Эти слова были сказаны без вездесущей ухмылки. И Аркашу это напугало.

— Не умею... — прошептала она, пораженная тем, что ее разум не спешил формулировать аргументы, которые позволили бы все отрицать.

— Ты сама сказала этому пуховому носку, называющему себя твоим «папаней», что застряла на месте. Закоротило тебя, а, Шмакодявка? Без этой тетки твоя шмакодявкина система выдает ошибку?

— Неправда. — Аркаша ощутила, что вот-вот снова заплачет. Плохо. Один раз потеряв самообладание, нелегко восстановить прежнее хладнокровие. Впившись зубами в нижнюю губу, она сжала руку в кулак и ткнула им в грудь Момо. Легонько, не прилагая никаких сил.

Юноша молча сверлил ее пронзительным взглядом, а она продолжала стискивать зубы, грозя и вовсе откусить себе губу.

— Любопытно. — Момо сдвинулся в сторону и уперся в стену локтем, а голову прижал к раскрытой ладони. Будто на диван прилег, не иначе. В такой позе его лицо вновь оказалось напротив лица отвернувшейся девушки. Его свободная правая рука потянулась к ее подбородку, и он резко прижал указательный палец к ее губам. От неожиданности Аркаша оставила свои губы в покое и впилась в подставленную костяшку пальца Ровена. — Если в твоей системе не будет сбоев, то ты покажешь что-то большее? У тебя действительно есть какой-то скрытый потенциал? Или ты обычная пищащая да еще и поломанная кукляшка?

Опомнившись, Аркаша перестала кусать палец Момо. Она испуганно сжалась, пытаясь стать как можно меньше, а еще лучше — стать частью белокаменной колонны и больше не слышать ни слова от сладко пахнущего демона.

— Любопытно, что же тогда будет? — неспешно рассуждал Момо, с интересом осматривая следы зубов, оставшиеся на его пальце. — Что будет, если тебя починить? — В глазах юноши вспыхнули пугающие искры. — Тебе нужна замена, Шмакодявка. Другой доминант. Твой новый направляющий. Тот, ради кого ты снова будешь крутиться как глупая дикая юла. И вонючий зверек, который взялся присматривать за тобой, не подходит для этого. Он будет поддерживать тебя во всем. И это отвратно. Он будет восхищаться любыми твоими делами, потому что он близкое для тебя существо. Чихнешь, и зверюшка уже похвалит твои жалкие потуги. Тогда у тебя не будет смысла достигать чего-то большего. Захарова была идеальным вариантом в этом плане, потому что ради нее ты выкладывалась по максимуму. Всегда. А если будешь слушать сюсюканье черно-белого шерстяного носка, размякнешь окончательно. Тебе нужен другой. Чужой. Тот, кто не станет миловаться с тобой. — Внезапно Ровен обхватил щеки Аркаши ладонями, и она задышала, как в лихорадке. — Эта Захарова забила всю твою голову собой. Все просто. Надо всего лишь выкурить ее оттуда. Из твоей башки.

— Маленький камень не полетит сам, — пробормотала Аркаша. Ее глаза заслезились, алые всполохи напротив нее стали единственным ориентиром, а персиковое дыхание превратилось в единственный доступный воздух.

— Камни не летают, тупица. — Момо чуть отодвинул ладони и хлопнул ими по ее щекам. — Если, конечно, их не кинуть.

— Маленький камень хочет... летать. — Аркаша, тяжело дыша, вцепилась в футболку юноши. Влажная ткань тоже пахла персиком.

Сквозь пелену, застилающую взор, она все-таки разглядела, как нахмурился Момо. Кинув странно внимательный взгляд на ее пальцы, треплющие его футболку, он отвернулся и, помедлив, шагнул назад, даруя Аркаше полную свободу. Как только он покинул ее личное пространство, на нее набросился холод. Словно сдернули теплое одеяло и оставили на съедение холодному промозглому утру.

— Я могу им быть.

Аркаша ошарашено уставилась на Момо. На его губах появилась усмешка, но почему-то показалось, что скорее по привычке.

— Направляющим. Заменой. — Что-то вспыхнуло и сразу погасло в глубине его алых глаз. — Уверен, это будет забавно. Желаешь?

