В этой идее были свои достоинства, за исключением одного. Я хотела увидеть своего отца. Он рисковал своей жизнью, чтобы последовать за мной на Уайлд-Ридж, как из-за медвежьих кланов, так и из-за самого ковена. Конечно, мои проступки с Рафом были хуже, но мой отец нарушил почти все остальные правила, которые у нас были, отправляясь в край медведей. Он был достаточно храбр, чтобы прийти за мной. Я бы не стала прятаться за этими стенами. Плюс, существовала практическая проблема ‒ умереть здесь с голоду.

Джейн стояла в дверях. Я медленно поднялась на ноги. Держа скованные руки перед собой, я выпрямила спину и вышла на улицу.

Население Дигби, штат Огайо, казалось, выросло втрое. Они собрались на заброшенном поле прямо напротив библиотеки. Сначала я не узнала ни души. Сотни и сотни ведьм стояли полукругом, все их взгляды были обращены к дверному проему старого школьного здания. У меня перехватило дыхание, и мужество, которое я испытывала, казалось, испарилось, превратившись в лужицу пота, которая стекала по моей спине. Но я слышала только ропот толпы. Никто не поднимал камни, чтобы бросить в меня… пока. Я моргнула и понадеялась, что это хороший знак. Я просто молилась, чтобы эти люди пришли сюда услышать меня.

Я спустилась по ступенькам школьного здания и направилась прямо к толпе. Держала голову высоко поднятой, пока Джейн шла рядом со мной. И лихорадочно искала своего отца. Он должен был быть где-то здесь. Я могла черпать силу в его пристальном взгляде и добрых глазах.

Джейн повела меня сквозь толпу. Они соорудили небольшую алюминиевую платформу. Я нашла это почти комичным. Та же самая, которую мы использовали во время местных избирательных кампаний. В летние месяцы кандидаты в мэры стояли на импровизированных подиумах и вели дебаты перед толпой. Наш нынешний мэр, Мона Маттингли, стояла на краю платформы с мрачным выражением лица и опущенными глазами.

Джейн обошла меня и подошла к мэру Маттингли. К ним присоединились Джек Куинн, городской шериф, и Джин и Коннор Андерсоны, владельцы заправочной станции. Пятеро из них представляли старейшин ковена Дигби. Хотя ковен решал все как группа, мнение Пятерых имело большой вес. Мое сердце ушло в пятки. Джейн Уинтерс уже была против меня. Джин и Коннер Андерсон не смотрели мне в глаза.

Я выдохнула и повернулась к толпе. Мое внимание привлекло волнение в первом ряду. После некоторых толчков мой отец прорвался сквозь толпу. Он выглядел так, словно постарел на десять лет с тех пор, как я видела его в последний раз, и я поняла, что, скорее всего, так оно и было. Я подняла связанные запястья и попыталась сделать храброе лицо. С улыбкой подмигнул ему, а затем повернулась к Пятерке.

‒ Мне дадут шанс высказаться? ‒ сказала я, повышая голос, чтобы люди могли услышать меня даже через несколько рядов.

В толпе послышался вздох. Может быть, это было проявлением неуважения, но мне нужно было хоть какое-то чувство контроля.

Мона подняла руку, заставляя замолчать, и направилась ко мне.

‒ Твой отец довольно много говорил от твоего имени. Но у нас все еще есть вопросы. Готова ли ты ответить правдой?

‒ Я клянусь душой моей матери, что все, что я здесь скажу, будет правдой, какой я ее знаю.

Голова моего отца опустилась, и Мона кивнула.

‒ Ты отрицаешь, что вступила в сговор и сотрудничала с медведями? ‒ спросила Мона.

Этот вопрос застал меня врасплох.

‒ Сговорилась? Я не знаю, что ты имеешь в виду под этим. Я ничего не сделала против ковена.

‒ Ты тайно укрывала медведя на землях ковена.

Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни звука. Я сделала еще один вдох и попробовала снова.

‒ Эта часть ‒ правда. Но у меня была веская причина. Это был несчастный случай, я ранила этого медведя. В ту ночь, когда я инициировалась, он застал меня врасплох. И так, я позаботилась о том, чтобы он был исцелен.

‒ Она лжет! ‒ Тоби шагнул вперед. ‒ Или она говорит тебе только половину правды. Она спала с этим медведем. Я видел ее. Говорил же. Он знает, кто мы и где живем. Одному богу известно, как еще она предала нас медвежьим кланам.

