о пощаде. Матери прижимали детей к себе и обещали им скорое спасение. Старики сидели притихнув, осознавая неминуемую участь. Мужчины яростно пытались проломить сделанные из огнуса оковы, но все было тщетно. Вне тюрьмы сотни пиратов острыми клинками добивали тех, кто не поместился в переполненные клетки, сбрасывая тела в горящие хибары.

Сквозь бесконечную стену тьмы старая женщина увидела его с окровавленным мечом на перевес. В клубах дыма его тень выглядела огромной, а искры от горящего дерева, попадая на силуэт молодого лица, напоминали сверкающие огнем глаза, создавая впечатление, что сам дьявол поднялся на Варгод.

– Это он! – раздалось из многочисленных клеток.

– Отпусти нас! Отпусти детей! – кричали из заточения.

– Мелех, пожалуйста! – закричала женщина, глядя, как мимо проходит молодой парень, на вид лет двадцати.

Пират медленно подошел к одной из центральных клеток и провел знаменитым мечом по металлическим прутьям. Он недолго говорил о чем-то с заточенным вождем племени, о том, что старая женщина сквозь вопли людей расслышать не могла, после чего громко смеялся. Мелех вышел на центр поляны, осмотрел выживших, брошенных в клетку. – Помните меня? Ну, а я вас прекрасно. Огонь! – яростно выкрикнул Мелех, и горящие огнем факелы упали на смоченное горючей жидкостью сено.

Огонь вспыхнул столь быстро, что большинство не успело моргнуть. Сотня людей горела заживо, выкрикивая проклятья в адрес пирата, вызывая лишь самодовольную улыбку на его лице.

Старая женщина, наблюдавшая это, спокойно приняла свою участь, и огонь достиг ее тела.

Тьма и тысячи голосов. Пустота и глушь, и следом вновь яркий свет.

…….

Королевские покои осыпались все больше и больше, и казалось, что вот-вот они рухнут под тяжестью многовекового камня. Старые фамильные гербы и реликвии, что висели на стенах, горели под факелами пиратов, обжигая лицо пылающим жаром.

– Умоляю, отпустите! Что вы ищете? Деньги? Я заплачу, сколько угодно, я король, у меня есть деньги! – в отчаянии вопил, стоя на коленях, глава Ландау при виде острых клинков окруживших его пиратов. – Куда вы тащите мою жену? Ненужно, отпустите!

– Закрой пасть, прошу, не позорься, – раздалось из тайной комнаты тихим спокойным голосом. – Ты мне мешаешь.

Пираты продолжали свои буйства, переворачивая украшенную золотом мебель и стаскивая с гардин привезенные из Галерии шторы. Рубины, что украшали стол, они грубо вырезали ножами, сбрасывая добычу в общий мешок.

Один из белоглазых пиратов достал очередной драгоценный камень, спрятанный в большой деревянной тумбе прямо у арочного окна, наивно решив скрыть свой поступок.

Нож пронзил воздух и впечатался в стену, протыкая насквозь схватившую бриллиант руку.

– Ай-ай-ай, – с сарказмом произнес Мелех, выходя из помещения со взломанной металлической дверью, – как опрометчиво. – После этого вытащил свой топор из стражника, что замертво лежал у двери, и метнул его прямо в грудь хитреца. – Друзья мои, – закричал генерал Армады, – мы ведь все помним: у нас все общее, а награду будем делить на Малате. Или мне напомнить?

– Нет, нет, генерал, мы прекрасно помним! – в едином порыве закричали пираты.

– А знаете, что еще нужно помнить? Секретные документы и столь важные письма нужно хранить за самовоспламеняющимся замком, а не за обычной хлипкой дверцей, – сказал морской дьявол, проходя мимо главы Ландау.

Крики жены из-за соседней комнаты вселили ужас в каждую клеточку тела сидящего среди трупов трусливого управленца.

– Прошу, я все расскажу, все, что знаю.

– Да ни черта ты не знаешь. Ты, наверное, даже и не читал эти документы, судя по подписям, в которых фигурирует лишь капитан военного корпуса Ландау, Альдим Уоррел. А ты здесь так, подальше от столицы просиживаешь трусы. Кстати, одну услугу ты и вправду выполнить можешь. – Мелех достал письмо, которое только что написал, и показал его. – Письмо, передашь его Броунвальду?

