Прижав дневники к груди, я вышла из бабушкиной спальни. И поднялась по лестнице рядом с бабушкиной дверью и вошла в свою спальню на чердаке. Я переехала сюда после своего восемнадцатилетия. Мы превратили его в маленькую квартиру с гостиной и телевизором в одном углу, маленькой ванной в другом, и моей кроватью, выходящей на северо-восточное окно. Здесь было тихо и уединенно. Бабушка не могла одолеть второй лестничный пролет, а отец не любил проходить мимо комнаты Марджори.

Я положила дневники на кровать и открыла первый. Аккуратный, наклонный почерк моей матери покрывал каждую страницу. Я прочитала каждую из них сотни раз, и теперь почти знала их наизусть. Она записывала рецепты, случайные мысли, различные комбинации трав, которые она нашла полезными, и дюжину или больше целебных заклинаний. Она не придумала эти заклинания. Это искусство было утрачено даже для такой могущественной ведьмой, как моя мать. Но она делала заметки на полях, подправляя их там и сям, чтобы добиться лучших результатов. Одно от лихорадки, другое от боли. Однажды она нашла птицу со сломанным крылом и помогла ей вылечиться. Это то, что мне нужно. Хотя взрослый медведь-оборотень был совершенно другим делом, я полагала, что это было самое близкое к тому, что я могла сделать.

Я нашла заклинание во втором дневнике на последней странице. Слова были просты и требовали магии огня. Это меня удивило. Я бы предположила, что нужна магия земли. Это была специальность моей матери, как и почти всех Торре, включая бабушку. Лиры были огненными магами. Это одна из причин, почему мой отец был таким талантливым мастером в кузнечном деле. Ну, кажется, огонь наконец-то признал меня. Тепло, разливающееся по моим пальцам всякий раз, когда медведь приближался ко мне, давало мне надежду, что я могла бы что-то сделать с этим заклинанием.

Я сунула книгу заклинаний в свой холщовый рюкзак. Оставалось только надеяться, что погода поможет. Если начнется новый шторм, будет слишком рискованно возвращаться в хижину, чтобы попробовать сотворить заклинание. Я едва могла контролировать магию, с которой соединилась. Создание огненного заклинания в разгар грозы может убить нас обоих.

Теперь ему ничего не оставалось, как ждать. Я решила оставить записку для папы и бабушки. Еще одна ложь, но на самом деле это было скорее искажение правды. Я сказала им, что хочу больше практиковаться с Источником. Для новоявленной ведьмы было нормальным проводить время в одиночестве среди стихий. На самом деле, это, вероятно, то, что они оба предложили бы в любом случае. И все же в моем животе образовалась пустота от вины. Если повезет, заклинание сработает, и я смогу отправить медведя обратно к его народу, и никто ничего не узнает. Я была чертовски уверенна, что у него не возникнет желания проболтаться, что маленькая ведьма весом в пятьдесят килограмм взяла над ним верх.

Когда бабушка пришла домой, чтобы проверить тушеное мясо в обеденное время, я осталась у себя. Она постучала один раз, но я знала, что она думает, что я сплю. Когда она ушла в магазин, я приняла душ, переоделась в чистое платье, зашнуровала ботинки и отправилась в лес. Я положила щедрую порцию бабушкиного рагу в пластиковый контейнер вместе с бутылкой молока в рюкзак и направилась обратно в лес. Если повезет, я доберусь до хижины как раз перед закатом.

Небо оставалось чистым, когда я свернула с главной тропы и углубилась в лес. Обжигающая энергия текла через меня с каждым шагом, который я делала. Я чувствовала присутствие медведя. Боже, как же я упустила его в первый раз? Его аура обвивала меня. Это заставило мое сердце биться быстрее, а конечности покалывать. Интересно, может ли он чувствовать меня так же легко? Мысль об этом заставила меня замереть на месте. Так глупо с моей стороны не думать об этом. Если бы Хогвартс был реальной вещью, курс маскировки от оборотней был бы курсом для первокурсников. Бабушка всю жизнь учила меня, как это делается, но я так и не научилась этому. Теперь, когда энергия Источника текла по моим венам так же естественно, как кровь, я закрыла глаза и сосредоточилась на замедлении дыхания. Я позволила теплу, заливающему мое тело, утихнуть, пока не почувствовала прохладный ветерок за спиной. Когда я открыла глаза, только слабое голубое свечение исходило от моих пальцев.

