Каждый из нас чего-то боится. Кто-то боится опоздать на работу, кто-то потерять ключи от дома или, может быть, телефон. Это всё мелкие страхи нашей повседневной жизни, и у каждого они свои. Причём эти страхи так быстро сменяют друг друга, что мы даже перестаём их замечать.

Но бывают и более серьёзные страхи, например, страх смерти. Причём не важно чьей смерти: близкого человека или своей. Когда мы впервые сталкиваемся со смертью, наш мозг, наше сознание, экстраполирует пережитые чувства, опыт и знания на самого себя. Жизнь нам показывает наглядный пример того, что случиться с нами в будущем.

Мы начинаем осознавать, что тоже являемся смертными. Тогда в действие вступает не просто страх перед самой смертью, а перед тем, что нас ждёт дальше, после неё. Человек начинает вести себя более осмотрительно, неосознанно пытаясь продлить свою жизнь хотя бы на несколько мгновений.

И тогда люди задаются вопросом: что же на свете самое страшное? Действительно ли смерть так страшна? Мысль о возможной скорой смерти заставляет людей впадать в панику, в отчаяние, совершать необдуманные поступки.

Но если ты будешь всегда бояться своей кончины, будешь пытаться как можно дольше оттягивать этот момент, окружая себя тотальной безопасностью, то тебе придётся отказаться от многого, лишь бы продлить такое неинтересное существование, не так ли?

Давай откинем этот естественный для всех страх и задумаемся: а чего боишься именно ты?

Скорее всего ты сейчас стал перебирать в голове всё то, что заставляет твое сердце стучаться быстрее, твои ладони вспотеть, а ноги дрожать и подкашиваться. Кто-то боится определенных вещей, например, крови. Как там этот страх называется?

Мне сейчас тяжело вспоминать, сказывается нехватка кислорода. А может, самое страшное — это чувство беспомощности и потери контроля над своим внутренним миром? Тот момент, когда страх парализует и мешает функционировать по обычному привычному расписанию. Да, может быть. Такой парализующий страх имеет название — фобия.

Фобия… Абсолютно у каждого человека есть своя фобия. Даже если этот человек считает, что у него нет никаких фобий. Это всего лишь значит, что он просто не встречался лицом к лицу со своим главным жизненным страхом. Иногда фобии проявляются при обычных условиях: змеи, собаки, насекомые, пауки — это может быть любое живое существо. Или даже целый класс существ. Такие фобии мне понятны. Как и фобии, связанные с окружающим нас пространством: боязнь темноты, высоты, ограниченного или открытого пространства. Эти фобии тоже легко объяснимы с точки зрения психиатрии. Но есть фобии, которые непонятны мне, психиатрия тоже мало понимает в источнике таких страхов. Например, аритмофобия — страх перед цифрами или числами.

Я немного был удивлён своим познанием во всех этих фобиях. А это тогда что? Анемофобия? Да, вроде так называется страх самого вида крови. Я оторвал свой взгляд от развороченного скафандра, лежащего рядом с моими ногами в пыли поверхности Марса и в растекающейся лужи крови, и посмотрел в небо, там как раз медленно проплывал Фобос. Один из двух спутников Марса выглядел раза в два меньше Луны. И это очень странно, ведь его размер составляет всего 1 % от диаметра Земного спутника. Рядом с Фобосом была маленькая яркая точка — космический корабль. Они всё-таки улетели без меня, как я и боялся…

Непонятная светящаяся сфера размером с крупный апельсин висела передо мной. Внутри этой маленькой, но безупречно ровной сферы, словно приступив к жизни, свет переливался оттенками, которые напоминали мне сотни галактик в мигающей тишине вечности. Эта маленькая сфера пробуждала во мне ощущение страха, трепета и тревоги, заставляя мой взгляд застревать в нем, словно в чарующем калейдоскопе мрака. Именно эту сферу мы нашли в одной из марсианских пещер.