– Да, да. конечно! Я все передам. А жена? Жену отпустите?

– Жена, боюсь она сейчас тоже занимается делом с несколькими моими ребятами. Поверь: сейчас каждое ее естественное отверстие наполнено делом, – Мелех, ехидно улыбнулся.

Эрик Трофини, глава Ландау, лишь убрал глаза в пол, боясь спугнуть выданные ему милость и шанс на спасение.

– Ну так что, мы договорились? Передашь письмо? – Мелех прикрепил исписанный им пергамент к кинжалу и повернулся к Трофини.

– Да, конечно. Я все сделаю, я все передам, – ответил пленник с появившимся чувством надежды.

– О, замечательно! – Мелех развернулся и резко всадил клинок прямо в сердце Трофини, причем так сильно, что ребра затрещали под натиском удара. – Спасибо тебе, а говорят, что ты зазнавшаяся мразь, а ты вот какой, спасибо! – генерал Армады доброжелательно улыбался, глядя в наполненные ужасом глаза.

Кровь хлынула ручьем, а лицо исказилось кривой гримасой, после чего упало на камень.

Эрик Трофини лежал на холодном полу, глядя, как пираты буйствуют в его покоях. Жена продолжала кричать, а свет в глазах – гаснуть пока тьма полностью не поглотила его.

…..

Горящая изба наполнилась черным и едким дымом. Старец, что жил в ней вместе с семьей, уже слабо различал, что было явью, а что – плодом фантазии отравившегося угарным газом мозга.

– Дедушка! – кричал юный голос сквозь заполонившую глаза пелену. – Вставай, пираты здесь, нужно бежать!

– Отец, вставай! – прозвучал знакомый голос сына.

Дверь открылась, и в мутных тенях появился молодой парень с топорами в руках. То, что происходило дальше, старик увидеть не мог, лишь крики и звуки металла, бьющегося друг о друга. Вдруг голоса затихли после звуков падающих тел на раскаленное огнем дерево.

– Пираты, - охрипшим голосом проговорил дед, – гореть вам в аду, жалкие отродья.

– Встретимся там, – прозвучал голос, звучавший даже моложе, чем голос убитого внука.

Дальше резкая боль охватила его тело, а следом и тьма.

……

Огромная серая скала, уже многие столетия находившаяся под сводом небес, встречала у своего травянистого порога очередного гостя, таившего в себе корыстные мотивы. Серебристые ивы, растущие рядом с тропой, опустили свои длинные ветви, словно пряча глаза от десятков порубленных Виитян, пытающихся защитить цитадель от врага. Дорога, ведущая книзу, на пляж, омывалась под натиском ветра и ливня текущим со склона бурлящим ручьем. Черно-синие грозовые облака оплакивали остров, а гром, разбивающий уши оглушающим взрывом, безмолвно кричал на убийц.

Пираты Армады, не найдя компромисс с поселением, жестоко штурмовали рубежи, не щадя священную землю. Сделанные из соломы и глины хибары, так прекрасно защищающие от холода ночью и жары днем, горели оранжевым пламенем, лишая хозяев жилья. Деревянные реликвии, что с особым трудом изготавливались на Вииту для защиты от зла, лежали в песке, затаптываемые высадившимися на берег пиратами.

Генерал Армады оставил своих людей в поселении, а сам отправился наверх к таинственному алтарю гардов, спрятанному в огромной величественной скале. Подходя к ней, он и не подозревал, сколь велики ее размеры. Величественный дар природы стоял на верхушке острова и уходил ввысь так, что верхнего края и вовсе не было видно за густыми грозовыми облаками.

Стражники входа в алтарь засели в засаду, сформированную у одной из больших ив.

– Рой, как только я выстрелю из лука, – говорил шепотом отец своему сыну, – сразу заходи ему за спину.

– Понял.

Генерал Армады появился на размокшей ливнем земляной тропе. Два топора, что держал в руках, он задорно перекидывал из руки в руку, подыгрывая в темп насвистываемой мелодии.

– Приготовься, Рой, – прошептал отец, натягивая тетиву.

Мелех остановился, но не прошло и секунды, как только что пойманный топор полетел ровно в голову отца Роя, а следом – и в прямо противоположную сторону дороги. Судя по раздавшемуся обрывистому крику, ровно в цель.

Внезапно несколько стражников появились за спиной, а в голове раздался голос, нарушивший тишину.