Я продолжала идти, чувствуя себя сильнее и увереннее теперь, когда знала, что могу приблизиться к хижине так, чтобы он не почувствовал меня так легко. Последние лучи солнца освещали мне путь, когда я пересекла Бак-Крик и преодолела последние двести метров. Хижина была прямо по курсу. Она выглядела тихой и заброшенной. Это должно было бы принести мне облегчение, но острый укол отчаяния пронзил меня. Почти заставляя меня поставить защитное заклинание. Я взяла себя в руки и изменила направление, направляясь к задней части хижины.

Справа от меня хрустнула ветка. Пригнувшись, я спряталась за кустом. И ждала ответа. Именно тогда я заметила, что дверь хижины была широко открыта. Я не оставила все так, когда уходила. Точно в этом уверенна. Тепло прошлось вдоль моего позвоночника. Я позволила рюкзаку соскользнуть с плеча. Движение позади меня заставило волосы на моих руках встать дыбом. На клочке земли передо мной появилась тень. Я выждала удобный момент, потом вскочила и повернулась.

Голубой свет заплясал на кончиках моих пальцев, когда медведь появился в поле зрения. Он был огромен и великолепен, самый большой гризли, которого я когда-либо видела. Зверь встал на задние лапы и понюхал воздух. Он опустился на свои массивные передние лапы, заставив землю вибрировать от удара. Он не мог меня видеть. Он чувствовал что-то другое, но, черт возьми, не мог видеть меня!

Медведь наклонил свою огромную голову и снова принюхался, делая большие вдохи воздуха. Он коротко фыркнул, затем вытянул лапы вперед, выгнув спину. Его густой коричневый мех зашевелился, и он поднял голову. Его кости хрустнули, а спина изогнулась под невероятным углом, когда мышцы и сухожилия восстановились.

Мое сердце заколотилось так громко, что я подумала, медведь наверняка его слышит. Энергия затопила меня от близости такой мощной магии. Я жаждала ощутить его кожу под кончиками пальцев и ощутить его силу. Его спина наконец выпрямилась, когти отступили, длинные пальцы заняли свое место. Его кожа натянулась, а кости лица изменились. Черные глаза стали темно-карими, отсвечивая острым умом. Он поднялся на сильных, гибких ногах. Мышцы его икр и бедер напряглись, когда он выпрямился. Мои глаза поднимались все выше и выше. Он повернулся ко мне, все еще не подозревая, что я здесь. Я видела его во всей его обнаженной красе. Его тяжелый член качнулся между ног, и жар желания вспыхнул во мне.

Он был красив, силен и полон магии, которая должна была бы напугать меня. Вместо этого меня потянуло к нему. Настолько, что я, не раздумывая шагнула к нему. Под моей ногой хрустнула ветка. Он вздрогнул и повернулся на звук. Я замерла, но было уже слишком поздно. Он не видел меня, но теперь знал, что я здесь. Его глаза потемнели, когда он подошел ко мне. Магия огня затопила мои чувства, когда моя природа попыталась оттолкнуть его, даже когда мое желание горячило мое сердце.

‒ Ведьма, ‒ произнес он, его голос был полон того же жара, что горел и во мне.

Он сделал еще один шаг в мою сторону, когда голубой огонь заискрился на кончиках моих пальцев. На этот раз он был готов к этому и увернулся в сторону. Он оказался проворнее меня. Медведь пришел в себя и бросился на меня прежде, чем я могла поднять руки во второй раз. Он прижал меня к земле, держа мои запястья над головой, и накрыл меня всем своим телом.

Раф

Я навис над ней всем телом. Она извивалась подо мной, ее тело излучало чистую, теплую магию. Яркий голубой свет лился из ее пальцев. Он вошел в меня, пока я держал ее запястья над головой, хотя она не могла прицелиться. Волосы на моих руках опалились, и тепло затопило мои нервные окончания. Боже, наслаждение и боль в одном флаконе. Медведь завис прямо под поверхностью кожи. Ведьма взывала к нему, хотя и не понимала, что делает. Ее свирепые глаза смотрели в мои, бросая мне вызов. Ее грудь дрожала под тонким хлопком платья, пока она хватала ртом воздух.