— Я сделал что-то не то? — забеспокоился Маккин, переводя взгляд с источающей дразнящие ароматы еды на раздувающую ноздри Аркашу и обратно.

С усилием проглотив так и не показавший себя во всей красе водопад. Аркаша взмахнула рукой, очерчивая в воздухе круг, огибающий еду на столе, издала полустон-полухрип и, бухнувшись на одно колено, вцепилась в руку Маккина. Тот от страха дернулся было назад, но в последний момент ограничился лишь мгновенно побелевшим лицом.

— Женюся! — не эстетично брызгая слюной, пообещала Аркаша.

Маккин пару раз моргнул, а, сообразив, мигом перестроился и, изобразив тоненький девичий голосок, пропищал:

— Ой, ну вы что, у меня еще и приданого-то нет.

Пару секунд ребята смотрели друг на друга, а затем комната содрогнулась от дикого хохота.

— Без тебя и жизнь не мила. — Аркаша шлепнулась на стул и, сунув в рот тефтельку, с блаженным видом обняла термос.

— Только не говори, что ты осознанно пошла на конфликт с директором только потому, что без меня не могла нормально добывать себе пищу. — Маккин встал за спиной девушки и, притворившись смертельно обиженным, надулся.

— Вефно... то есть вехно... — Стукнув себя по ключице кулаком, словно это могло помочь картофелю гораздо быстрее проскочить внутрь, Аркаша попробовала еще раз: — Верно. Без хорошенького мальчика меня никто не кормит. Так что, хорошенький мальчик, придется тебе подле меня постоянно крутиться. Шаг влево расценивается как бегство, шаг вправо — попытка. За каждое трепыхание смельчака будет ждать кара.

— Вот как. — Лицо юноши разгладилось. — Спасибо тебе.

— Эгей, сударь, чего это вы меня благодарите? — Аркаша, хмыкнув, тяпнула сочный бочок наливного помидора. — Вас взяли в плен. Трепещите! Выкуп не планируется, подкуп тоже.

— А если серьезно? — Маккин оперся ладонями на спинку Аркашиного стула. — Зачем ты пыталась защитить меня перед Скальным?

Аркаша откинула голову назад, недоуменно воззрившись снизу вверх на русала. Основательно покусанный огурец торчал из уголка ее рта, как набухшая от влаги папироска.

— Кто же будет стоять в стороне, когда страдает тот, кто тебе не безразличен? — Девушка ткнула пальцем в стакан с какао, прокатив его по поверхности стола. — Привязанность — штука сложная. Я вот вообще слаба в этом. У меня за всю жизнь всего один друг был. Сравнивать мне не с чем, а в какой-то момент и дорожить-то стало нечем. Но одно я знаю точно: если ты снова меня оттолкнешь, это будет болезненно.

— Оттолкну? — тихо переспросил Маккин. Он наклонился к сидящей спиной к нему девушке так низко, что волосы его длинной челки заскользили по ее макушке.

— Если уж разделил со мной секрет, — интонации Аркаши наполнились беззаботной деловитостью, — то дели и дальше. Рассказывай, что тебя волнует, чего боишься, почему желаешь спрятаться. А после всего случившегося — и подавно. А то ишь, все беспокойство захапал себе! В одиночку страдает. Жадюга.

Лоб Маккина прижался к плечу Аркаши, сильные руки обхватили девушку, вжимая ее в спинку стула.

— Ой. — Она выронила тефтельку.

— Чуть-чуть, — шепнул юноша, — можно мне еще чуть-чуть побыть так?

— А... ладно. — Аркаша смиренно сложила руки на коленях, ощущая, как теплое дыхание Маккина шевелит ее взлохмаченные пряди, и те, скользя по воздуху, задевают локоть.

— Крутящийся вокруг русал с севера будет выставлять тебя в неприглядном свете. Одумайся.

— Пусть другие одумываются. — Аркаша сложила пальцы в кулаки и тюкнула ими друг о друга, изобразив приветственный (и воинственный) жест старосты вервольфов Рудольфа Фрая. — Ты лучше многих и вовсе не обязан кому-либо это доказывать.

