Когда я громогласно возмущалась, почему это нельзя оспорить, ведь это бред полнейший, тем более необоснованные требования от корпораций местные юристы успешно отбили, мне с сожалением сказали, что отправить дело на пересмотр можно, но не факт, что сумму снизят, решение все равно на усмотрение судьи останется.

Ведь в данном случае речь идет об административном взыскании, а не об имущественном споре, который велся при расторжении контрактов. И коэффициент за «моральный ущерб» судья может установить любой. Мне вот впаяли максимальную десятку.

Потом мне даже пояснили причину такого неадеквата. Вероятно, на той стороне очень сильно понадеялись, что теперь, после оплаты расторжения контрактов своих друзей, я просто не смогу найти такие деньги. И что, если штраф и компенсацию не заплатить в установленный срок в месяц, они тут же потребуют экстрадиции. И власти Бхусаны-4 будут вынуждены меня им передать.

С одной стороны для меня это прозвучало как приговор к тому, что выхода, кроме как согласиться на тройственную сделку с корпорациями при посредничестве Конгломерата у меня не осталось. Таких денег на текущий момент у меня не было, и никто бы мне их даже в кредит не предоставил без существенных гарантий.

Единственное что приняли бы в качестве таковой это выплата от корпораций. Более того, чтобы откупиться от претензий властей Ядра Конфедерации, придется отдать почти все вознаграждение, которое они мне за эти тестирования обещали.

С другой стороны, Зура уже в частной беседе, намекнула, а, может, не все так страшно и это реально выход? Если я сразу соглашусь на экстрадицию, подав электронное прошение, через свой профиль, а сети меня тут никто не лишал, его тут же удовлетворят. Меня действительно тут же отправят на Атрис.

Конгломерат, конечно, упустит свою выгоду, но он уже получил репутационные плюшки после завершения дел по контрактам моих друзей, а претензии и угрозы от корпораций сами собой отвалятся, ибо местные юристы-то со своей стороны сделали все что могли, чтобы их удовлетворить, но увы.

Зато там, на месте смогу инициировать пересмотр штрафа, и тогда, скорее всего, мне пойдут на встречу, снизив сумму ущерба до реальной суммы, которая едва ли превысит три миллиона. Моя юридическая недееспособность по законам Конфедерации сыграет в этом случае положительную роль, ибо им вовсе невыгодно держать меня под опекой с таким долгом.

Более того, чтобы разобраться с этой претензией, скорее всего, выделят средства из компенсации, которая мне положена как пострадавшей в результате неправомерных действий, которую мне еще ранее обещали.

Да, терки с корпорациями останутся, но уже без формального подкрепления, к тому же я буду находиться под защитой Конфедерации, так что тронуть или охотников на меня натравить на Атрисе они вряд ли посмеют.

Все это звучало разумно, даже красиво, но я невольно вспоминала Петру, как она с садистским удовольствием рассказывала мне, что именно меня ждет в пункте назначения. И что, она, мол, спасает меня от худшей участи! Ибо те, кому меня передадут под ответственность на Атрисе, своего точно не упустят. Но мне их варианты совсем не понравятся!

Да, ее саму все же наказали и упекли в тюрьму, но не было ли это следствием того, что я подняла бучу и привлекла внимание к проблеме? Смогу ли я провернуть снова такой финт ушами, если что-то опять пойдет не так? Нет, ничего неприятнее зависимого положения. И при воспоминаниях обо всех этих дурацких, детских ограничениях меня передергивало!

Так что после всех размышлений, пришла к выводу, что этот альтернативный вариант мне совсем не нравится. Но когда в жизни приходилось выбирать между чем-то очевидно правильным и неправильным? Выбирать-то обычно приходится из двух зол!

Так что в итоге, я решила, что на Атрисе я лететь все же не хочу. Мне прошлое путешествие на всю жизнь запомнилось! Я чего-то подумала, что лучше уж перетерплю все эти «тестирования» и пошлю их всех к хниидам уже как свободный человек!

