— Так убирай! — Закричал Хантер. — Мне не нужны подачки от вас! Я привык переносить все страдания что выпадают на мою долю…

— Так, хватит! Перестаньте, сейчас-же. — Крикнул Альбертли, неожиданно резко для себя.

Рядками шли доспехи, плащи и другая военная утварь. Потом пошли исключительно магические вещи, в основном неправильно зачарованные магами-недоучками. Но тут внезапно притаилась опасность.

Альбертли подошел к стойке с оружием, его заинтересовала необычная печать под стойкой. Но стоило нагнуться чтобы прочитать её, как один из клинков сорвался со стойки и сделал резкий взмах! Но Хантер был на чеку, лязгнул металл, посыпались магические искры. Хантер остановил проклятый клинок в метре от шеи мага.

— Не теряй голову, хе-хе-хе. — Засмеялся он.

— Смотрите! — Воскликнула Ангелина и ткнула пальцем в кромешную тьму.

На неё удивлённо оглянулись все.

— Что ты там увидела? — Сощурившись спросил Хантер.

— Ну как же… Стену из тумана. — Испугавшись тона охотника, пробубнила Ангелина.

— Опять? Слишком рано, — откликнулся охотник

— Но я же её вижу. — Пожала плечами девушка.

— Ладно, посмотрим. — Ответил Хантер хмуро.

Путешественники прошли ещё метров сто, и действительно барьер вновь клубился перед ними. Стена была несколько иной, она изгибалась в другую сторону и туман вместо того чтобы кружиться на одном месте, струился с потолка. Это был барьер внутри барьера.

Ангелина с полуулыбкой скромно стояла позади. Хантер тяжело обернулся, всё так-же опираясь на клинок.

— Пернатая, ты не хочешь ничего рассказать нам? Я не буду скрывать. Ты явно видишь в темноте, умеешь сражаться, имеешь крылья, не боишься холода… Что ты такое, Гуррон меня побери?!

Ангелина широко распахнула глаза и попятилась назад.

— Ничего добавить не хочешь? — Сказал он грозно…

Девушка испугалась и отступила ещё на шаг, грозя скрыться в темноте.

— Ну… Я не загораю. — Осторожно добавила она. Из темноты видно было как увлажнились её глаза.

— В каком смысле? — Опешил Хантер.

— В прямом, могу быть под солнцем очень долго и кожа даже не потемнеет. Только если искупаться и сразу выйти из воды, пристанет загар… — Начала путанно объяснять девушка, дрожащим голосом.

— Да причём здесь это!? — Громко сказал Хантер, сделал шаг неосторожно опёрся на раненую ногу, охнул и припал на другую.

— Ну, ты… вы же хотели знать ещё что то отличающее меня от вас. — Ангелина сделала ещё один осторожный шаг назад.

— Хантер! — Вновь проявил властность Альбертли и встал между охотником и дрожащей от страха крылатой. — Что за муть тебе пришла в голову?

— Я-я… — Тяжело дыша попытался ответить охотник, пока Анника пошла успокаивать Ангелину. — …Не знаю — выдохнул он, может это яд, может чёртово хранилище так на меня начало давить. Простите меня.

***

Хранилище инквизиума явно было скомпоновано иначе. Группа прошла сквозь второй барьер, и они были готовы увидеть следующее хранилище. Туман проглотил звуки, глухая и пустая тишина, висела всего несколько мгновений и все вокруг вновь обрело цвета.

Хранители правопорядка сделали здесь свой второй склад. Вокруг стояли многочисленные полки и стеллажи. Через каждые десять шагов шла магическая горящая чаша, дорога была светлой и всё хранилище предстало перед ними в своём жутком великолепии.

Горы бумаг, шкафы с уликами и доказательствами. Печати были особыми, ученый даже не стал к ним приближаться. Кроме того, видно, что некоторые вещи были адаптированы для обычных людей. Там лежали памятки, записи на обычной бумаге. Но когда они подошли ближе к центру. Вокруг пошли тюремные камеры.

Узники сидели, каждый в своей камере. Усталые, изможденные лица, некоторые обросли длинной бородой, бледная с синими прожилками кожа. Дух многих был сломлен, все узники тысячи раз пожалели, что преступили закон.