— Я могу крутиться рядом? — Маккин сжал ее сильнее, и Аркаша всерьез забеспокоилась, что поглощенные тефтельки перепутают направление и дружно замаршируют обратно.

— Да, — просипела девушка. — Не будешь ты, прилипну я. А я временами бываю упорной. Наверное.

Маккин отстранился и поспешно прикрыл заалевшие щеки ладонями. Помявшись немного, он неуверенно, но довольно бодро предложил:

— Рогалик будешь?

Стакан выскользнул из рук девушки и с тяжелым стуком рухнул на стол, лишь каким-то чудом не разбившись.

— Какой рогалик?

— С крошкой шоколадной. — Маккин растерянно покосился на тарелку в своих руках, совершенно не понимая, почему Аркаша смотрит на сладкие рогалики так, как будто те могут внезапно атаковать.

Проснулась Аркаша вместе с рассветом. Вчерашний вечер она помнила смутно. Сытный ужин отпечатался в подкорке как одно из приятнейших воспоминаний, а что было дальше — все как в тумане. Похоже, она умудрилась вырубиться. Вчерашняя нагрузка все-таки истощила тело. Хотя продержалась дольше, чем могла даже мечтать.

Забросив посапывающего Гучу на плечо, Аркаша заправила кровать и уселась на покрывало. Положив скунса на колени, она принялась поглаживать его мягкую шерстку.

На кровати напротив пошевелился во сне Маккин. Одеяло сползло, обнажив грудь юноши.

«Красивый... — Аркаша задумчиво накрутила на палец длинные шерстинки со спины Гучи. — Повезло рыбкам. Могли любоваться им целыми днями... О, а теперь и я могу. Повезло мне».

Стараясь не шуметь, девушка проскользнула в ванную комнату. Умывшись, она на цыпочках прошлась по помещению и растерянно замерла у стола. Если будет и дальше шататься здесь, то всех перебудит.

«Теньковская, марш на утреннюю пробежку! — скомандовала себе Аркаша, вспомнив, что в последние дни рьяно отлынивала от нее. — А иначе Коля будет в ярости и заставит делать на двадцать приседаний больше».

Остановившись у двери, Аркаша прижалась к ней лбом. Теперь Коля уже никогда не будет сердиться и отчитывать ее. Не заставит приседать, качать пресс и бегать до умопомрачения.

Утро выдалось прохладным. Аркаша, предусмотрительно отойдя подальше от мужского общежития Сириуса, устроилась на корточках на дорожке, проверяя, надежно ли завязаны шнурки на кроссовках.

Неплохо бы побегать подольше. До одурения. Чтобы гложущие ее со вчерашнего дня чувства разочарования и злобы на саму себя покинули тело вместе с потом.

Оглядевшись, Аркаша неспешно побежала по пустынной дорожке, намереваясь обогнуть здание женского общежития Сириуса. Где-то в той стороне, как рассказывал Маккин, можно было выбраться в зону, где единолично властвовала весна. Если там найдутся тропки для пробежки, то это будет идеальным местом для тренировок. Не холодно, но и не жарко. Аркаше хотелось когда-нибудь заглянуть и в зоны, где единолично властвовали лето, осень и зима, но, к сожалению, путь к ним преграждал Туманный Лабиринт, куда, как предупреждал Гуча, лучше не соваться. Да она, в общем-то, и не собиралась так поступать, помня о желто-алых глазах, смотрящих на нее из глубин Лабиринта, а затем последовавших за ней и дальше, вглубь Блэк-джека. Лабиринт — туманная ловушка, и если уж придется убегать, то лучше обеспечить себе более обширную территорию для маневрирования.

Переходя через гигантский каменный мост, соединяющий пустынную площадку за женским общежитием Сириуса с холмистой грядой, поросшей молодым лесочком, девушка разминалась на ходу, проделывая руками круговые движения. На открытом пространстве нещадно дул ветер, и Аркаша, облаченная в очередную позаимствованную у Маккина футболку и шорты, потирая оголенные руки, всерьез подумывала вернуться и наглым образом свистнуть у соседа и спортивную кофту.