— Ути моя прелесть, у меня теперь полный командный набор.

— У тренера очень запоздалая реакция, — процедил сквозь зубы Роксан.

— Зато настроение улучшилось, — еле слышно откликнулся Грегори.

Порывшись в карманах, тренер извлек часы размером с ладонь. Подцепив пальцами тонкую цепочку, он позволил часам соскользнуть. Те закачались из стороны в сторону.

— Начнем с разминки. Бег на время. Озарение, подъем!

— Озарение? — Лицо Аркаши вытянулось.

— Это имя часов, — пояснил Грегори.

На циферблате часов что-то шевельнулось. Два кружочка— глазика, окруженные ворохом ресничек, с интересом уставились на ребят. Чуть ниже посеребренного центра, к которому крепились стрелки, и который можно было воспринимать и как нос живых часов, образовалось отверстие с двумя ровными рядами ослепительно белых зубов. А еще у Озарения были брови — две линии из толстых оплетенных между собой черных нитей. Оно периодически игриво шевелило ими.

— Семь минут. — Лэйкин встряхнул часы. — Но стрелка Озарения может и не остановиться после семи минут, если вы будете лениться. Не халтурьте, и тогда разминка не превратится для вас в ад.

— Вам придется хорошенько взбудоражить меня, чтобы моя стрелка встала, — томно сообщили часы, поигрывая плетенными бровями.

— У Озарения интонации педофила, — задумчиво сообщил Роксан.

— Откуда ты знаешь? — Аркашу тоже смутили бархатистая тональность голоса Озарения и пронзительный немигающий взгляд из-под пушистых ресниц — от них тянуло завуалированной непристойностью. Однако таких, как у Роксана, ассоциаций у нее не возникло.

— Когда я был маленьким котенком, любил забегать в большие города. Города магов, конечно же. Там все было такое яркое и блестящее, не то что у нас в лесах. В мое самое первое путешествие в город я повелся на красочные дары, которые предложили мне горожане. К слову, я сейчас весьма привлекательный, но ребенком был сущей прелестью, которую все так и жаждали потискать. Так вот, эти горожане заманили меня в темную подворотню. — Роксан рассказывал свою историю будничным тоном. Ничего не выдавало его волнения или страха из-за пережитого. — Прижали меня к стене и начали ощупывать мою попу, шепча мне прямо в ушки, что ищут мой миленький маленький хвостик. Хотя ведь общеизвестно, что у диких котов нет хвостов. И у тех гадов были те же интонации, что и у часов тренера.

— Кошмар. — Аркаша прижала ладони к губам. Странно, но рассказ, похоже, ужаснул только ее одну. Остальные слушатели оставались безмятежными.

— Почему ты побледнела, Зефиринка? — удивился Роксан.

— Но ведь тебя... тебя в детстве... эти гады...

— Сопли подбери, Шмакодявка, — грубо вмешался Момо. — Он же дикий кот. На самом деле дикие коты еще те звери — даже в детстве. Неужели ты думаешь, что эти отбросы остались целыми после того, как позволили себе тронуть его?

— Ага, они еле ноги от меня унесли, — с довольным видом подтвердил Роксан.

— О, тогда ладно.

— Волнуешься за меня? — Глаза юноши маниакально засветились.

— Конечно.

— Я тоже тебя люблю!

В попытке увернуться от крепких объятий дикого кота Аркаша отшатнулась, налетев спиной на Луми. Роксан взвыл, но не от огорчения. Безжалостная рука сграбастала в охапку его кошачьи уши, зацепив вместе с ними и золотистую шевелюру, тем самым обездвижив беднягу на пару секунд.

— Тренер уже подал сигнал к началу тренировки, глупоух, — вкрадчиво произнес Момо, похлопывая свободной рукой по щеке сморщившегося от боли Роксана. — Если из-за тебя нам организуют какие-нибудь новые мерзкие штрафы за отлынивание, я поджарю тебе то место, где отсутствует предполагаемый маленький миленький хвостик.

— Злой ты, — заныл Роксан, бросаясь бежать по залу.

К счастью, Аркаше не пришлось спешно придумывать, как вести себя рядом с Момо. Он даже не посмотрел в ее сторону.

«Правильно. Нужно делать вид, что ничего не было, — рассудила Аркаша, присоединяясь к пробежке. — Изображать овощ и ссылаться на частичную потерю памяти».

