Но их полет не остался незамеченным. Старушка и Роса, что продолжали сидеть у потухшего костра, увидели в небе яркий огонек, упавший не так далеко от них в лесу. — «Что это такое?» — Роса поднялась с поваленного дерева, помогая старушке подняться тоже.

— «Пойдем проверим!» — проговорила старушка, опершись о свою клюку.

— «Вот же вы смелая старушка!» — улыбнулась Роса.

— «Ну так я старая. Мне-то чего уже бояться в этой жизни?» — ответила бабушка Фрося и, обвив руку девушки, медленно повела её в том направлении, куда упал с неба огонёк. Огонёк, что распространялся легким пламенем по окружающим его деревьям.

Когда они подошли ближе к тому месту, они спрятались за широкой кроной дуба. — «Ай ты поразит такой!» — недовольно произнесла Роса, увидев, как её брат пытается привести в чувства полностью обнаженную женщину, чье тело до сих пор покрывал легкий огонек. Совершила попытку подойти и отругать его.

— «Стой! Не ходи!» — остановила её старушка, схватив за руку. — «Напугаешь снова птицу, тогда весь лес сгорит. А так огонь потухнет скоро. Надеюсь, кроме нас никто не видел огненную птицу в небе». Она дернулась в сторону и пошла обратно. На что Роса кивнула головой и ушла с бабушкой. — «Не думала, что увижу когда-либо огненную птицу!» — сказала бабушка, снова обвив руку Росы, облокотившись о неё. — «Проводи меня лучше до дома, внученька».

А тем временем Шорох, поднявшись на колени, огляделся вокруг. Деревья и кусты уже не горели. Хоть и всё еще отдавали тянущийся кверху дымок в тех местах, где огонь проел древесину сильнее всего, превратив их в догорающие обугленные, покрытые трещинками черные пятна. Где-то рядом еще догорала трава, не желающая сдаваться и быстро прогореть. Медленно затухала. Вокруг него валялись огненные перья. Вот он поднял одно перо за краюшки его основания. Такое красивое, широкое и достаточно большое. Оно дарило незабываемый рисунок пламени с голубой, переходящей то в фиолетовый, то в бордовый узор. Но вот перо сгорело, рассыпавшись пеплом. Остальные перья тоже гасли, рассыпаясь в пепел. — «Искра?» — мужчина подполз к лежавшей без сознания женщине. Её кожа покрывалась обильными капельками пота, что, едва успев собраться, моментально закипали на её разгоряченном теле, поднимаясь паром в воздух, исчезая. Большие крылья, дотлевая, костяным скелетом медленно заползали обратно под кожу. Которая затягивалась в жирные рубцы. — «Искра? Ты слышишь меня?» — он нагнулся над женщиной, приподнял её тело, прижимая к своей груди. Но её кожа и до сих пор горящие огнем волосы не обжигали его. Его кожа покрывалась легким инеем, что также таял, поднимаясь испарением в воздух, отчего его кожа сильнее покрывалась льдом. — «Очнись?» — но женщина не приходила в себя. Тогда он снял с себя куртку и рубашку. Сначала обвязав рубашку вокруг её талии, прикрыл её бедра, потом одел на неё свою куртку. Всё, что оставалось сейчас, это вернуться с нею в постоялый дом. Он старался быть незаметным. Пронес её мимо спящего гончего. Быстрым шагом поднялся по лестнице и постучался в дверь к хозяину. — «Помогите», — прошептал он из последних сил, сделав несколько шагов и опустив тело женщины на пол, присел перед нею на колени. — «Вы же знаете, как помочь?»

— «Ты что с птицей сделал?» — Мрак оттолкнул слугу, присев рядом с нею и сняв с её тела куртку, откинул её в сторону. Он провел ладонью по её огненной коже, по лбу, по мокрым дымящимся волосам. — «Общипал птицу. Идиот!»

— «Я лишь коснулся шрамов на её спине, я не думал, что будет так!» — пытался оправдаться Шорох. — «Я не хотел вреда!»

— «Теперь исправляй!» — Мрак поднялся на ноги и, схватив слугу за плечи, заставил подойти ближе и снова сесть рядом с женщиной. — «Охлади её».

— «Но как?» — Шорох, казалось, не понимал, что именно ему надо делать.

