— Пффф — В очередной раз сдула Ангелина чёлку, лезущую в глаза — Идёмте, я только разогрелась…

Компания продолжала со скрежетом продвигаться между полок. С одной из полок послышалось скрежетание механизма. Альбертли сделал непроизвольное движение и резко сместится в сторону. А потом подошёл к источнику звука. На его лице моментально выступила испарина. Прямо перед ним был старинный самострел из бронзы. На нём лежала натянутая стрела и скрежетал именно спусковой механизм. Проклятье заставляло древнее оружие превозмогать ингибитор магии. Когда колдун подошёл к нему близко, это-же проклятье начало медленно поворачивать самострел к пришельцу, но делало это просто ужасно, страшно медленно.

Не дожидаясь пока оружие закончит попытку убийства, Саронский одним движением клинка сломал натягивающую бронзову рессору, шестерню. Рессора лязгнула и вытолкнула стрелу в полку напротив. Самострел замолк, теперь навсегда. С какого-то момента, Альбертли перестал бояться смотреть в лицо смерти внутри этого хранилища. Лиц у неё было слишком много, смерть смотрела из каждого артефакта, из оружия, из многочисленных бутылочек, украшений и посуды. Не привыкнуть к ней было невозможно.

Как и прочие разы до этого. На полках стали видны совсем древние артефакты, рассыпавшиеся, истощенные, сломанные. А следом за ним виднелась стена тумана.

— Ангелина, иди сразу за мной. Анника, иди следом за волокушами. — Скомандовал АЛьбертли.

— Зачем?

— Волокуши длинные, если мы зайдём вместе, то Хантер останется в темноте, хоть и ненадолго.

Анника кивнула.

В этом хранилище, все полки были заставлены необычным и сломанным оружием. Здесь преобладали тонкие и потайные клинки, рапиры, иглы и кинжалы. Одного взгляда хватило чтобы понять кому они принадлежали.

— Альб, это ведь Лаусы? Так? Род Лаусов, бывших магов-убийц, — спросила Анника.

— Да. Самый ужасный род существовавший тогда, — Альбертли взмахнул мечом. — Но мне уже не страшно, мне интересно узнать подноготную этого клана.

— Альбертли… Ты ли это? — Удивлённо воскликнула Анника.

— Я хотел сказать то же самое, когда ты испугалась головы в мешке, — хмыкнул Альбертли. — Неужели тебе не приходилось возиться с трупами?

— Извините? — Тихо промычали из-под волокуш. — Может мы не будем стоять? Нет, если вы хотите ругаться дальше, пожалуйста, а я просто понесу это вперёд?

Альбертли сильнее сжал в руке рукоять клинка и пошел на встречу опасности, разгоняя перед собой сумрак. По мере возвращения к нему магических сил, начала возвращаться и уверенность. Крохи магии что сохранились в нём, слабо искрили, путешествуя по крови создавая неприятное покалывание. Но за многие годы владения магическими способностями, эти покалывания стали блаженством. Это означало что магия вновь подчиняется ему и готова творить чудеса.

Кроме того, маг чувствовал вибрацию, меч словно оживал понемногу, и он был полон тайн и знаний, а также спешил поделиться ими. Но говорить напрямую он не мог, может пока?

Маг выставил его перед собой, в парирующей стойке. Он не подавал такой команды, он не мог её подавать, клинок сам управлял кистью. Внезапно он отклонил кисть и вылетевший из темноты, проклятый кинжал ударил в клинок и отлетел. Потом из тьмы вылетел еще и еще один.

Ударяясь, отличная сталь нападающих клинков тускнела и рассыпалась серым порошком. А меч в руках набирал силу. Теперь это было очевидно.

— Вот так, чуть пониже… Дед бы гордился тобой… — прорезалось сквозь толщу тишины.

Голос звучал в голове, маг начал озираться вокруг в поисках источника. Голос был достаточно сильным. Подобным голосу Плутона, когда они общались телепатией.

— Я здесь Альбертли, внутри клинка, я слышу твои мысли… — сказал клинок.

— Альб? Что такое? — Удивилась Анника. — Я ощущаю чужую волю.

— Нет, ничего, всё в порядке, — отмахнулся Альбертли.

— Я знал твоего прадеда… Да, молодой Саронский был отличным магом — начал голос в голове. — Однажды он спас мою семью.

