То есть кое-кто ко мне еще и домой умудрился заскочить? Вот только зачем? Впрочем, корабль у него как раз рядом припаркован был. Неужели люди Икара его оттуда не забрали?

Когда стала выяснять у Ады подробности, узнала, что вместе с картинами целых три сумки с моими вещами принесли.

И уже рассматривая «эвакуированное», как Ада выразилась, нашла там много своей местной одежды, кое-какие мелкие личные вещи. Но больше всего места занимал мой художественный инвентарь: краски, кисти, скетбуки, неиспользованные холсты, и так далее. Судя по всему, почти все в полном объеме забрали.

Планшетов и моих база-браслетов, правда, не обнаружилось, денег тоже не нашлось. Я у Ады этот момент специально уточнила.

После такого открытия появилось пару вопросов к индивиду в трюме. Я ему заодно ботинки захватила из его шкафа, ну, и кое-что из нормальной одежды, если Зенону не очень понравится стандартный комплект.

Разумеется, принесла все это, предварительно проверив на предмет заначек. Там пустоты под них нашлись, но к счастью, без содержимого.

Уважаемые читатели, если вам нравится произведение, не забывайте подписываться на автора и ставить лайки. Это мотивирует меня на новую проду!

***

Я ожидала, что меня встретят трехэтажной конструкцией, но Зенон, который уже пришел в себя, казался на удивление спокойным. Правда, смотрели на меня очень хищно, примерно так же как в том подвале, перед тем, как попытались придушить.

Но сидел он расслаблено, все же надев в домашний комплект, который я ему оставила, но босиком, ибо обуви я ему не оставила совсем.

Перемещаться под его плотоядным взглядом было неуютно, но любопытство раздирало. Я все-таки надеялась выяснить у него, а что реально происходит, с чего такая забота о моих пожитках.

Ботинки и одежду я передала ему через такой же люк, что и он для передачи мне свертка с домашним комплектом использовал. Зенон даже невозмутимо поднялся, забрал одежду и обувь. В ботинки даже сразу ноги всунул, а остальное отложил, все с таким же хищным прищуром, наблюдая за мной.

– Как мило! Я так тронут заботой! – прокомментировал он сие действие спустя минуту подчеркнуто дружелюбно, только выражение лица чего-то не очень тону соответствовало.

Я на такое лишь брови скептично подняла, а он вздохнул:

– Ведь главный урок ты так и не усвоила! Верно? – ласково, почти не выходя из роли, спросили меня.

– Какой? – полюбопытствовала я.

Вот теперь на меня очень зло посмотрели:

– Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю, когда выберусь отсюда?

Ну, вот и угрозы пошли!

– Оставлять противника в живых после такого унижения... Это ж кем надо быть, а?

Я тяжко вздохнула и даже плечами пожала.

– Да, ладно тебе! Не все так страшно! Если ты про этот случай не будешь распространяться, я тоже никому не расскажу! Никто и не узнает!

Моим великодушием не прониклись, наоборот, окончательно скинули маску благодушия и хищно прищурились, а затем снова решили жизни поучить:

– Хочешь выжить, умей нажимать на курок! А иначе, зачем это все? – зло наставляли меня.

– Знаешь, большинство людей вполне комфортно живут без убийств вообще, – невзначай заметила я, – даже сказала б, что в девяноста процентах случаев в насилии и грубой силе вообще нет необходимости!

– Так считают все наивные слабаки! – отмахнулся он, а затем насмешливо добавил. – Правда, ровно до того момента, пока их не возьмут в оборот те, кто применения силы не стесняется! Ну, или они изначально живут, подчиняясь чужой воле!

– Как ты интересно про свою родную корпорацию выражаешься! – не смогла не съехидничать я, а затем все же вздохнула. – Когда-нибудь я научусь, но не сегодня!

Он лишь глаза закатил.

– Кто б сомневался!

Вот реально рисковый парень! А вдруг, я передумаю?

Но он, видимо, совсем этого не боялся, а на меня продолжали смотреть с прищуром и в высказываниях не стеснялись.

