– А вот и не факт! Взять Икара, тебе или мне стало легче от его превосходства в силе или даже от благородства? Или не очень?

Зенон поморщился и криво усмехнулся:

– Плохой пример! Но вот подлость все равно ничем оправдать не может!

Я пожала плечами.

– Ну, допустим у нас два противника, абсолютно равные по силе, мастерству и экипировке. Они могут биться до бесконечности, пока кто-то из них не упадет от изнеможения, но ведь никто из них так рисковать не будет! Верно? Разве, что во время тренировки, когда ничего важного на кону не стоит.

Зенон прищурился и даже заинтересовался, куда я мысль выведу.

– Чтобы одолеть равного или более сильного оппонента никто ведь в лоб не выступает. Верно? Искусство войны ведь вовсе не в этом состоит. В бою обычно выстраивают тактику поведения, не стесняются расставлять ловушки, совершать обманные маневры, чтобы заставить противника ошибиться, потерять бдительность и пропустить удар! Так о каком честном бою мы снова говорим? – елейно поинтересовалась я.

Зенон даже поморщился.

– Не тебе рассуждать об искусстве боя! Ничего ты не понимаешь!

Я пожала плечами.

– Да, ладно тебе! Сам ты наврать Икару с три короба тоже не постеснялся, когда припекло!

– Это не считается! Я всего лишь своим блефом оттянул время. И на исход оно толком не повлияло!

– Не повлияло? – уже реально развеселилась я, вспомнив, каким именно образом Зенон Икара обезвредил, потом пристрелил. – А! Я, кажется, поняла, в чем разница! Когда ты так поступаешь с врагом, то это блеф, военная хитрость и смекалка, а когда противник с тобой, то наглое вранье и подлость! Буду иметь в виду на будущее!

Зенон снова поморщился.

– Опять ты все вверх ногами переворачиваешь! Впрочем, чего от тебя еще ожидать?

– Не согласна. Я вот как раз честно осознаю, что ложь, притворство, а также всякие манипуляции и тому подобное, это такое же смертоносное оружие, как сабли, огнестрел и кулаки. При умелом применении бьет оно не хуже, а порой гораздо дальше и жестче! И в честном, как ты говоришь, бою никто этих инструментов не стесняется, даже если продолжают соблюдать какие-то ограничительные договоренности, традиции и ритуалы!

– Ну, допустим, оружие, – нехотя согласились со мной.

– Вот и относиться к нему стоит соответственно, а не сопли разводить! – перефразировала я его прежние высказывания.

– То есть всех, кто мне без зазрения совести пытается наврать, можно бить как агрессора? – усмехнулся он.

– Можно подумать, ты и до этого кого-то бить стеснялся? – поморщилась я.

– Ну, почему же, к некоторым я всегда относился снисходительно! Даже если понимал, что мне за это поблажек никто не сделает.

– По приказу родной корпорации?

– Не только!

– Ну, тех, кто оружием пользуются без необходимости к обороне, а чисто для извлечения собственной выгоды, я тоже никогда бить не стеснялась!

После моих последних слов он снова развеселился, словно мои последние слова ему тоже смешными показались:

– Но ты-то просто так не врешь и не притворяешься! – скептично выдал он.

– Нет, только в целях самообороны или защиты близких, – скривилась я.

– Совсем-совсем? – развеселился он.

– А почему столько скепсиса? – нахмурилась я.

– Знаешь, я ведь не мальчик. Думаешь, я раньше не встречал таких милых, сладкоголосых пташек? Они ведь тебя в чем угодно убедят, а потом все равно в дураках оставят!

Я невольно скривилась. То я негодная, и место мое в питомнике, то возмущаются, что я кого кого-то смею в дураках оставлять! Забавно даже! Но съязвила о другом:

– Ну, бывает, что поделаешь. Правда, думаю тут проблема больше в том, что некоторым очень даже нравиться, когда их обманывают!

– Это как? – не поняли меня.

