— На главной панели управления нужно будет снять небольшую боковую крышку, — она протянула мне шлицевую отвёртку, которую я сразу повесил на поясную сумку рядом с другими инструментами. — Ничего откручивать не надо, просто подцепить и потянуть. Там Вы сразу увидите нужный порт.

— Ты сразу увидишь, что я это сделал? — решил уточнить я.

— Хай, — снова кивнула Мику с каким-то неимоверным энтузиазмом, — я сразу увижу подключение к сети корабля, смогу быстро перенастроить управление на свой ноутбук.

— А заблокировать управление из самой рубки сможешь?

— Хай. Я хорошо всё обдумала. Я перенастрою всё-таким образом, что смогу управлять кораблём даже в том случае, если вдруг токен будет отключен или сломан. Так что не переживайте.

На счёт способностей Хошино я и не переживал. Я переживал из-за того, что мне скоро снова придётся встретиться с охотником. Я решил для себя, что буду называть Новака именно так. Его уверенный и в то же время безумный взгляд тогда в шлюзе отпечатался в моей памяти так, что, мне кажется, даже моя атазагорафобия не справится с этим.

— Элиз, я доверяю хранение токена Вам, — я протянул ей устройство, она его приняла без каких-либо вопросов. — Наших кислородных баллонов хватит часа на два при обычном потреблении. Где нам взять запасные баллоны?

— Вот, смотрите, Лазарев-сан, — Хошино открыла на своём ноутбуке двумерную карту палубы корабля, на которой мы находились. — Вот такими обозначениями на стенах, — она ткнула пальцем в маленькую зелёную пиктограмму “О2” на экране, — указаны места с аварийными кислородными баллонами.

— Понял, — я кивнул девушке, после чего, повернувшись, спросил у своей напарницы, — Вы готовы, Элиз?

— Уи, — ответила она на своём родном языке.

— Сколько осталось до прибытия на Землю, Хошино-сан?

— Примерно, тридцать часов.

Я настроил свои наручные часы на обратный отсчёт и сказал:

— Тогда, мы пошли. Удачи нам! И вам тоже удачи, Шнайдер, Хошино-сан.

— Подождите, — внезапно сказал Шнайдер. — Я вас провожу, нужно же убедиться, что шлюз будет закрыт.

Шнайдер встал и пошёл первым на выход. Мы с Элиз пошли следом. Я видел, что Шнайдер чем-то очень озадачен, какая-то мысль не даёт ему покоя. А ещё было ощущение, что он решался нам что-то сказать. Что-то очень важное. Но всю недолгую дорогу до самого шлюза никто из нас не проронил ни слова.

Немец решился только тогда, когда мы с Элиз уже стояли внутри шлюза:

— Я должен вам кое-что сказать…

На этом он замолчал, будто подбирал слова для дальнейшего разговора. Но мы его не торопили. В это время я достал баночку с нейростимуляторами закинул одну таблетку себе в рот, другую передал Элиз, которая без всякого промедления повторила за мной. Одной таблетки должно быть достаточно, чтобы успеть дойти до рубки управления, выполнить всё, что требуется, и вернуться обратно. Даже с учётом максимальной дозы из четырёх капсул седативного препарата, которые мы непременно примем позже.

Таблетка нейростимулятора оказалась очень горькой, поэтому я поморщился. Но Шнайдер моё выражение лица принял по-своему.

— Об этом я не говорил Мику. И не скажу, пусть она останется в неведении. Но вам я должен это сказать. То, что я собираю… Точнее уже собрал. Для связи с Землёй нужен сигнал в сотни раз превышающий возможности передатчика в скафандре. Этот план изначально был невыполним. Но принесённые Вами, Василий, элементы мне действительно помогли кое-что собрать. И это не средство связи с Землёй, как я уже упоминал, — обречённо повторил он. Было видно, что Шнайдер сильно волнуется и колеблется, — Я создал взрывное устройство. И два детонатора.

Фридрих достал из кармана небольшой чёрный брелок и протянул мне. Краем глаза я заметил, как Элиз прислонила свои ладони к губам.

— Один детонатор я оставлю себе, а второй доверяю вам двоим.

Я взял из его немного дрожащей руки брелок и внимательно его изучил. Обычный чёрный брелок с световым индикатором и двумя кнопками: одна поменьше, другая побольше.