– Но ты готовься! Я тебя все равно найду! И вот тогда ты долго о пощаде молить будешь!

– Что? Несмотря на награду в шестьдесят миллионов? – не поверила я, хотя неуютно от таких заявлений мне, разумеется, стало.

Он как-то невесело ухмыльнулся и снова прищурился:

– Я тут подумал, шестьдесят мне, может, и не нужно. Двадцати вполне хватит! Все равно я столько выгулять не смогу! Зато мы с тобой отлично развлечемся!

Я слегка опешила от такой постановки вопроса.

Да, в описании сказано, что шестьдесят за меня дадут живую и без повреждений, двадцать, если существенные повреждения все же есть, но обратимые.

Но ведь даже половину от этой минимальной, то есть вполне стандартной суммы, которую гораздо чаще за беглецов с базовым генотипом назначали, обычные спецы по полжизни, а то и всю выплачивают в качестве корпоративного долга за содержание в детстве, обучение, медицинскую помощь.

И на что все эти деньги тратит сей индивид? Ведь я искала про него информацию, он реально успешен в своем деле! Один из лучших! То есть подобных наград у него в жизни было очень много!

– Ты реально все полученные премии за арестантов на гулянки спускаешь? – не поверила я.

Он пожал плечами, а потом скривился и даже почему-то решил ответить:

– На ремонт и модернизацию корабля много уходит, на оружие и оборудование, медобслуживание, ну, там на всякие текущие расходы тоже. А остальное... Ну, а на что еще мне их тратить?

Я смотрела на него ошарашенно. И этот конченый человек – спец?

Впрочем, при таком-то образе жизни, как долго охотники вообще живут? Может, им спокойная пенсия и не светила вовсе, так что реально нет смысла на дальнюю перспективу планировать?

– А вообще, в борделях качественные девочки всегда дорого стоили! – протянул он мечтательно, не стесняясь временами поглядывать на меня искоса и даже морщиться, видимо сравнивая свои грезы с результатом наблюдения.

На это у меня тоже не сразу нашлось, что ответить, а потом стало смешно:

– Я-то всё думала, кому все эти заведения нужны? Все нормальные люди в корпорациях среди коллег приключения находят! – не смогла удержаться я от скабрезности.

– А ты как будто много об этом знаешь! – хмыкнул он.

– Я три года в Ашуас учетчиком-спецом притворялась. Всё видела своими глазами! – авторитетно заявила я, давясь от нервного смеха.

– Притворялась! – фыркнул он, – Вот не стоило же забывать, с кем дело имею! Как дурак повелся!

На это я, если честно, немного смутилась, но не сильно:

– Ну, что поделаешь. Не у всех в арсенале есть гора мускул, новейшее оружие и военный опыт. У каждого свои методы, – пожала я плечами, – ведь у большинства задач обычно несколько решений, верно? Всегда можно выбрать те, что доступны лично тебе!

Мои рассуждения его не впечатлили.

– Да, уж! Разве можно ждать от такой, как ты, честного поступка?

Вот тут я даже подавилась.

– Честного? – рассмеялась я, – после того как ты меня шокером вырубил?

– Я б тебя все равно вырубил, даже в честном бою, – отмахнулся он.

– А что такое честный бой? Когда один при полной амуниции, с полноценной военной подготовкой и даже опытом, а второй всего этого не имеет, разве это честный бой?

В ответ мне лишь презрительно фыркнули:

– Это проблема второй стороны, чего у нее нет! Не моя!

На это я лишь снова подавилась:

– Правда? А насколько вообще честно бить или даже убивать людей? Да, даже шокером вырубать, чтобы получить желаемое! Принуждать к чему-то под угрозой расправы. По-твоему – это все честно? – развеселилась я. – Типа, кто сильнее, тот и прав? И критерии честности и правильности уже сам победитель исключительно по своему усмотрению устанавливает?

– А чем плох такой подход? – не прониклись моим сарказмом.

– А чем плох любой другой? – не растерялась я.

– Те, кто сильнее, редко размениваются по мелочам! Это от слабаков всякой подлости ожидать можно!