Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Элдер встал в проходе, поднес меч ко лбу. – Лишь сердцем озаряю тьму, – прошептал он, казалось, живому клинку.

Альдим провернул меч в руке. – Лишь сердцем озаряю тьму, – произнес он и двинулся навстречу смерти.

……

Разрушенный пушечным выстрелом некогда прекрасный и знаменитый королевский зал лежал в руинах собственных стен. Гигантские каменные колонны, восходящие к мраморной крыше, напоминали атлантов, удерживающих своими могучими руками небосвод. Альдим, ловко пробравшись в зал, спрятался за одним из чудес архитектуры, после того как до его ушей донесся приближающийся цокот шагов, исходящих их королевских покоев.

Выйдя из пелены пыли и дыма, на свет показались пираты и человек, возглавляемый отряд. В нем Альдим узнал короля пиратов и после недолгой беседы вступил с ним в бой.

Кровопролитная схватка капитана военного корпуса и генерала Армады была недолгой, ибо силы быстро покидали истекающего кровью Альдима. Когда он получил очередное ранение, ноги перестали слушаться и опустились на мрамор у края обрыва. Эпсилон появился в разрушенном зале и ненадолго отвлек на себя внимание адмирала. Роковой взмах клинка, и горло рассечено.

Альдим рухнул вниз еще живым. Последние секунды даровала судьба доблестному защитнику крепости, всем сердцем любившему свое государство.

– Простите друзья. Я не справился.

Удар. Боли нет. Темнота.

– Убийца убил и сам же упал? А вот это интересно, – прозвучал из глубин неизвестности, словно эхо в горах, странный голос.

Часть III: Шторм судеб

Вновь водоворот судеб сгустился в глазах Мелеха, и миллионы голосов раздались в его голове. Свет из мелкой точки разросся в глазах и выдернул его на поверхность истинного разума, как тонущего котенка из глубины водоема. Глаза вновь ошарашено глядели вокруг, не узнавая место, в котором он находился. Каменный склеп, играющий роль непроходимого карцера, оставался неизменным, а звуки природы, что ласкали слух, казались чужими на фоне привычного грохота пушечной канонады.

– Кто ты такой? – спросил Мелех, в недоумении глядя на Алантира, сидящего перед ним.

– Здравствуй, Мелех, – ответил чародей, вновь имеющий слегка бледный цвет лица, отодвигаясь и освобождая пространство для обзора в зеркале.

– Мелех…Что ты несешь? Я …– он не успел договорить, увидев до ужаса напуганное отражение в зеркале. – Что за черт! – Мелех одёрнулся от увиденного предмета, будто взглядом обжегся о его поверхность. – Я ведь только что падал с обрыва без сил, а потом этот голос. Кто ты такой и что это все значит? – он встал, подходя ближе к старику.

Старец, сидящий на стуле, слегка улыбнулся и щелкнул пальцами: – Аэр ицит, – после чего генерала Армады силой впечатало в стену, расположенную за его спиной, так быстро, будто невидимый бык протаранил его тело.

Вновь упав на каменный пол, он ненароком вновь посмотрел на столь противное ему отражение. Чувство ненависти и отвращения переполняло его душу столь же сильно, сколь кипящая лава внутри кратора вулкана.

– Меня зовут Альд... Инкритий? – клубок невнятных воспоминаний крутился в голове, сталкивая мысли друг с другом. Постепенно память прожитых жизней стала тонуть в море истинных воспоминаний Мелеха, словно оставляя рубец на теле от лезвия меча в последние секунды жизни. Но ненависть, будто пена от бурлящей эмоциями души, тонуть не хотела. Он помнил, кто он, и ощущал титаническую душевную боль отца, что потерял семью и предал государство; сына, что застал смерть любимой матери, и человека чести, не выполнившего долг. Боль разрывала его, ведь причиной был он.

Мелех лежал на боку, глубоко хватая воздух, руками пытаясь содрать с себя волосы, после чего вновь затих.

– Сейчас было сильно, чародей. – Он перевернулся на спину, показываясь красным и потным лицом, к свету, что освещал его лик. – Хорошо, да, я чувствую, но уже меньше с каждой секундой. Мои воспоминания возвращаются, а с ними – и мои убеждения, задушившие насмерть чувство вины. – Потом он бросил ехидный взгляд на старика: – Но да, не буду отрицать, возвращение было тяжелым, но я не чувствую более вины, ибо мои мотивы известны и не отличаются от мотивов Тратгира и Банкора. Смерти случаются, такова судьба.

