— Ну уж нет, так просто я вам не дамся, — прохрипел Дмитрий, подстегиваемый всё ещё не прошедшим приступом ярости.

Он знал, что будет делать. Если в прошлый раз получилось, то получится и в этот. Дима сел на холодную сухую землю и подогнул под себя ноги. Закрыв глаза, он попытался успокоиться. Гнев постепенно утихал, дыхание выравнивалось, сердце отбивало удары в такт секундной стрелке. Однако на то, чтобы прогнать непрошенные мысли и войти в состояние равновесия, потребовалось гораздо больше времени, чем тогда — в машине.

Наконец, он почувствовал уже знакомое покалывание в ладонях и лёгкий холодок в затылке. Димка начал медленно поднимать руки к голове и вдруг услышал приближающийся треск и шорох. Он раздавался со всех сторон, словно кто-то быстро полз, продираясь сквозь густой подлесок. Стараясь не нарушать сосредоточения, Дмитрий продолжил свой медленный ритуал. Вот ладони уже скользят мимо закрытых глаз, неспешно поднимаясь к макушке, стараясь не спугнуть маленький шарик спасительной энергии. Вот они уже почти касаются его, ощущая лёгкий холодок и вибрацию… В этот момент что-то хлестко ухватило его запястье и с силой потянуло. Димка испуганно открыл глаза: на его руке, извиваясь змеей, висел морщинистый корень, вылезший из прелой листвы. И тут же ещё несколько цепких отростков схватили его за ноги. Они вились и сжимались всё туже, разрывая одежду и царапая кожу.

Дмитрий начал бешено отбиваться, но всё больше корней вылезало из-под земли и опутывало его руки, ноги и тело. Мальчик с ужасом почувствовал, что его тащат к краю дорожки в лесную чащу — вот уже и ступни скрылись под плотным лесным пологом. Руки, спутанные гибкими деревянными жгутами, были обездвижены — теперь Димка мог только перекатываться с боку на бок. Ему уже не хватало дыхания — корни крепко сжимали его грудь, не давая свободно вздохнуть. Мир вокруг начал меркнуть. И вдруг через эту подступающую тьму Димка увидел какой-то неясный проблеск. Мысли и сознание уплывали, не давая понять, что же так блестит прямо перед его глазами. Это было похоже на маленький светящийся голубоватый мячик, тихо подрагивающий от скрытой внутри силы… Последним усилием перед тем, как потерять сознание, Димка рванулся к этой блестящей сфере и, уже ни на что особо не надеясь, упал на неё лицом, широко открыв рот, словно пытаясь напоследок испробовать её живительного сияния. Мир вокруг померк, но перед тем, как провалиться в тёмную бездну беспамятства, Димка успел увидеть яркую голубоватую вспышку.

Он лежал навзничь на тёплой мягкой земле. Над его головой шумел ярко-зелёный лесной покров, вокруг раздавался весёлый птичий щебет. Дима приподнялся на локтях и огляделся: землю под ним устилала мягкая подстилка из мха, рядом росла большая кряжистая ель и виднелся глубокий овраг, на дне которого клубился густой туман. Лес вокруг уже не выглядел таким угрожающим, но всё-таки было в нём что-то настораживающее.

Вдруг позади Димки раздался шорох и чье-то бессвязное бормотание, а в следующий миг из-за широкого морщинистого ствола показалась отвратительная старуха, одетая в лохмотья и какие-то шкуры. Один глаз у неё напрочь отсутствовал, второй смотрел дико и плотоядно, рот был раскрыт в беззубой ухмылке, крючковатый и усыпанный бородавками нос походил на клюв хищной птицы. Она протянула свою костлявую руку с длинными жёлтыми ногтями и схватила Димку за шиворот.

— Какой изысканный ужин, — прошамкала она беззубым ртом, — какое сочное мясо и сахарные косточки ждут Балагриссу. Давненько ко мне не заходили маленькие мальчики.

Димка что есть силы рванулся в сторону и ударил старуху по рукам. Она внезапно отпрянула и удивлённо уставилась на него.

— В мальчике есть сила, — разочарованно прошипела она. — Противный мальчишка сделал Балагриссе больно. Ну ничего, Балагрисса подождет. Она умеет ждать. Скоро придет Рах Локмер. Он найдёт и распотрошит мерзкого мальчишку, и тогда я заберу то, что от него останется.

Ведьма развернулась и бочком потрусила прочь. По лесу ещё долго разносился её скрипучий удаляющийся смех. Димка встал на ноги и медленно поплелся по краю оврага в противоположную от старухи сторону. Он долго брёл, продираясь через густой подлесок и часто останавливаясь, чтобы передохнуть.