***

Впрочем, когда начались реальные тестирования, я поняла, что денег от корпораций за эту жесть надо было требовать значительно больше.

Да, все происходило в автоматическом режиме, в виртуальности, но активное сосредоточенное участие, даже заинтересованность в процессе от меня очень даже требовались. То есть насильно и против моей воли все это провести они действительно не смогли бы.

Ни о каких реальных, физически-неприятных ощущениях речи тоже не шло. Нейроактив такого не позволял. Вот только ситуации и сюжеты, на которые меня заставляли реагировать для оценки отклика, они выбирали очень специфичные. Реально выворачивали меня наизнанку от омерзения и ужаса! Так что я порой прекращала и выпрыгивала, требуя перерыв не только от усталости.

Когда таких заминок становилось слишком много, или я как-то иначе ненамеренно саботировать начинала, мне предлагали какие-то странные головоломки, логические задачи и виртуальные лабиринты, из которых требовалось выбраться. После той эмоциональной жести, эта часть казалась куда приятнее, хоть и муторнее.

Но перерывы я все равно просила часто, ведь длительное взаимодействие с нейроактивом само по себе утомительно. А тут пахать приходилось куда интенсивнее, чем в моей рабочей деятельности, ведь завершить я все это хотела как можно быстрее.

Так что, несмотря на то, что мои пожелания насчет продолжительности сеансов, периодов отдыха учитывали, под вечер я реально ощущала, как будто мои мозги раком ставили, чувствовала себя убитой в ноль. И если поначалу, хватало простого сна ночью для восстановления, то постепенно я начала ощущать себя овощем даже утром.

А после месяца таких издевательств над собой я взмолилась и попросила первый перерыв на неделю. Мне его охотно предоставили, как и обещали. Хотя уже в этот момент меня не покидала мысль, что всё это не стоит всех денег мира!

Из особо неприятного, иногда стало возникать ощущение, что я теряю связь с реальностью, погружаясь в какой-то туман. Но меня заверяли, что все в порядке. Эффект временный, во время отдыха и восстановительной терапии все пройдет.

Так что после небольшой передышки все возобновилось. Интенсивность нагрузки определяла, вроде как я, но по соглашению от меня требовалось пройти весь перечень. И если слишком долго отдыхать и тянуть, я боялась, что все реально лет на пять растянется.

Но даже сила воли и жажда завершить это все поскорее, которые мне напоминали, что чем быстрее мы я с этим всем разберусь, тем быстрее от меня все отстанут, не помогала мне выдерживать сильно долго. Буквально три недели спустя мне опять потребовался отдых.

Я чувствовала себя не в своей тарелке, боялась, что мы движемся слишком неспешно, и это никогда не закончится, но иначе становилось совсем плохо. Правда, я заметила, что вне тестирования, меня тоже исследовали. Вот только к этому моменту я уже в таком состоянии находилась, что даже возразить не получалось.

Все это происходило в научном комплексе Вишала Ратна, который я, по-прежнему, покидать не могла, впрочем, после начала активных тестов я поняла, что и не способна особо.

Зато я практически сразу договорилась с местным персоналам, что по завершении всего этого меня отправят на терапию и в восстановительный сон, по полной программе. Даже в не совсем адекватном состоянии что-то мне подсказывало, что оно мне точно понадобиться.

Впрочем, меня в него меня периодически отправляли и между сессиями, когда мы делали перерывы. Ну, когда становилось понятно, что я больше не могу.

Так что вся экзекуция в итоге до четырех месяцев растянулась.

Из хорошего, как только урегулировали формальности с соглашением и дошли до технической части, ко мне допустили друзей. Так что впервые за прошедшие несколько месяцев мы смогли пообщаться очно.

После этого Рита почти все время проводила со мной. Она не отходила, видя мое реально беспомощное состояние под вечер. Даже не смотря на то, что приходилось быть на одной территории с представителями Нарвины, коих она ненавидела.