– Ну, есть мужчины, которые общаются лишь с теми дамами, что ведут себя строго в рамках определенной роли, говорят только то, что им хочется услышать. Им даже не интересно, а что там у этих дев по-настоящему внутри. Кайфуют от иллюзии, даже если понимают, что всё это притворство, лесть, манипуляции и откровенная ложь! Ведь, такие вещи дают им возможность почувствовать себя гигантами, при этом оставаясь обычными, ничем не примечательными людьми! А если реально не понимают и верят в преувеличенную похвалу, якобы уступки и прочие ролевые игры, не умея оценивать вещи объективно, то мне их даже не жаль!

Зенон скривился, а затем, поморщившись, признал:

– Ну, если ты за это честно заплатил, то почему нет? Это ведь часть развлечения!

Я вообще-то немножко не то имела в виду, но от такого откровения опешила:

– Если это всего лишь развлечение, тогда с чего возмущаться, когда иллюзии ломаются?

– У профессионалок они не ломаются!

– Ровно до тех пор, пока они получают от тебя то, что им нужно! – не согласилась я.

– Нужно им только одно! Но когда правила игры честно соблюдаются обеими сторонами, то кому от этого плохо?

– Честно? – нервно хихикая, уточнила я.

– Именно! – не прониклись моим весельем.

– Знаешь, видимо, под словом честность в отношениях мы разные вещи понимаем! – не выдержала я. – Впрочем, ладно! Будем считать, что у тебя бордель просто аналог интерактивного театра! Чем бы дитя не тешилось…

– Да, какая разница? Можно подумать, ты никогда не говорила людям то, что они хотят услышать!

– Одно дело, похвалить за что-то реальное, другое сочинять. Льстить за то, чего нет, чтобы подогреть чье-то самолюбие, точно не буду! По крайней мере, со своими. Не считаю это чем-то безобидным, даже если людям это нравится.

Зенон лишь криво ухмыльнулся и фыркнул:

– Ну, конечно! Охотно верю!

Я невольно закатила глаза.

– Знаешь, в нашем с тобой случае едва ли речь идет об обычном дружеском взаимодействии! Так что…

– П-ф! Слабовато для оправдания!

На меня смотрели скептично, с этакой ехидной улыбочкой, потому от колкости я все же не удержалась:

– Зачем мне оправдания? Мне вот бегать за людьми, чтобы потом за них награду получить, вообще ни разу в голову не приходило!

На меня очень хищно посмотрели:

– Зачем пришла? – рявкнул он.

Я вздохнула, подумав, что все-таки зря я так жестко. Мы ведь так хорошо общались, можно было и к нужному вопросу подвести. А теперь он мне точно ничего не расскажет!

– Ну, вдруг тебе чего-то нужно. Еда, одежда, что-то еще...

Он прищурился и посмотрел мне в глаза.

– Да, пожалуй, нужно! В оружейной, прямо слева у входа, третья пушка справа, в среднем ряду! Будь добра, принеси, пожалуйста!

Я даже не сразу нашлась, что ответить.

– Ну, не! Так не пойдёт! – мне стало реально смешно, но одновременно стало очень нервно, я б даже сказала, уже страшновато с ним общаться.

А что, если он меня потом реально найдёт? И ведь это вовсе не являлось невероятным сценарием!

Но убить человека, который мне только что жизнь спас, я не могла. Точно не в этот раз! Он это верно подметил!

Зенон окинул меня оценивающим взглядом:

– Можем проще! Сними этот гребанный полог! Правда, думаю, тебе стоит предварительно раздеться! Тогда, так и быть, буду чуть мягче.

А вот на это я все-таки разозлилась:

– Какие у тебя забористые фантазии!

– Я тебя предупредил! Потому будет хуже, – фыркнул он и отвернулся.

Я помолчала, но все же решилась выяснить то, зачем пришла.

– Ты был в моих апартаментах, принес мои вещи. Зачем? – наконец, прямо спросила я, понимая, что вести с ним светскую беседу уже выше моих сил.

А вот на это он как-то довольно ухмыльнулся, словно осознал, что все же вывел меня из равновесия.

– Ну, захотелось. Твои полотна чудесно в моей спальне смотрятся! Так бы я на такую фигню ни за что деньги тратить не стал. А тут, чего добру пропадать?

– Зенон, не зли меня! – процедила я.

А он, наоборот, прям, расцвел весь и вовсе не считал необходимым скрывать свое хорошее настроение:

– Заходи внутрь, обсудим! – он кивнул на койку, на которой все это время вальяжно восседал.