— Запоминайте. Сначала зажимаете маленькую кнопку до тех пор, пока индикатор не станет красным. Это приведёт детонатор в боевую готовность. Затем один раз нажимаете большую кнопку. Сразу после этого произойдёт взрыв.

— Но зачем это, месье Шнайде́р? — снова Элиз сделала ударение на последний слог фамилии немца и произнесла букву “р” на французский манер.

У неё всегда проявлялся этот милый французский акцент, когда она волновалась. А сейчас действительно был повод для волнения. Шнайдер очень глубоко вздохнул и ответил:

— Я прямо сейчас пойду и установлю сделанное взрывное устройство на двигатель нашего корабля. Думаю, получится усилить взрыв тем баллоном, что ты прихватил с собой. Если наш план провалится, то должен быть запасной! — последнее предложение он почти выкрикнул.

— Вы собираетесь взорвать нас? — сказать, что я очень удивился — это значит ничего не сказать. У меня перехватило дыхание от такой новости.

— Я бы хотел этого избежать. Но я чувствую… Нет, я уверен, что Новак ни в коем случае не должен добраться до Земли. Не спрашивайте, откуда у меня такая уверенность. Я просто знаю.

Я хотел было переубедить его этого не делать, но в глубине души я понимал его. Взгляд и выражение лица Новака, смотрящего на меня через иллюминатор гермодвери, никуда не исчез из моей памяти. Мне тоже очень не хотелось, чтобы он добрался до моей родной планеты.

— Я ведь соврал Вам, Василий. Когда мы пришли за Вами в шлюз, я сразу же заглянул в иллюминатор закрытой двери. Я видел его. Видел Новака! — опять Фридрих сорвался на крик, но постарался взять себя в руки и продолжил уже обычным голосом. — Это не человек, и даже не зверь. Это зло в чистом виде. И не то абстрактное зло, о котором постоянно рассказывают нам писатели. Это Абсолютное зло, я уверен.

Я сглотнул застрявший в горле ком. Я ведь прекрасно понимал, о чём говорил Шнайдер. Видел по глазам, что он боится Новака не меньше моего.

— Хорошо. Клянусь Вам, что я сделаю это, если того потребует ситуация.

— Удачи вам! — сказал Шнайдер и нажал на панели переключатель гермодвери. — Она действительно вам понадобится. По возвращении, наберите код на панели — 1-16-5-16.

Быстро проанализировав эти числа и сопоставив с английским алфавитом, я понял, что код обозначает “APEP”. В переводе на русский язык, Апоп — древнеегипетский мифологический змей, который олицетворял тьму и был врагом бога солнца Ра. Согласно древнеегипетским верованиям, ежедневная борьба между ними приводила к смене дня и ночи.

— Почему Апоп? — спросил напоследок я.

— Потому что так называется наш корабль, — просто ответил мне Шнайдер, очевидно, помня о моей потере памяти.

Дверь как раз закрылась. Я не стал дожидаться, пока из шлюза будет откачан кислород, надел маску и открыл вентиль для подачи кислорода на баллоне. Элиз повторила за мной и внимательно посмотрела мне в глаза.

Элиз что-то говорила, но из-за шипения откачиваемого кислорода из шлюза, я ничего не смог расслышать.

Я показал жестом руки себе на ухо и покачал головой. Она всё поняла и больше ничего не говорила. А когда шипение закончилось, и я снова мог слышать, она тихо произнесла:

— Мне страшно, Васили́.

— Мне тоже, — я не стал успокаивать её привычными методами. В экстренных ситуациях обычные слова могут сыграть прямо противоположный эффект. — Мы ведь люди, всего лишь обычные люди. Но люди имеют привычку бороться до последнего. И именно поэтому мы справимся.

Нательные фонари, висевшие спереди у каждого из нас, практически не разгоняли ту темноту, которая предстала перед нами, когда дверь шлюза окончательно открылась.

Я посмотрел на Элиз. Чёрт! Какой же я дурак! Её красивое лицо исказилось под нахлынувшей на неё паникой. У неё же никтофобия — боязнь темноты, а я повёл её в самое тёмное место на корабле. Надо было настоять на том, чтобы идти одному.