‒ Талия, ‒ сказал мой отец, его голос был хриплым от страха. ‒ Что бы ни случилось, просто держись позади меня.

Это был благородный жест, и я любила его за это. Но даже Гаррет Лир не мог защитить меня от всей силы ковена. Они собрались вместе, все двести человек. Они образовали круг вокруг хижины. Когда мой отец шагнул вперед, перед ним материализовался циклон. Это сбило его с ног, и он откатился в сторону.

Потянувшись к нему, я закричала. Затем молния ударила меня сбоку, прежде чем я смогла поднять руки, чтобы защититься от нее. Воздух покинул мои легкие, и пустая чернота окутала меня прежде, чем я смогла даже закричать.

Раф

Потребовалось четыре взрослых оборотня, чтобы удержать меня. Мои глаза встретились с глазами Бо, когда он схватил меня. Убийственная ярость хлынула, и мой медведь взбесился. Если бы Тревор и Каллен не прижали мои лапы сзади, я бы одним ударом вспорол Бо.

Талия была в опасности. Ей было больно. Она заперта, и я не мог дышать. В последний раз попытался сбросить Бо с себя, выгнув спину и вытянув морду вперед. Я был так сосредоточен на попытке убить его, что не заметил замаха. В последней вспышке, прежде чем я потерял сознание, я увидел лапу Саймона как раз перед тем, как она ударила меня по голове. Затем все погрузилось во тьму.

Я проснулся от боли. Ледяная вода ударила мне в грудь. Я тяжело дышал и отплевывался, пытаясь подогнуть под себя ноги. Снова обратившись. Я лежал голый на цементном полу. Стряхнув воду с головы, наклонился вперед и встал. С растущим ужасом я осознал, где нахожусь. Они держали меня в одной из хозяйственных построек недалеко от входа в шахты Кельвин. Территория Бо. В одной из них мы соорудили стальную клетку. Они не использовались десятилетиями, но были времена, когда диким молодым оборотням нужно было остыть там, где они не могли причинить себе вреда.

Еще одна струя холодной воды ударила мне в лицо, и мои когти вылезли наружу. Я ударил по стенке клетки, вцепившись в прутья. Дернул изо всех сил, но знал, что это бесполезно. Эти стержни были сконструированы так, чтобы выдерживать даже силу при обращении.

Бо и Тревор стояли в углу комнаты. Тревор швырнул пустое ведро на землю.

‒ Какого хрена они вас послали ко мне? ‒ мой голос был скорее медвежьим, чем человеческим. ‒ Вы единственные два Альфы на хребте, которые понятия не имеют, что происходит внутри меня.

‒ Верно, ‒ сказал Бо, прошипев свои слова, когда он подошел ближе к клетке. ‒ Потому что у нас с Тревором нет пары. Ты действительно придерживаешься идеи, что ведьма ‒ твоя Анам Кара?

Я ударил кулаком по решетке, отчего она задрожала и задребезжала.

‒ Она в опасности. Именно поэтому они сказали вам двоим остаться здесь со мной, не так ли? Потому что все остальные знают, что я должен делать. Вы все кучка гребаных трусов.

Тревор шагнул вперед. Он направился прямо мне, но держался на достаточном расстоянии, чтобы я не мог до него дотянуться. Он расстегнул рубашку. Его кожа приобрела серую бледность, а грудь покрылась волдырями. Я прижался лбом к решетке и выдохнул.

‒ Теперь нас двое, Раф. Саймону становится все хуже. Твой отец едва жив. Никто из Альф не был болен до ее прихода. Ты все еще действительно веришь, что она пыталась нам помочь?

Во мне было желание снова обругать его. Тихое отчаяние наполнило меня. Талия в опасности. Она устала и напугана. Боже мой, я должен был добраться до нее. Почти все остальное не имело значения… почти. Я поднял глаза и встретился взглядом с Тревором. Настоящий страх наполнил его глаза. Никто не пережил этой болезни. Никто. Некоторые болели дольше, чем другие, но каждый мужчина на Уайлд-Ридж, у которого развилась оспа, как у Тревора, в конечном итоге умер.

‒ Да, ‒ наконец сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Ярость подпитывала меня, но это не помогло бы ни одному из них увидеть причину. ‒ И ее зовут Талия. Она приехала сюда, прекрасно зная, на какой риск шла. Если бы ее отец не появился, вы все попытались бы убить ее.

‒ Она выследила Тэда, Раф.