Альбертли не питал иллюзий, сюда сажают на долгий срок лишь за очень страшные магические преступления, в самых дальних камерах отбывали наказания очень долго, или даже пожизненно. Это были монстры в телах людей, убившие не одного, не двоих, некоторые убили десятки, или сотни. Кто-то даже вырезал целый город. С трудом, он узнал многих знаменитых преступников с картин и изображений в учебниках. Тут были такие люди как Хоо Расщепитель, убивавший всех ради забавы так, что от убитого не оставалось ничего кроме запаха крови и плоти. И даже увидел знаменитого “Безумного пророка” с его особенным, сплюснутым в районе лба черепом. Он пытался открыть портал и призвать на Полактос самого страшного демона из второго плана мира, Гуррона. Но в отличии от других ненормальных призывателей, у него было достаточно мощи для этого и он почти завершил начатое.

Но некоторые, даже проведя за решёткой сотни лет, оставались живыми, как и в день заточения.

Печати не были защищены, и видя, что Ангелина прижала руки к сердцу и со слезами смотрит на узников, зачитал пару обвинений. Когда он прочитал одно из обвинений, сидящий за решёткой маньяк-людоед, сделал издевательский поклон и улыбнулся крылатой во все тридцать два зуба. После такого, её глаза высохли.

Он что-то сказал, но услышать это было нельзя. Решётки его камеры не пропускали звуки изнутри, многие были ещё и непрозрачны для тех кто за ними сидел. Дабы наказанные, не могли общаться. В таких решётках было темно, не смотря на наличие освещения.

В соседней клетке сидел маньяк-пироман Чиктирои. Он сидел на нарах, уставший и истощённый, но в запавших глазах его читалась вечная издёвка.

А вот дальше пошли заключенные за чуть более лёгкие преступления, они выглядели гораздо лучше, и злее. Кто-то кидался на прутья и тянул руки к девушкам, кто-то кричал, но звука слышно не было. Магия была умна, и отличала простую ругань и крики, от разговоров с соседом. Здесь, заключенным за обычные, серьёзные преступления, это дозволялось.

Внезапно Альбертли замер. Шедшая за ним Анника врезалась в его спину, но проследив направление взгляда, нахмурилась.

Гумбольдт Сакстон — пленение мага, удержание в неволе, пытки, кражи идей, кража неопубликованных научных исследований, подавление воли.

Гумбольдт поднял голову от книги, и его лицо озарила злобная гримаса. Камера была стандартной для не убийц, в чем-то роскошная, обязательно с предметами из фамильного дома. Такого требовали правила.

— Что? Пришел проведать своего врага Альбертли? Поглумиться над поражением? — Спросил Сакстон.

— Уймись, — бросил Альбертли и пошёл дальше.

— Так ты не ко мне? Что? Твой родственник тоже здесь сидит? Или родственник этой шлюшки? Что это вообще за компания? Какого Гуррона вы идёте в обратную сторону? Два человека, два мага… Девчонку какую-то потащили… — Продолжал болтать Гумбольдт идя внутри своей клетки следом за остальными.

— Ты оскорбил девушку! — хрипло произнес Хантер, подходя к нему.

— Да ты что? Оскорбил? Да никогда в жизни! Я сказал правду! Ну, дорогуша, подтверди! — Закричал Сакстон повернувшись к проходящей мимо Аннике. — Расскажи-ка, что мы делали, когда никто не видел а? Ха-ха-ха.

Анника налетела на прутья, схватила его за голову с обратной стороны и ударила его головой о прутья. Не ожидавший подобного, Сакстон сперва сполз, затем отскочил назад, поднял руку, но над потолком его камеры что-то заскрежетало, и он опустился на пару десятков сантиметров. Магический светильник закачался.

— Гуррон меня разорви, я бы с радостью сразился с тобой крошка, да только мне приходиться постоянно держать потолок. — Сакстон резко сменил тон. — Знаешь ли, способ такой, удержания магов. Приходиться держать и тратить на это силы. Стоит попытаться перенаправить их, как потолок норовит расплющить. Поэтому я немного не в форме. — Просипел Сакстон возвращая потолок на прежнее место.

— Я бы накрошил тебя в салат даже будь ты в форме, жабёныш! — Продолжал распаляться, едва стоящий на ногах Хантер. Альбертли прыснул, жабёныш — была тайной кличкой Сакстона со времён учёбы. Он получил её, за привычку “подквакивать” старшим преподавателям, когда те устраивали выволочку кому-то.