‒ Остановись! Всем вам нужно проснуться. Да, я ездила с ним в Уайлд-Ридж. Там болезнь. Один из нас наложил заклинание на оборотней. Они умирают от наших рук, и, если вы думаете, что они не попытаются сопротивляться, вы все обманываете самих себя. Они собираются прийти. Я могу вам это обещать. Мы обязаны им помочь, если вы хотите избежать войны с оборотнями, которая уничтожит ковен.

‒ У нее нет доказательств ничему из этого! ‒ крикнула мне Джейн. ‒ Тоби ‒ единственный из нас, кто показал реальные доказательства того, что сделала Талия.

‒ Папа, ‒ я повернулась к нему. ‒ Ты был там. Ты видел того медвежонка. Ты им сказал?

Мой отец протолкался к платформе. Он вскочил и встал рядом со мной. Его плечо коснулось моего в жесте солидарности, который растопил мое сердце.

‒ Я сказал им, ‒ произнес он. ‒ Но они слишком упрямы, чтобы слушать.

‒ Вы хотите больше доказательств?

Мона сжала перед собой библиотечные книги заклинаний. Маленький черный томик торчал в середине стопки. Я подняла запястья и указала на него.

‒ Загляни в темную книгу, ‒ потребовала я. ‒ Ты увидишь. На последних страницах не хватает заклинания. Там действует черная магия, и я не являюсь ее источником. Это была моя тетя Гвендолин. Вот почему она держала этого медвежонка подальше от его семьи.

Глаза Моны расширились, и Конноры отпрянули. Произносить имя моей тети перед ковеном было запрещено. Я просто чертовски устала от правил. Медведи умирали, и из-за их упрямого ума и старых предрассудков они были готовы игнорировать это во вред себе.

К ее чести, Мона, по крайней мере, перетасовала книги и пролистала темную до последних страниц. Краска сошла с ее лица, когда она увидела, что у меня было, и до нее дошел смысл сказанного. Она вскинула на меня глаза.

‒ И ты ожидаешь, что мы поверим, что это не ты воспользовалась этим заклинанием?

‒ Я прямо здесь! С какой стати я должна была говорить тебе, что заклинание пропало в первую очередь, и давать тебе еще одно доказательство, чтобы противостоять мне, пока я стою здесь бессильная перед несколькими сотнями ведьм?

‒ Я видел мальчика, ‒ сказал мой отец. ‒ Я тебе это уже говорил. Этот бедный медвежонок был покрыт пологом темного заклинания. Он невиновен. Я просто благодарю Бога за то, что, что бы это ни было, это, похоже, не влияет на него

‒ Он носитель, ‒ объяснила я. ‒ Моя тетя, должно быть, сотворила с ним эту магию. Она, должно быть, всегда знала, что его семья найдет его и отправит прямиком обратно на Уайлд-Ридж.

Андерсоны выглядели испуганными. Крупные слезы покатились по щекам миссис Андерсон. Джейн и Джек Куинн, похоже, не были убеждены. Они посмотрели на меня с новым презрением. Я посеяла первые семена сомнения в сознании Моны. Я чувствовала это.

Но две секунды спустя все это уже не имело значения.

Мое сердце бешено колотилось в груди, и такая сильная боль пронзила меня, что я упала на колени. Папа попытался поймать меня, но я упала, как камень.

В толпе поднялись крики, поднялся завывающий ветер. Молния пронеслась по небу, когда напряжение среди магов огня угрожало разразиться. Если бы у меня было больше времени, возможно, я смогла бы успокоить ведьм. Но время истекло, когда все взгляды обратились к вершине холма над нами.

Моя бабушка стояла на нем, держа перед собой свою сучковатую трость. Она пользовалась ей только тогда, когда шел дождь, а сегодня разразилась буря тысячелетия. Позади нее по меньшей мере две дюжины медведей поднялись на задние лапы. Один за другим они издавали первобытный рык, который эхом разносился по долине. О боже. Бабуля. Независимо от того, что еще произошло здесь сегодня, она пошла на огромный риск, приведя медведей к нам. Она скрыла их, иначе ковен почувствовал бы их задолго до того, как они оказались в пределах видимости. Мое сердце разрывалось от любви к бабушке, и в то же время отрезвляющий страх за ее безопасность заставлял мою кровь стыть в жилах.