Аркаша молчала, поэтому Момо продолжил:

— Вот только мои услуги весьма дорогие. Учти. Но ты ведь все равно не знаешь, чего хочешь. А этот вариант приведет тебя в изначальную форму.

Юноша поправил футболку и двинулся по коридору прочь от Аркаши. Она провожала его растерянным взглядом, когда Момо замедлился и, посмотрев на нее через плечо, бросил:

— Подумай об этом, Шмакодявка. Начни снова трепыхаться. И не ради Захаровой. А ради меня.

Кто-то осторожно потрепал плечо. Аркаша нехотя оглянулась.

— Ты как? — спросил Маккин, опасливо улыбаясь. — Выглядишь усталой.

Они шли к главному полю на физподготовку, но окольными путями — через лабиринты коридоров Блэк-джека. Снаружи галдели толпы студентов, и Макки не хотел встречаться с ними. Аркаша тоже не горела особым желанием с кем-либо общаться.

— Правда? — Она взлохматила волосы, пряча за рыжими кудрями осунувшееся лицо. — Наверное, не выспалась.

— Может, не стоило ходить на пробежку? — Маккин встал на ее пути. — Ты плохо себя чувствуешь, я же вижу. Лучше бы тебе пропустить первую пару.

— И тогда я расклеюсь окончательно. — Аркаша ткнула русала в грудь пальцем. — Режим амебы крайне вреден моему организму. Мне нужна встряска, а не благоприятная среда для развития бактерий моей аморфности. Я не эстетично выгляжу, когда ложусь на бочок и начинаю выть как волчок.

Юноша качнул головой, не соглашаясь.

— Сложно представить тебя жалующейся на что-либо. Ты... кремень.

«Видел бы ты меня утром...»

— Кремень. — Аркаша, не особо задумываясь, добавила: — Значит, я камень, высекающий огонь?

...И огонь покорится камню, ведь сутью своей он будет обязан высеченной из камня искре.

Огонь?

Никто не олицетворял огонь сильнее, чем он. Никто не источал запаха слаще.

…Я могу им быть. Направляющим. Заменой.

— У тебя щеки горят. — Маккин обеспокоенно нахмурился. — Уверена, что все в порядке?

— Я в норме! — Аркаша принялась тереть щеки ладонями, но от этого стало еще жарче.

— Слушай, — русал выставил руку, не давая ей себя обойти, — я не отличаюсь проницательностью, но вполне понимаю, что вечно жизнерадостным быть невозможно.

— Ну я бы сказала, что ты часто выдаешь весьма проницательные умозаключения. — Аркаша отстраненно потыкала пальцем в выставленную ладонь Маккина.

— Спасибо, но я к другому клоню.

— И к чему?

— Тебя сложно разгадать, Аркадия Теньковская. Ты скрытная и осторожная. Не отрицай. Я решил, что не буду прятать от тебя свои переживания. Я доверяю тебе. И надеюсь, заслужу когда-нибудь и твое доверие. В один прекрасный день мне будет оказана великая честь узнать, что же творится в твоей голове. И узнать лично от тебя.

— Там ничего интересного. — Аркашу несколько смутили проникновенные слова русала. — В голове-то моей. Бардак там.

— Значит, я хочу поближе познакомиться именно с этим бардаком, — решительно сказал Маккин и, повернувшись к ней спиной, направился к арке, ведущей наружу.

Аркаша, недоумевая, поспешила следом.

Юноша вышел на улицу первым, и спустя мгновение снаружи донесся душераздирающий вопль. Аркаша нарисовала в уме сотню возможных причин, но, проскочив арку, успела заметить лишь двух улепетывающих девушек. Одна из них даже при беге умудрялась повизгивать.

Маккин смотрел им вслед с непроницаемым лицом.

— С той, что начала кричать, мы ходим в секцию плавания, — пояснил он, продолжая делать вид, что случившееся никак его не задело. — В тот раз в бассейне, когда клеймо Седны начало проявляться, она первая это заметила. Интересно, теперь все будут реагировать на меня именно так?

Аркаша бросила сердитый взгляд на бегущие вдалеке фигурки.

— Ты не заслужил подобного обращения.

— Стереотипы сильны. — Маккин издал смешок и потер затылок. Его рука едва заметно дрожала.