‒ Она отследила заклинание, которое вызывает болезнь. Да ладно, ты же знаешь, что мы все подозревали это до того, как Талия подтвердила. Он был под опекой ведьмы в течение пяти лет, прежде чем Саймон наконец нашел его. И мы все знаем, что эта ведьма хотела причинить нам вред.

Тревор и Бо обменялись взглядами, которые мне совсем не понравились.

‒ Что это? ‒ спросил я, снова хватаясь за прутья решетки. ‒ Черт возьми, скажи мне, что происходит!

‒ Раф, даже если все, что ты говоришь, правда, это не меняет того факта, что кланы хребта находятся под атакой ведьм. Колдовство удерживало Саймона от его сына. Если Тэд действительно носитель, как говорит твоя ведьма, это еще одно покушение на нас.

‒ Талия может помочь! Вот, что я пытаюсь тебе сказать. Ты должен отпустить меня к ней. Не только потому, что я знаю, что она в беде. Но потому что она ‒ наш последний лучший шанс остановить это.

Бо опустил голову. Когда он поднял глаза, они были наполнены холодной решимостью.

‒ Ты прав. Мы с Тревором не знаем, каково это ‒ иметь свою пару. До сих пор нам отказано в этом особом удовольствии. Поэтому мне нужно, чтобы ты посмотрел мне в глаза и поклялся мне, что она та, за кого ты ее выдаешь.

‒ Бо, ‒ сказал я, мой голос упал на октаву. ‒ Талия моя. Я заявил на нее права. Нравится тебе это или нет, но теперь она часть клана МакКормак. Она одна из нас.

‒ Тогда тебе это может не понравиться, но нужно принять решение, ‒ сказал Тревор.

‒ Какое решение?

В груди у меня было пусто. Тот беспокойный взгляд снова промелькнул между ними.

‒ Война, ‒ наконец сказал Бо. ‒ У нас нет другого выбора, кроме как начать бой с ведьмами. Сейчас или никогда. Через несколько дней Саймон не будет достаточно силен, чтобы сражаться, и Тревор тоже. Они формируют отряд. Мы направляемся в Солт-Форк.

‒ Чтобы сделать что? Чтобы уничтожить их?

‒ Мы надеемся, что до этого не дойдет, ‒ сказал Тревор. ‒ Но мы продемонстрируем силу. Либо они снимут это заклинание, либо…

‒ Или вы планируете резню. Боже. И какой цели это послужит? Мы все в конечном итоге умрем.

‒ Значит, ты предпочитаешь, чтобы мы просто спрятались здесь и зачахли. К черту это, Раф. Если я выйду на улицу, то выйду на бой.

Я отошел от решетки. Закрыв лицо руками, согнувшись пополам. Это будет настоящая бойня. Ведьмы будут защищаться. Мы все видели, какой силой они обладали. Боже милостивый, отец Талии мог нанести реальный ущерб, а он был всего лишь одним человеком. Потери с обеих сторон были бы катастрофическими. И что потом? Болезнь все равно сразит нас, тех, кто остался.

‒ Отведи меня в дом совещаний, ‒ наконец сказал я. ‒ Назначьте еще одну встречу.

‒ Раф, это бесполезно, ‒ сказал Бо. ‒ Голосование было единогласным.

‒ Это не было единогласным решением. В последний раз, когда я проверял, вы не могли созвать полное собрание кланов без всех кланов. Никто не говорит от имени клана МакКормак, кроме меня.

‒ Это не имеет значения, ‒ ответил Тревор. ‒ В любом случае ты в меньшинстве. Ты можешь быть их Альфой, но твой клан хочет сражаться. Ради бога, подумай о своем отце.

‒ Я думаю об Анселе. Блядь. Это все, о чем я думал. Я могу потерять столько же или даже больше, чем все вы. И ты прав, это начали ведьмы. Или, по крайней мере, одна ведьма сделала это. Талия не знала наверняка, но теперь знает. Мы должны дать ей шанс, чтобы ее люди поняли. Если мы войдем туда, готовые убивать, то никогда не сможем отменить свои действия. Ведьмы будут сражаться, чтобы защитить себя, и лучшая защита, которая у них есть, то, что мы уже скомпрометированы. Если они с самого начала не наложили это заклинание на Тэда, то теперь наложат. Тогда что? Ты готов убить Тэда? Потому что прямо сейчас это единственное, что я вижу, что может положить этому конец, и мы все знаем, что об этом не может быть и речи.