– Судьба? Не оскорбляй меня таким словом. Мы прошли сквозь многие тернии, чтобы уничтожить хоть намек на судьбу и предопределение, и теперь, вы-люди, свободны. Так что не греши на нее. Ты сам выбираешь свой путь, и если ты мразь, то в этом только твоя вина. Людям нужно искать зло вне себя, чтобы до последнего верить в правильность своих решений, – сказал Алантир голосом, полностью идентичным Рамосу. – Помнишь, как это сказал один из твоих пиратов. С судьбой то же самое. Вечно вы, люди, списываете на нее любые ошибки, но судьбы не существует, в отличие от вашей алчности, жестокости и гордости. Судьба для людей – козел отпущения, словно чистая тряпка, принимающая за вас грязь ваших дел, оставляя душу белоснежной.

– Можешь философствовать сколько угодно: я это тоже люблю, так что не против твоей компании. Правда…ты опять бледный, прямо как в первый раз, а на следующий день выглядишь бодро, как шлюха поутру, так что я могу здесь и еще посидеть, дискутируя с тобой о судьбе и морали, да вот только твое воздействие на меня не работает, а вот ты, – Мелех вызывающе взглянул на чародея, – кажется, угасаешь. У тебя ведь нет времени, да, старик? – после чего он громко расхохотался.

– Хм, хорошо, что напомнил о времени. Ты сказал, что слышал голос?

– Не знаю, уже не помню, все стерлось.

– Ты сказал это несколько секунд назад, – Алантир вознес пальцы перед собой, и Мелех взвинтил в воздух, словно поднятый веревкой.

– Я помню лишь смерти и отголоски эмоций, больше ничего.

Чародей опустил руку, и пират упал на камень.

– Что ж, ты верно отметил: разум все еще с тобой. Времени и правда немного, а потому завтра мы с тобой продолжим третий акт нашей пьесы, он же станет и заключительным. Я покажу тебе все оставшиеся жизни разом. Ты увидел лишь несколько и уже забыл, кто ты, ощутив слабую волну этих немногочисленных чувств. – Старик подошел ближе и сжал

ладонями голову плененного пирата: – Завтра я покажу тебе истинную силу стихии, утоплю тебя в водовороте смертей и покажу девятый вал шторма судьбы, в которую ты веришь. – После этого чародей постепенно рассыпался в золотистых песчинках, оставляя Мелеха в одиночестве.

Генерал Армады лежал на камне и смотрел вверх – взгляд его был пустым, но в сердце

зародилось странное чувство неведения и интереса. «Убийца убил, и сам же упал –

интересно», – подумал Мелех, прокручивая в голове услышанные слова неизвестного

голоса.

Солнце опустилось за горизонт, и тьма, что так часто возникала в глазах, упала на землю. Сверчки запели привычную им песнь, а кристальный лунный свет окрасил холодный, каменный карцер.

Мелех уснул, не видя сны, уж очень устал сегодня его измученный разум. Песчинки вновь появились из ниоткуда, бесшумно кружась над головою пирата. Лунная дорожка, распластавшаяся на полу, осветила чародея, что появился из вихря. Черный взгляд, который он обратил на спящего генерала Армады, постепенно преобразился в зеленый, а остатки песчинок, собираясь в руке, сформировали посох.

– Лучше начать во сне, – Алантир направил посох на Мелеха. – Надеюсь, твой мозг не спечется. – Чародей сделал глубокий вздох. – Субиквитон! – прокричал чародей, пронзая ночную тишину и направляя в сторону спящего посох.

Тысячи песчинок мгновенно устремились в тело Мелеха, проникая через глаза, нос и рот.

– Аэр!

Тело Мелеха взмыло в воздух, а конечности противоестественно выгнулись. Открывшиеся глаза пирата окрасились в ярко-зеленый, сменив свой привычный окрас.

Сознание Мелеха вновь затуманилось, и разум утонул в бесконечной пустоте.

……

Ночной варгодский лес горел ярко-оранжевым пламенем, исходящем из огромного ритуального костра, полыхающего по центру поляны. Гигантские черные клубы дыма разносились на многие километры Буйного моря, попадая в клетки, расположенные на краях лесной опушки. Десятки людей, заточенных внутри металлических прутьев, молили

51
{"b":"919450","o":1}