А Аркашино сознание наконец прояснилось до кристального блеска. И первая разумная мысль несла посыл схватиться за голову.

Что же она опять натворила?!

— Послушай, шельмец, — Лэйкин остановил шедшего на свою позицию Момо и ткнул в него пальцем — из-за разницы в росте получилось ткнуть лишь в живот, — мне плевать на проблемы, которые душат вас, игроков, вне площадки. Здесь я жду только годный продукт. Поэтому попрошу и впредь вправлять девчонке мозги. Вижу, ты с этим неплохо справляешься.

— Я в мозгоправы не нанимался, — раздраженно отозвался Момо.

— Мне по бую, что ты там творишь. — Тренер шагнул вперед и шлепнул юношу по пояснице тыльной стороной ладони, разрешая вернуться на место. — Лишь бы Теньковская не тормозила. Продолжай, шельмец.

— А что ты там творишь?  — забеспокоился Роксан, растерянно оглядывая Момо, тренера и чрезмерно бодро улыбающуюся Аркашу.

— Отвали, — отмахнулся демон.

— А мне не по бую. Поэтому мы с тобой еще к этому вернемся, — пообещал Грегори тоном, который лишь сильнее подтверждал серьезность его намерений.

На него, в отличие от Роксана, Момо огрызаться не стал.

«Установка, установка, установка, — твердила про себя Аркаша, прижимая оледеневшие подушечки пальцев к вискам. — Я знаю, для кого я это делаю. Я знаю, для кого я это де…»

На ее затылок легла прохладная рука. И как Луми угадывает, когда нужно быть теплым, а когда холодным? Когда требуется согреть, а когда ужалить льдом?

— Порядок?

— Конечно. — От мнимых улыбок пришлось отказаться сразу. Врать, глядя на эту сдержанную гримасу, все равно что бродить босиком по трескучему морозу и твердить о том, что вспотел. Ради поддержания маломальских доверительных отношений, которые, Аркаша надеялась, все же сложились между ними, пришлось добавить: — Теперь порядок.

Луми отодвинулся и встал вполоборота, пристально всматриваясь куда-то. Его пальцы оплели запястье, на котором красовалась метка, и медленно натянули кожу, будто он пытался избавиться от «Базового держателя» так, как если бы просто стягивал напульсник.

— Порядок был обретен после его вмешательства.

— Чьего? — Глупее вопроса не придумаешь, но Аркаша должна была задать его, чтобы не смутиться окончательно.

— Демона. — В голосе Луми не было ни намека на раздражение. Вполне может быть, что он столь же спокойно ответил бы и на сотню других бессмысленных Аркашиных вопросов. — Ты говорила, что не нуждаешься в направляющем.

Жаль, что Луми все еще сверлил взглядом Момо и Аркаша не могла видеть выражение, с которым он произносил последнюю фразу. Как ей поступить, если оно было обвиняющим?

— А ты говорил, что моя проблема в отсутствии стимула. И настаивал на том, что я должна понять чего хочу, — робко произнесла она, придвигаясь ближе.

— Твой взгляд изменился. — Он повернулся к ней, как-то странно нависнув, хотя разница в их росте была минимальна. Белоснежные локоны прикрыли левый глаз, оставив на обозрение лишь полупрозрачные оттенок правого. Такой цвет глаз бывает у слепых. Что же это за эмоция? Было бы гораздо легче, если бы Луми хоть иногда корчил гримасы. — Я уже замечал это на утренней тренировке. И по-прежнему вижу эту перемену. Что позволило тебе на время избавиться от страхов и побороться за место в команде? Кто позволил? Он?

Аркаша смутилась. Она видела, как сильно Луми желал вмешаться, и насколько уверенно ему противостоял Грегори. Но если Грегори интуитивно находил правильный подход и мгновенно принимал решения, даже не зная сути проблемы, Луми действовал только тогда, когда полагал, что ей что-то грозит. Аркаше стало безумно совестно. Она могла ничего не рассказывать Грегори, потому что тот останется надежным и пребывая в полном неведении. Но утаивать смысл происходящего от Луми? Попросту несправедливо по отношению к нему. Прекрасный снежный мальчик заслуживал лучшего.

— Он. — Аркаша виновато понурилась.

— Занимательный выбор. — Все еще ни капли эмоций в интонациях. — Использовать демона в качестве личного стимула.

