня с ней, – Олег подливает мне винца.

– Я бы с радостью. Только она пока не в Москве. Уехала в лагерь вожатой на каникулы. А сколько обычно длятся командировки Миши?

Ну зачем я это спросила? Вырвалось…

– Когда как, – Олег пожимает мощными плечами. – А ты уже соскучилась? – парень разглядывает меня смешливым взглядом.

Вот теперь очень стыдно.

– Не смущай ее! – заступает Тина, поняв мое смущение. – Я вот тоже скучаю по Коршуну. Да вы и сами жить без него не можете. Признавайтесь, вы только и мечтаете, чтобы он сейчас был тут.

– Ты слишком преувеличиваешь нашу близость, – смеется Олег.

– А я вчера рассматривал фотки со школы, где мы убираем территорию, – признается Леша.

– Те, где он задрых в куче листьев? – посмеивается Юра.

– Ага, помните, он проснулся, и испугался, что его закопали. Так матерился, – Леша размахивает руками, изображая, видимо, друга. – Если ты заметила, он спит прикрывшись простыней только по пояс. Так вот это после того случая, – объясняет мне Леша, – ему не нравится, когда лицо закрыто.

Чуть было не проболталась, что понятия не имею, как спит Миша, но вовремя опомнилась.

– Да как он военным то стал? – хохочу я.

– А у него не было выбора, – поясняет Олег, – он же сын генерала.

– Ага, – Леша кивает и заливает в себя рюмку коньяка, – косячный сын генерала.

Я слушаю рассказ о том, как Миша ездил в Берлин и окропил стену местного полицейского участка мочой. Смеюсь в голос. Тина говорит, мне повезло, что я не знала Коршуна в школе. Начинаю ей верить.

Когда парни уходят греться в сауну, мы с Тиной идем прогуляться по территории дачи. Тут очень красиво. Словно в парке. Дорожки аккуратно почищены, да и снега почти нет, где-то даже виднеется прошлогодняя трава. Летом тут, наверное, все цветет и пахнет. Решаю попросить у Алексея Витальевича разрешения на облагораживание территории генеральской дачи. А что, зима пройдет быстро. Я могла бы насадить цветов. Места там хватит. Можно даже помидорчиков посадить… Думаю, мне разрешат. Будет здорово выходить в цветущий двор.

– Как ты думаешь, я могу действительно ему нравиться? – вырывается вопрос. – Ну… понимаешь, действительно нравиться?

– Почему ты считаешь, что не нравишься ему? – Тина берет меня под руку, направляя в кустистую аллейку.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Вы другие. Не такие, как я. Я обычная, понимаешь? Самая простая. Вот посмотри на себя. Ты словно сошла с обложки журнала. А я…

– А ты как будто из детской сказки, – по улице разносится приятная трель ее смеха, Тина крепче прижимает мой локоть. – Ты хорошенькая, Рита. Просто не знаешь еще этого. Или не хочешь показывать. А должна. Вот почему на тебе этот пуховик? Они вышли из моды лет пять назад. И почему ты вечно носишь хвостик? И легкий макияж еще никому не вредил. И не надо скрывать свое тело мешковатой одеждой. Надо выделять свои достоинства.

– Тебе легко говорить, – ворчу я, – ты одно сплошное достоинство.

– Спасибо, я знаю, – девушка улыбается. – Когда-то я целовала каждое встреченное зеркало.

– Серьезно?

Это глупо.

– Ага, – смеется Тина, – везде. Как-то шла по торговому центру и присосалась к зеркалу рядом с отделом с игрушками.

Теперь я тоже смеюсь. Вот бы это увидеть.

– Охранник на меня странно посмотрел. А я улыбнулась и пошла себе дальше. Знаешь, почему?

– Почему?

– Да потому что плевать, что правильно, а что нет. И чего хотят от тебя люди, тоже плевать. И на идеалы тоже плевать. Есть ты и парень, которому ты нравишься. И только это важно. Думаешь, я люблю носить эти комбинезоны?

Она распахивает лисью шубку, показывая обтягивающий комбинезон из бежевой ангорки.

– Чтобы сходить в нем в туалет, мне приходится снимать все! Зато Юра балдеет от одного взгляда на меня. Иногда приходится идти на компромисс с собой, Рита. Тебе может быть удобно в твоих нарядах, так носи их, когда рядом нет твоего парня. А когда Коршун рядом, будь такой, какой он хочет видеть тебя.

– А какой он меня хочет видеть?

– Я покажу тебе, – Тина заговорчески подмигивает. – Завтра мы пойдем по магазинам.

Хочу возразить, но девушка перебивает.

– А если ты сейчас начнешь отказываться, я скажу парням, и они просто закроют нас с тобой в каком-нибудь торговом центре, откуда ты не выйдешь, пока не обновишь гардероб.

– Такое возможно?

– Еще как!

***

Мне всегда нравились командировки. Особенно, когда они превратились в настоящие… боевые. Я обожаю это все. Быстрые сборы. Мужское братство. Оружие. Звук летящего вертолета. Балдею.

Мне нравится изучение плана боевой операции. Подготовка к нему. И я обожаю адреналин, разливающийся по крови, когда командир отделения дает старт. Словно мне вкололи какой-нибудь наркотик, и я могу все.