— «Я огненный, как и она. Огнем моим её огонь не потушить. Только хуже будет. Ты у нас потомок ледяных!» — Мрак глубоко вздохнул. — «Пусти в неё свой холод. Помоги остыть её организму. Тогда ей станет легче, жар спадет! Эта птица давно не одевала перьев. Её тело уже отвыкло от таких перемен».

Шорох затряс головой. Сейчас он боялся снова причинить вред. Но вот, приподняв её тело, устроив удобнее на своих руках, поцеловал её в губы, вдыхая в неё холод. Его кожа снова покрылась льдом, глаза наполнились ярко-голубым сиянием. И вот тонкими паутинками по её коже поползли синие полоски льдинок, нарастающих и завладевающих её кожей, постепенно таяли, капельками скатывались по коже и капали на доски пола. Искра открыла глаза и, приподняв руку с большим трудом, ударила мужчину по щеке. Так небрежно проскользив на его коже ладонью. Казалось, она желала влепить ему пощечину, но на это у неё не хватало сил. — «Не трогай меня!» — произнесла она с трудом. — «Надо было тебя съесть прошлой ночью, мерзкая ты ящерица!»

— «Помогло». — Мрак снова отпихнул слугу в сторону и поднял женщину на руки. — «Поднимайся!» — приказным тоном сказал он, и стоило слуге подняться, как сразу же передал ему феникса в руки. — «А теперь верни её в её комнату! И больше никогда не касайся крыльев!» — что слуга и сделал. Он прошел по коридору, дернул за ручку дверь, и та открылась. Сейчас он был удивлён. Казалось, дверь была закрыта, когда он стучался. Но сейчас это его мало волновало. Он пронес её по комнате, положил на кровать и прикрыл её ноги одеялом.

— «Прости меня», — прошептал он еле слышно. — «Я не хотел навредить».

А тем временем Роса довела старушку до её дома. Помогла подняться на крыльцо и открыть дверь. — «Вот спасибо, дорогая», — сказала старушка, войдя в дом, но вот в темноте домика показался огонёк. Огонёк от небольшого огарка, что держал в руке Алексей. Он подошёл ближе к бабушке. — «Что ты тут делаешь, внучек? Почему не дома?»

— «Я хотел спросить совета у тебя», — он говорил тихо, но так, чтобы его было слышно. — «Девушки давно вернулись, а тебя всё не было! Я уже хотел тебя искать, но потом увидел в окно, как вы идете, и потому решил дождаться в доме». — Он не отрывал своего взгляда с той девушки, что была так мила его сердцу, но она прятала глаза, казалось, не желала смотреть на него.

— «Зажги-ка свечи, внучек, и пройди в светлицу. Нечего тут на проходе разговаривать!» — ответила ему бабушка, понимая ту напряженность между парой. Но, заметив, что девушка хочет уйти, остановила её, пригородив дорогу своею клюкой. — «И ты, внученька, не уходи. По-моему вам необходимо уже поговорить и решить уже, что делать с вашей общей проблемой».

— «У меня нет никаких проблем», — ответила девушка, понимая, что старушка собирается рассказать своему внуку о ребенке. — «А если и есть, то это только мои проблемы, вашей семьи не касающиеся!»

— «И все же, дорогая моя!» — Старушка сделала жест клюкой, давая понять, чтобы молодые зашли в комнату и сели за стол. — «Ты носишь под сердцем моего праправнука, кем бы он ни стал в итоге».

Девушка было дернулась с места, готовая войти в широкую комнату, но мужчина перегородил ей дорогу. — «С чего ты взяла, бабуль, что этот ребенок от меня? Быть может, он от тех, с кем ты до меня проводила ночи?» — Казалось, новость о ребенке его разозлила. — «Быть может, этот ребенок от того мужчины, что так по-хозяйски нес тебя на плече в постоялом доме? Или от кого другого?»

— «Я же говорила, что смысла в разговорах нет!» — девушку затрясло. Она поклонилась старушке. — «Простите, бабуль, но я пойду. Мне нечего делать в этом доме!» — она выбежала из дома, в попытке сдержать слезы.

— «Какой же ты дурак!» — недовольно сказала бабушка внуку и, указав своею клюкой на дверь, давала понять, что она не желает сейчас видеть внука, и тот, качнув головой, вышел из дома.

Утро воскресного дня Юля была в неком напряжении. Полная желания быстрее убежать, объясняя тем, что еще много дел дома. А потому ей надо уйти. Мрак был не против этой быстрой разлуки, так как его тело было уставшим и бессильным. Сейчас ему не хватало сил на долгие прогулки.