— Это временно, — поспешно выпалила Аркаша, замечая, что Лэйкин нетерпеливо переминается с ноги на ногу, ожидая их возвращения на площадку. — У нас договор.

— Договор. — Луми окончательно спрятал глаза за челкой. — Договоренность с демоном, значит. Рука, что собирается отправлять маленький камень в полет, не кажется надежной.

Аркаша подавилась смешком, но скорее от нервного перенапряжения, нежели от забавности озвученной оценки. Надежный демон? Ха...

Ха?

— Улучшения есть. Но существует ли альтернатива?

— М?

— Можно ли помочь тебе без этого договора?

Господи, он так сильно заботился о ней. Как же Аркаше хотелось сказать ему, что альтернатива есть, и Момо не нужен ей. Но тогда это будет настоящей ложью.

Гуча, Маккин, Луми, Грегори, Анис, Виктория, Роксан. все, кто так или иначе относился к ней по-доброму, своим отношением обеспечивали ей поддержку. И это дорогого стоило. Несомненно, этой радости хватило бы, чтобы двигаться вперед.

Кому-то хватило бы.

Но не поломанной соплячке.

Поддержка приятна, однако правда в том, что она не нужна Аркадии Теньковской. Греющая душу, пробуждающая радость, приносящая счастье. А потому ослабляющая и размягчающая.

Ольга Захарова, единственная, чье мнение было бесценно, никогда не хвалила ее.

А сейчас она получает больше похвалы, чем когда-либо от этих дружелюбных и уже ставших почти родными созданий. Хвалят даже за то, что она старается.

Момо был прав. Близкие существа не объективны. Их забота, их нежность ослабляют. Чтобы не уйти на дно, привыкшей бороться соплячке необходим тот, ради кого она будет выкладываться по максимуму. Как делала это всегда. Тот, кто не будет с ней миловаться. Такой же как тетя Оля. Такой же чужой.

А потому Момо, огненный демон Ровен Шарора, нужен Аркаше как воздух. Лишь он один будет для нее чужим. Ей без него не обойтись. Она жаждала, чтобы именно он был на этом месте. Она хотела его. Его дорогие услуги.

— Моя цель: не уйти на дно, — пробормотала Аркаша.

— Тогда моя, — Луми сделал паузу и выставил открытую ладонь, — избавить тебя от этого договора.

— Чума. — Аркаша сама не поняла, какой звук издала. Всхлип? Хмыканье? Произнесла ли она это с горечью? Или с радостью?

Единственным стойким, а потому правдивым чувством осталось ощущение от касания их ладоней. Кому-кому, а Снежку она «дать пять» никогда не откажет.

Грегори с интересом наблюдал, как у Роксана дергается веко. Чуть погодя к нему присоединилась и бровь дикого кота. Поймал какой-то внутренний ритм?

— Как непривычно, — пожаловался Роксан. Он и Грегори, приготовившись прыгать в высоту, стояли в центральном круге, ожидая, когда Лэйкин подбросит мяч в воздух.

— Разыгрывать спорный мяч именно с тобой, Кэп. Обычно мы с Джади начинаем игру.

— И что тут удивительного? Обычно ты и Кюнехелм оказываетесь в разных командах и участвуете в разыгрывании спорного мяча, потому что лидируете в росте. Требуется подпрыгнуть и первым отбить подкинутый судьей мяч, а с этим лучше справится высокий игрок. При нынешнем раскладе в моей команде я выше всех.

— Просто, Кэп, — дикий кот слегка замялся, — я, скорее всего, прямо сейчас обойду тебя. Потому что ты... э-э-э… малек ниже меня. Ты уж не серчай.

— А во мне породит, — скривился стоящий между парнями Лэйкин. — Любой разговор о росте встраивает один кирпичик в башню моей закомплексованности. И сообщаю, что шпиль этой башни уже щекочет небеса.

— Сочувствую, тренер, — искренне откликнулся Роксан.

— Сдалось мне твое сочувствие! — Тренер, крякнув, сунул в рот извлеченный из кармана свисток и, повернувшись к скамейкам, махнул Анис рукой, мол, готовься запускать часы.

— Жми на мои звоночки о-о-о-о-очень нежно, — на весь зал промурлыкало Озарение.

Анис аж передернуло от его интонаций.

— Я бы на твоем месте уже раскокала его, — сообщила Шани, подцепляя ноготком книжную страницу.