Ведь я художник без имени и даже приличного портфолио, но тут в мою пользу в кои-то веки сыграл «блат». Точнее дружба с одной настоящей художницей, с которой я познакомилась на выставке, в которой решила поучаствовать почти спонтанно.

Разговорились, пообщались, ей понравились мои работы, одну из которых я ей даже подарила, а мне вот дали рекомендацию сюда. Я так поняла, с Сарезом она не только работала, но и дружила.

Хотя, помню, при первом общении с местным управляющим на меня смотрели максимально скептично и, сдвинув брови, и рассуждали, что мои работы стоит где-то в месте попроще выставлять. Но так и быть, по большой дружбе и из уважения к человеку, которая меня порекомендовала, возьмут.

Тогда я это все слушала, опустив голову, и смиренно обтекала. И даже повелась на все эти разговорчики про великую честь, про то, что вообще искусство оно не ради денег. Так что я тогда в результате отказалась от более выгодного предложения в другом менее крупном и не таком пафосном месте, где меня тоже неожиданно рассмотрели, но уже чисто по моей инициативе.

А вот сейчас сидела и думала, вот на фига я сама себе жизнь усложнила? Как мне тогда показалось, здесь я найду более широкую аудиторию, но потом осознала одну вещь. И тут, и там я относилась к так называемому неформату. Ведь под целевую аудиторию и тренды художники, как и прочие творцы, вполне специфические вещи создавали.

С чего я решила, что здесь мне будет лучше, чем там? Тут еще и требование об эксклюзивности потребовали подписать. А там мне только копии запретили, но сотрудничество с другими не ограничивали, и в мою неидеальность никто не тыкал, а платили даже чуть больше.

Тут мне, правда, обещали, что в перспективе выкупная стоимость утроиться, а еще повторяли, что меня увидят правильные люди, которые могут дать хороший старт.

Сейчас уже реально начала сожалеть, мне ведь от этих перспектив ни тепло, ни холодно. Не факт, что я на этой планете до них вообще доживу.

От того, чтобы развернуться и уйти, останавливало только то, что я тут никому другому не смогу продавать картины в течение года после последней сделки. Ну, если не выдумать новый творческий псевдоним и не использовать другой фальшивый идентификатор, конечно.

Так что, в ответ я на уже хорошо знакомое замечание лишь тяжело вздохнула. Того факта, что я не спец, ни от кого в этот раз не скрывала. Мое текущее удостоверение личности на имя Ирина Мирос, под которым я прожила тут последние месяцы, «честно» сообщало, что я базовый с приставкой плюс, где у меня куча спецов в родословной протопталась. Я когда эту личность заказывала, прямо попросила побольше! Хотя умельцы, которые ее изготавливали, у виска пальцем крутили.

– Но в какой-то мере это даже плюс, ваша неидеальность создает свой непередаваемый шарм! – уже более снисходительно сообщили мне, глядя на мою хмурую физиономию, которая уже не так чутко на все его развесистые рассуждения реагировала.

Уважаемые читатели, если вам нравится произведение, не забывайте подписываться на автора и ставить лайки. Это мотивирует меня на новую проду!

А затем меня даже похвалили:

– Водные пейзажи у вас действительно хорошо получаются, продолжайте в том же духе!

Тут мне действительно было чем похвастаться. В помощь пришли старые отпускные фото с Земли, где много живописной натуры для вдохновения нашлось. Ну, и с Прии-4 тоже.

А вот на тех цивилизованных планетах, где мне удалось побывать, возможности в этом плане оказались куда грустнее, даже на Гри-1. На Синелле на побережьях, если и находилось что-то без защитного кожуха, вообще все стремно выглядело.

На Оли Дира, несмотря на наличие открытых водоемов, побережья тоже были или слишком урбанизированными, ну, или посторонних к ним не пускали. Так что местным творцам с данным сюжетом не очень повезло. И марины у них по большей части получались однообразными, точнее их вообще редко кто писал.

