Опубликовать свою книгу – значит добровольно выйти на публику без штанов.

Будь учтив с каждой девушкой – никогда не известно, за кого она выйдет замуж.

Если в вашем доме туалетная бумага становится толще, а писчая – тоньше, это плохой знак.

Люблю детей, особенно плачущих: их обычно уводят немедленно.

Король, который любит удовольствия, конечно, не так опасен, как тот, кто любит славу.

Смерть, налоги и рождение детей – все это обрушивается на нас в самое неподходящее время.

Настоящую даму легко узнать: она ничего не ест.

Ни один мужчина, который настолько глуп, чтобы приходить в восторг от жеманства, притворных обмороков и лицемерных «О, какой вы замечательный!», не стоит того, чтобы за него бороться. И тем не менее, повидимому, всем мужчинам это нравится.

Как высоко ценят женщины цепи, которыми они прикованы!

Война была бы пикником, если бы не вши и дизентерия.

Войны всегда священны для тех, кому приходится их вести. Если бы те, кто разжигает войны, не объявляли их священными, какой дурак пошел бы воевать?

Любой дурак может быть храбрым на поле брани, потому что, если не будешь храбрым, тебя убьют.

На премьере фильма «Унесенные ветром»:

Если бы у южан было столько солдат, сколько их здесь, на экране, мы бы выиграли эту войну!

Большие деньги можно сделать в двух случаях: при созидании нового государства и при его крушении. При созидании это процесс более медленный, при крушении – быстрый.

Без денег нельзя быть леди.

Не оглядывайся назад!

Завтра будет совсем другой день.

Десять лет назад я впервые надела свитер, и с тех пор люди смотрят на меня так, будто у меня две головы.

Секс-символ – это всего лишь вещь, а я ненавижу быть вещью. Но если уж быть символом, то лучше символом секса, чем чего-либо еще.

Я поднялась с самого низа. Я рассказывала своим приемным детям, что за пять центов в месяц мыла по сто тарелок, а дети удивлялись – сто тарелок! А я говорю: «И не только мыла, а перед тем счищала с них объедки, потом ставила на подставку, где с них стекала вода. Но, слава богу, мне не приходилось их еще и вытирать».

Я согласна жить в мире, которым правят мужчины, до тех пор, пока могу быть в этом мире женщиной.

Я никогда не загораю – мне нравится быть сплошной блондинкой.

– Правда ли, что вы без звука согласились позировать обнаженной?

– Нет, у меня был включен приемник.

Хотя я и появляюсь на календарях, но пунктуальностью не отличаюсь.

– Что вы надеваете на ночь?

– «Шанель № 5».

– У кого вы научились своей походке?

– Я научилась ходить, когда мне был год, и с тех пор уроков не брала.

Я совершенно определенно женщина, и это меня радует.

Если мне чуточку повезет, когда-нибудь я узнаю, почему людей так мучают проблемы секса. Меня лично они волнуют не больше, чем чистка ботинок.

Не волноваться, а волновать!

Мужья, как правило, хороши в постели, когда изменяют женам.

Муж – это человек, который всегда забывает твой день рождения и никогда не упустит случая назвать твой возраст.

Мужчины питают искреннее уважение ко всему, что наводит скуку.

Это очень облегчает выбор, когда все одинаковое.

Я не привыкла быть счастливой и потому не считала счастье чем-то обязательным для себя.

Любовь и работа – единственные стоящие вещи в жизни. Работа – это своеобразная форма любви.

Я как ребенок, который не может играть в саду, если рядом нет матери.

Детям, особенно девочкам, надо всегда говорить, что они красивые и что все их любят. Если у меня будет дочка, я всегда буду говорить ей, что она красивая, буду расчесывать ей волосы и не буду оставлять ее одну ни на минуту.

Голливуд – это место, где тебе платят тысячу долларов за поцелуй и пятьдесят центов за твою душу.

Съемочная площадка фильма «Неприкаянные» была переполнена теми, кого мы называем мужчинами, однако Кларк Гейбл был единственным, кто приносил мне стул в перерыве между съемками.

Сильный мужчина не нуждается в том, чтобы самоутверждаться за счет женщины, имевшей слабость его полюбить. Ему и без того есть где проявить свою силу.

Карьера – чудесная вещь, но она никого не может согреть в холодную ночь.

Свою карьеру я начала как глупенькая курва-блондинка. И так же кончу.

За месяц до смерти:

Женщина из меня не получилась. Мужчины из-за моего образа секссимвола, созданного ими и мной самой, слишком многого от меня ожидают – они ожидают, что зазвонят колокольчики и засвистят свистки. Но моя анатомия ничем не отличается от анатомии любой другой женщины. Я не оправдываю ожиданий.

Она была наполовину королевой, наполовину брошенным ребенком.

Лечь в постель с Мэрилин – это было не то же самое, что лечь в постель с женщиной. Это было как лечь в постель с целым учреждением. Кто на такое способен?