Разминка прошла относительно спокойно. Лишних минут им Озарение милостиво не добавило, да и тренер, похоже, изначально не планировал лютовать.

— Ограничимся этим. Уверен, вы уже неплохо размяли свои хлипкие конечности на паре Немезийского.

— И не поспоришь. — Роксан все еще был полон энергии. Его ноги так и норовили изобразить подскок с прискоком.

— Так, детки, все присели. — Лэйкин плюхнулся на пол. Остальные последовали его примеру, разместившись напротив него полукругом. — А ты, Линси, упор лежа принять!

— Отжаться, что ли? Сколько раз?

— Нет, просто упор лежа. — Поразмыслив, тренер добавил: — На кулаках.

С подозрением щурясь, Роксан, так и не выйдя из полукруга, исполнил указание, приняв требуемую позу.

— И долго так стоять?

— Пока мне не надоест.

— Но за что?!

— Так любовь у меня к тебе, кисуля. — Тарас Лэйкин, облизнувшись, с удовольствием хрустнул одним из заготовленных леденцов. — Большая и распутная.

«За «малышковое личико» мстит. Ясно, тренер зря пустословить не станет, — взяла себе на заметочку Аркаша. — Надо бы слушать его повнимательнее, а то можно быстро огрести».

— Отлично, мой внутренний капризуля получил порцию счастья, — сообщил Лэйкин, поближе подвигая к себе леденцовое ведерко. — А значит, и я готов к работе. Итак, что мы имеем? Меньше чем через месяц будет проведена пробная игра, а еще через месяц начнется сам турнир. Результаты пробной игры нигде не отражаются, но вы прекрасно понимаете, что сам процесс оказывает огромное давление на игроков и влияет на последующий настрой команд. Возможно, по жеребьевке одним из участников пробной игры станет Сириус. А, возможно, и нет. Однако тренироваться и готовиться будем так, будто мы уже являемся стопроцентными участниками. Понимать речь мою? Что за кислые харьки? Понимать? НЕ слышу.

— Угу, — буркнул Джадин.

— Ась? Глуховат я что-то стал. — Лэйкин сунул конец леденца в ухо и покрутил.

— Да! — бодро откликнулся Грегори и толкнул локтем Момо. — Ну же. Вместе.

— Да! — Аркаша с энтузиазмом вскинула вверх руки, сжатые в кулаки, за что удостоилась воистину скептических взглядов от Джадина и Момо.

А вот тренеру ее реакция понравилась.

— Ага, чую свежую кровь! — обрадовано заявил он, кидая на девичьи колени леденец — тот самый, которым он ковырялся в ухе. — Награда.

— Эй, тренер, какой процент вероятности того, что на реальном матче эта свежая кровь не выльется наружу? — поинтересовалась Шани. — Ну там по площадке не размажется... фонтаном хлестать не будет.

— Никто и не говорил, что будет легко. — Лэйкин повернулся к скамейкам. — За такие упаднические флюиды леденцов не получишь, Шани.

— О горе мне, — посетовала черная вдова, резво прикрываясь книгой.

Аркаша встревожено огляделась. Разговоры о фонтанах крови с самого начала тренировки ее малость напрягли. Она очень понадеялась, что это всего лишь преувеличение.

— Уверен, настроение команды улучшится, когда все мы научимся работать слажено. — Грегори, как и всегда, старался всех взбодрить.

«Чушь. Не собирается он ни в какую Мимозу». — Аркаша пристально вглядывалась в лицо капитана — взволнованное, но, несомненно, счастливое. Радовался бы он перспективе совместных стараний и усиленного взаимодействия игроков Сириуса, если бы собирался перебраться на другой факультет? Ему было бы, по меньшей мере, плевать и на них, и на конечный результат.

— О, если вы научитесь действовать слажено, я вряд ли поверю своим глазам, — хмыкнул Лэйкин. — Это ж чудо чудное будет.

— Упаднический настрой, тренер, — прохрипел Роксан, у которого уже начали трястись руки. Не так-то просто стоять на кулаках. — Проштрафились. Лишаетесь леденцов.

— Тихо будь, — проворчал Лэйкин, но все же отодвинул от себя ведерко. — А то ведь моя любовь к тебе может стать еще больше и распутнее.

— Куда уж больше?! — сурово потея, прохныкал дикий кот.

— Ладно, даю дозволение расслабиться.