“от чего?” подумал маг, клинок крутанулся в руках и отбил очередной летящий кинжал.

— Моя жена, а как после выяснилось, и дочь, были больны страшным недугом. Стариол Саронский сумел исцелить их. Я был кузнецом, тогда, я поклялся ему, что в награду, я стану служить ему вечно… Твой прадед был отличным человеком и отказывался. Но, я выковал клинок и в вложил в его рукоять часть своих волос, вплетя их в сталь холодным методом, заковал, начертав внутри руны вечной привязки. Стариол был в ужасе узнав это, но ничего уже не мог поделать, он принял этот клинок в дар и вскоре, достаточно быстро для мага, я скончался.

- “Не слышал, чтобы от подобного ритуала кто-то умирал досрочно”

— А я умер не досрочно, я прожил отличную жизнь до шестидесяти лет и умер в окружении внуков. Увы, работа в кузнице не самое полезное для здоровья занятие, но это ничего бы не изменило. После смерти, мою душу закрутило вихрем и понесло сквозь Полактос, я не видел и не ощущал ничего. Постепенно я привык и только тогда я понял, что оказался внутри клинка. Это было тяжело, но я справился. Твой прадед почти всегда был рядом, он много общался со мной, я учился у него фехтованию и вскоре сам начал помогать.

— А как тебя прокляли? — Забывшись спросил Альбертли вслух.

— Что? — Спросила Анника позади.

— Нет, ничего, я не вам, — не задумываясь брякнул Альбертли.

Но тут на полке развернулся какой-то кожанный пояс, из него, блеснув в свете факела вырвалось десять кинжалов. Саронский увернулся от двоих и остальные бы достигли цели, если бы Анника не поставила барьер. Кинжалы зависли в воздухе, и маг сумел разрубить их своим клинком.

— Однажды, твой прадед не на шутку повздорил с Гумбольдтом. Слово за слово и разразилась драка, прежде чем прибывшая инквизиция скрутила их обоих. Саронский нанёс Гумбольдту рану, тогда маг зло бросил слова, подкрепив их рунами. “Пусть кровь что попала на этот клинок, на веки сделает его бесполезным, отныне и на века, он убьёт тебя, если не дождётся жертвы!” — Твой дед не стал играть с судьбой, мой разум затмило зло проклятья, сказав мне на прощанье, тёплые слова, он оставил меня в хранилище… И путы этого страшного места, капля за каплей очищали меня от яда. До тех пор, пока его не взял ты и не принёс мне исцеление, за что я благодарю тебя.

Пока клинок вёл свой рассказ, он не забывал управлять рукой и частью тела. Маг, забыв о боли во всём теле и слабости, выполнял поразительные движения, уходя от атаки и парируя удары.

Анника успешно справлялась с нападающим на них оружием, останавливая его барьером. Но в какой-то миг, из ножен выпрыгнул стилет. Он прошёл сквозь барьер будто его и не было. Альбертли, видя смертельную угрозу для своей подруги, сделал невероятное, он оттолкнулся ногой от полки, подпрыгнул и в прыжке отпустил меч на летящий стилет. Стилет разлетелся на куски в сантиметрах от неё. Сломанная рукоять прежде чем упасть на камни, отлетела под волокуши и угодила в Ангелину.

Девушка лишь вздохнула, как печальный ослик.

Приближался центр хранилища. Вместо оружия в них полетели гвозди, молотки и ажурные подковы. Ныне род занимался кузнечным ремеслом. Последней каплей была целая кованная оградка, она рухнула на пол когда троица проходила мимо. Пики навершавшие оградку чудом не достали до Ангелины.

Возле несуществующей лестницы компанию ждало затишье. Крылатая опустила волокуши и размяла уставие плечи. Альбертли с Анникой тоже расслабились и тогда маг признался.

— Внутри клинка, сущность старого кузнеца. Он помогает мне драться, — маг махнул мечом.

— Так вот почему ты так лихо машешь клинком. Ты ведь плохо учился фехтованию.

— Что с Хантером?

Анника отвернула голову охотника и показала огромные опухоли на шее.

— Так выглядят все лимфоузлы на его теле, я не переставая слежу за ним. Повезло что токсичность яда сильно упала в третьей стадии. Но мы всё равно должны поторопиться. — Будто опомнившись, она заглянула под волокуши. — Может я подниму волокуши телекинезом? — Предложила Анника.