Наконец впереди показалось что-то, отличающееся от монотонного лесного пейзажа. Подойдя поближе, Димка увидел мост и дорогу, уходящую в обе стороны. Недолго думая, он перешёл на другую сторону оврага и двинулся вперёд по довольно широкому и укатанному тракту. Лес постепенно начал редеть, вокруг становилось светлее, а вдалеке послышался собачий лай. Жильё близко, подумал Димка, и ускорил шаг, надеясь побыстрее выбраться из леса.

Дорога впереди делала резкий поворот. Разросшиеся кусты и пышные кроны деревьев мешали обзору, и Димка не видел, что скрывается за изгибом тракта. Он остановился и настороженно прислушался. Что-то странное и пугающее скрывалось там, в густой листве. Димка чувствовал это всем своим нутром. Внезапно он понял, что больше не слышит звонкого пения птиц и шума ветра. Всё вокруг погрузилось в напряженно звенящую тишину.

И вдруг он услышал шаги, и в такт шагам под ним начала содрогаться земля. Димка испуганно замер, не сводя глаз с дороги. Через пару секунд из-за поворота вышел гигант, облачённый в сплошной доспех. На плече он нёс длинный двуручный меч, который был раза в два больше Димкиного роста. Лицо великана было закрыто шлемом, в прорезях которого светились две зловещие красные точки.

Димка, не помня себя от страха, бросился бежать. Он нёсся так, словно у него выросли крылья. Через какое-то время он с облегчением почувствовал, что тяжёлые шаги за его спиной начали постепенно стихать. И вот их уже совсем не слышно. Димка бежал, пока окончательно не выбился из сил, и лишь тогда перешёл на быстрый шаг. Вдали замаячил уже знакомый мост через овраг. И тут у Димки внутри всё похолодело: посреди моста стоял всё тот же великан в доспехах, опираясь на свой тяжёлый меч.

— Бежать бесполезно, человечишка. Тебе от меня не скрыться. Это мой лес, — услышал Димка громовой утробный голос.

И великан внезапно исчез. Димка ошарашенно смотрел на пустой мост и вдруг услышал позади себя какой-то шорох. Он резко обернулся и замер: прямо над ним возвышался гигант в доспехах.

— Твоя печать рода перевёрнута, — проговорил тот рычащим металлическим голосом. — Ты не имеешь права здесь находится. Наказание за это нарушение едино для всех. Я, Рах Локмер, хранитель Тёмного леса и перекрестка миров, приговариваю тебя к смерти.

Великан неспешно занес меч для удара. Димка стоял и, парализованный страхом, смотрел на медленно поднимающееся над ним орудие казни. «Вот и всё, это конец», — пронеслось у него в голове. Он инстинктивно поднял руку в попытке защититься от летящего на него меча и, крепко стиснув зубы, зажмурил глаза.

Послышался громкий удар и пронзительный металлический скрежет. И через секунду Димка услышал над ухом громкие слова, произносимые на чуждом языке. Одновременно с этим у него возникло странное ощущение, что его тело вдруг стало невесомым и он воспарил над землёй, как воздушный шарик.

Дима открыл глаза и ошарашенно уставился на… самого себя. Мальчик, как две капли воды похожий на него, стоял, подняв руку во властном жесте и что-то гневно говорил стоящему перед ним великану. Замолчав, он дотронулся ладонью до груди и на его руке заблистал знак рода Державиных, но песочные часы так и лежали на боку. Мальчик протянул руку со знаком великану и вложил его в протянутую гигантскую ладонь. Тут же часы вспыхнули алым, затем вновь изменили цвет на ярко-голубой, и — о чудо! — теперь они стояли прямо, так же, как и у Диминой мамы. Великан вернул знак мальчику и на глазах у изумлённого Димы встал перед его двойником на одно колено, поклонился и, поднявшись на ноги, зашагал прочь.

Только сейчас Димка заметил, что ощущение парения полностью передавало его теперешнее состояние. Он чувствовал, что у него нет тела и он невидимой пушинкой висит над поверхностью земли. Кто бы ни находился сейчас в его обличье, он смотрел прямо на Димку и призывно махал рукой, словно приглашая вернуться. В следующий же миг Дима снова стал самим собой. Но не успел он опомниться и понять, что же это было, как вдруг лес вокруг исчез. Димка ошарашенно огляделся по сторонам и увидел, что стоит на вершине горной гряды. Прямо перед ним зияла глубокая пропасть, на другой стороне которой тонким пиком возвышался кусок скалы не больше человеческого роста в поперечнике. На верхней площадке этой пресловутой каменной башни лежал огромный чёрный булыжник, на котором были нанесены какие-то знаки.