Но мой разум зацепился совсем за другое. Я ведь вроде раньше не боялся вида крови… Что команда оставит меня здесь одного боялся, а вот крови — нет. Неужели пережитое за последнее время так на меня повлияло? Нет, не может такого быть. Фобии не появляются просто так. Они могут лишь вырасти из маленького иррационального зерна страха внутри сознания.

Я вспомнил, что я действительно не боялся ни вида крови, ни того, как она течёт. Кроме этого, я вспомнил, как называется страх перед переливанием крови или кровотечением. Гемофобия. Я снова опустил взгляд. Всё тот же развороченный скафандр, но крови уже не было.

Стоп! Какой Фобос? Какой Марс? Мы же вылетели обратно! И я тоже! Меня никто не забывал! Я сильно зажмурил глаза, и снова открыл их. Поверхность Марса пропала, теперь под ногами была металлическая палуба корабля, на котором мы возвращаемся на Землю. К моему сожалению, развороченный скафандр передо мной так и остался лежать. А может и не к сожалению?

Я продолжил изучать рваные и острые края скафандра. О! Айхмофобия! Так называется боязнь острых предметов. Не помню откуда у меня такие познания, да и сейчас это не важно. Взгляд немного расфокусировался, я зажмурился несколько раз, чтобы снова чётко видеть. А рваные и острые края скафандра оказались не такими уж и острыми, как мне привиделось до этого.

Быстрый глухой топот металлических лап раздался за моей спиной, и я в ту же секунду обернулся. В коридоре космического корабля не было освещения, практически полная темнота, только нательный фонарь совсем немного разгонял тьму, я мог только угадывать очертания предметов. А может и не только предметов.

Я потянулся к своему фонарю, закрепленном на моей груди, и выключил его. Этот фонарь освещал лишь ближайшие пару метров, позволяя выполнить необходимые работы, но был абсолютно бесполезным для изучения дальних объектов.

Мне показалось, или там в тени что-то шевелилось? Быстрый взгляд в темноту заставил сердце замереть. Сквозь туман страха пробился рациональный голос, напоминая о давно побежденной никтофобии из детства, это банальная боязнь темноты. Обычно люди боятся не самой темноты, а того, что может скрываться в ней. Насколько я помнил, это самая распространенная фобия среди взрослых и детей.

Однако, сейчас этот страх вновь начал набирать обороты, играя на нервах и предвкушая ужас, который гипотетически мог скрываться там в темноте. Всё это время я продолжал непрерывно вглядываться в, как мне казалось, дышащую темноту. Я взял в руки резак, который был похож на канцелярский, только размер его был намного больше, да и сами лезвия крупнее. Страх немного отступил. Правая рука ещё крепче сжала резак, готовясь его применить, если вдруг там в темноте действительно окажется кто-то мне угрожающий. Но шли секунды, из темноты так никто и не появился. Я ощутил себя каким-то уязвимым и беспомощным, будто стал жертвой своего собственного воображения, заставляющего умом сражаться с тем, что не видно и, скорее всего, даже не существует. Может это я слышал свой собственный пульс?

Собравшись духом, я снова развернулся в сторону, где лежал изодранный скафандр, и включил фонарь. Что я хотел сделать? Ах, да. Я же пытался достать из него элемент питания и модуль связи, чтобы заменить свои, которые почему-то вышли из строя. Вспомнить бы ещё почему и как это произошло…

Но меня волновало другое. Какая-то мысль от меня ускользала. Будто мне были нужны не только элемент питания и модуль связи, а что-то ещё. Я продолжил извлекать резаком, лежащим в моей правой ладони, элемент питания скафандра. Так, нужно быть очень осторожным. Одно неаккуратное движение, один лёгкий порез, и батарея, вшитая между слоями скафандра, самовоспламенится.

Делая последний разрез, я чуть не попал прямо по самому элементу питания. Опять этот глухой топот металлических лап, раздавшийся сзади! Я снова обернулся и начал вглядываться во мрак коридора.

— Да никого там нет! — зло сказал вслух я самому себе. Мой голос был какой-то приглушенный. — Это лишь моё воображение, всего лишь моё воображение.