Хотя вода сама по себе пластична, непредсказуема, богата на представление и очень гармонично сочетается с любым другим объектом. Но это знание доступно только тем, что с детства рос среди водного изобилия.

Здесь же большинство воду наблюдали только в виде пара в «душе» или напитков в стакане. Погодой здесь, как и везде, управляли спецы, так что в местных реалиях даже сильный ливень случался не часто.

Оставались только изображения, видео, симуляции, работы старых мастеров. Но реальные уникальные живые впечатления они все равно заменить не способны! Ибо ты сразу наблюдаешь явление через призму чужого восприятия, что свой отпечаток все равно накладывает.

Чужие референсы полезны, но что-то уникальное позволяют создать только в том случае, когда воскрешают твои собственные эмоции и воспоминания от чего-то настоящего, хоть чуть-чуть похожего на изображение. Именно твой личный опыт, ложась на холст, делает твою работу живой.

Так что я подумала, раз у меня тут я в кои-то веки появилось преимущество, нужно использовать свой шанс! Да, и нравилось мне воду писать!

– То есть вы их берете? – устало спросила я управляющего.

Вот реально каждый раз тяжело было с ним общаться, он все время как уж на сковороде вертелся!

– Даже не знаю, – с сомнением протянул Сарез, – на предыдущих условиях возьму, а вот по поводу увеличения вознаграждения…

– Но старые-то работы продались! – напомнила я. – И вы мне уже три раза обещали, что мы пересмотрим условия, если…

В прошлые разы я их чуть выше себестоимости отдавала. Ну, просто, чтобы окупить краски и холсты, а тут такие материалы вообще-то стоили на порядок дороже, чем на Земле. Впрочем, они и там особо дешевыми никогда не были. Про мои время и силы, потраченные на создание работы, мастерство, речь в данном случае вообще пока что не шла.

– Продались, но за весьма символическую цену! В качестве серьезного искусства их никто ведь не рассматривает. Только как декоративное украшение! Вот если бы вы обратились к более актуальным тенденциям!

Вот тут уже скривилась я. Не нравились мне эти тенденции. Я вообще не понимала искусство, которое невозможно хоть как-то воспринять и интерпретировать без пояснительной бригады.

А что-то модное, востребованное абсолютно всеми, тоже не особо захватывало. Просто ради денег я и учетчиком дальше пахать могла.

После экспериментов с иллюстрацией осознала, что творить мне вот в своем формате нравилось, и никак иначе! Даже, если для большинства это неформат. Еще, я не считала себя настолько профи, чтобы под всякие тенденции суметь подстроиться и сохранить при этом хоть какую-то индивидуальность.

– Ну, так, я и не прошу за них втридорога! – возразила я.

– Мы ведь тоже идем вам навстречу, выделяем под ваше творчество место, которое мог бы занять более достойный кандидат! А так мы позволяем вам заявить о себе, заработать себе имя!

М-да, какое там имя, если мое творчество еще и не настоящее искусство? Ну, судя по заявлениям! Впрочем, рассуждал он всегда в ту сторону, куда ему удобнее поворачивать. Чаще всего туда, где мне можно поменьше заплатить!

А я всегда фигово торговалась! Училась, пыталась в этом направлении навыки улучшать, но пока результат не сильно радовал!

Вот и сегодня, чем дальше, тем сильнее понимала, что не до чего-то нового мы снова не дойдем. Так что я уже начала думать, что может с другой галереей счастья попытать под новым именем? Работы я сегодня принесла не все. Так что был задел.

Я вот в такие моменты родителей вспоминала. Они, помню, смотрели на мои рисунки из художки, гладили по голове, подтверждая, что реально здорово. Но тут же одергивали со словами: «Ну, ты же понимаешь, что этим себя не прокормишь!».

Смешно, но вот в такие моменты, как сейчас, я с ними даже невольно соглашаться начинала!

– Хорошо, тогда давайте уберем из договора пункт об эксклюзивности!

Ну, тот самый, по которому я не могу в течение года нигде еще свое творчество пристраивать, ну, с последней сделки в течение года. Так мне и обманывать никого не придется!