– Да я не в этом смысле. Хотел сказать, что не намерен садиться ему на шею.

Похоже, мистеру Джиммерсу было неловко слушать их разговор, и он понемногу отходил к двери. Пора бы Говарду выселяться.

Сильвия ослепительно улыбнулась и потрогала свою кварцевую подвеску на медной цепочке.

– Меня ждет работа. – Она тоже направилась к выходу. – Доедешь сам?

– Конечно, без проблем. Адрес у меня есть.

Поскорее бы выбраться из чердака и из этого дома. Нужно больше пространства, чтобы все обдумать, перестроить свои знания о мире.

Мистер Джиммерс вышел вслед за Сильвией; через пару минут Говард тоже спустился на первый этаж. Джиммерс спросил, будет ли он завтракать.

– Я не успел проявить должное гостеприимство. – Он почему-то выглядел подавленным. – Я ведь своего рода ученый, изобретатель и, боюсь, иногда забываю о хороших манерах. Живу, как видишь, просто, заботиться не о ком…

Мистер Джиммерс неожиданно открывался с новой стороны. Говард и не подумал, насколько, должно быть, одиноко жить в таком отдаленном месте на краю обрыва. Теперь, когда Грэм умер – или даже был убит, – Джиммерс остался один, и неудивительно, что незнакомцы внушали ему страх.

– Извини, могу предложить только консервированное рагу, – продолжал Джиммерс, доставая с полки банку. – Можно обжарить с яйцами и положить на тост, будет неплохо. Жаль, хлеба у нас нет. Последние куски ушли на твой вчерашний сэндвич. Зато есть соль. Сам-то я не завтракаю, иначе весь обмен веществ нарушается. Пью цикорий, залив его горячей водой из-под крана. Так, чтобы промыть трубы.

– Спасибо, мне пора ехать в Форт-Брэгг, – отказался Говард как можно вежливее. – Я тоже не особо жалую завтраки.

Джиммерс убрал банку обратно в шкафчик.

– Может, цикорий навести?

– С трубами порядок, – улыбнулся Говард, выставив перед собой руку. – Ну, я пойду. Сэндвич вчера, кстати, был супер.

– Ты мне льстишь. – Джиммерс провел его к выходу через комнату с камином. На крыльце Говард обулся. Простоявшие там всю ночь ботинки были сырыми и липкими. Что ж, высохнут в трейлере, если включить обогрев. – Ну, всего хорошего, – пожелал мистер Джиммерс, закрывая за собой дверь, как только Говард спустился с крыльца. – Спасибо, что заехал.

Утро стояло ясное и холодное. Между голубым небом и океаном серым покровом лежал туман, но до него было далеко. Днем наверняка потеплеет. Говард с радостью ждал завтрака в Форт-Брэгг. Он подошел к двери автодома, чтобы сразу бросить внутрь куртку. На стекле ровно посередине красовалась наклейка с пеликаном. Так вот почему Джиммерс назвал их клейщиками. Украли дурацкую наклейку, а потом прилепили на первое попавшееся стекло. Ну и ладно, подумал Говард. Примерно туда он и собирался ее прикрепить. Считай, сделали за него всю работу.

Через пару минут он двинулся на север, размышляя о событиях последних суток. От мистера Джиммерса Говард ничего толком не узнал. Украли рисунок все-таки или нет? Может, Джиммерс его спрятал? Например, в самом таинственном сарае? Только не это. Неделя в таком тумане, и рисунок будет безнадежно испорчен. Все равно что бросить его в океан. Ничего, скоро он снова обратится к Джиммерсу, а дядя Рой ему поможет. Можно сказать, что музей пообещал заплатить, и тогда Говард сможет сунуть бедному дядюшке пару сотен долларов. Правда, действовать надо осторожно.

Опять вспомнилась ночь взаперти на чердаке. Говард там чуть не спятил от страха. Даже сейчас это недоразумение смеха не вызывало. Но не в полицию ведь обращаться! Что же все-таки происходило? В тумане по-прежнему витала какая-то загадка. Может, ему и удалось ее разгадать, а может, и нет. Надо спросить у Сильвии, пусть ответит честно. Она, в отличие от Джиммерса, не станет шифроваться.

Сильвия… Первая встреча прошла как-то шероховато; он, похоже, произвел на нее совсем не то впечатление. Выставил себя на посмешище. Подумав об этом, Говард втянул живот и выпрямился, посмотрел на себя в зеркало. Не так уж плохо. Лицо не располнело. У некоторых с появлением лишнего веса лицо превращается в шар, но Говарду это не грозило. Метаболизм у него был сверхбыстрый, и он без зазрения совести мог есть что угодно, считая эту черту признаком хорошего здоровья. Порой бывало, что он переходил все границы, и тогда появлялось несколько жировых складок, которые легко было скрыть, если слишком уж не запускать ситуацию. Хорошо, что на пляжах северного побережья особо не позагораешь.

Может, снова выходить на пробежки? И больше никаких вредных перекусов вроде пончиков и бисквитов «Твинки». Будет новый распорядок в духе фермы «Санберри», и Говард приступит к нему сразу после завтрака в Форт-Брэгг, состоящего из целой горки блинчиков. Часок в день порубит дрова для дяди Роя, тоже не повредит. Отработает все блинчики.

Говард опустил стекла и глубоко вдохнул. Пахло океаном и гниловатой осенней растительностью. Вопреки мучениям на чердаке, он на удивление хорошо себя чувствовал. Впереди новый день.

Возможно, и к лучшему, если рисунок Хокусая утерян. Отношения с музеем будут практически разорваны. Всю прошедшую неделю рисунок служил Говарду приманкой; его пропажа дарует свободу, так ведь? Иначе пришлось бы тащиться обратно на юг, тратить свой отпуск и все-таки собирать выставку японского искусства, о которой он трепался. Столько сил было потрачено на то, чтобы уговорить миссис Глисон, а ради чего? До музея очень далеко. Скоро Говард уже забудет, где лежат скрепки и как пользоваться кофеваркой. А может, он приехал на север с целью здесь остаться?

Говард смахнул с края глаза песчинку неестественно голубого цвета – наверное, она казалась такой из-за отражения неба в зеркале заднего вида. С волосами порядок. Длинноваты немного, ну и ладно. А вот побриться не помешало бы. Много лет назад Говард пытался отрастить бороду; выглядела она тогда как дешевая побрякушка с блошиного рынка. Теперь еще и седые волоски стали появляться, напоминая о возрасте… Неприятная мысль. Говард вдруг поежился, когда ветер с моря дунул в открытое окно.

Он проехал первый поворот на Мендосино и увидел Сильвию. Девушка стояла на заправке рядом с желтой «тойотой», но быстро исчезла из вида. Точно, ведь ее магазин как раз на центральной улице Мендосино, Мэйн-стрит. Когда-то Сильвия в подробностях рассказывала ему о том, как открыла это местечко и держала его на малые средства, получая лишь комиссию с продажи большинства товаров. Говард вдруг решил свернуть на Лэнсинг-стрит и оттуда уже к Мэйн.

У заправки никого не было. Вот и хорошо, а то Сильвия еще подумает, что он тайком за ней следит. Ему просто хотелось посмотреть на ее магазинчик, понять, какой стала ее жизнь за те годы, что они не виделись. Говард медленно ехал по улице, поражаясь количеству автомобилей. Мендосино прямо-таки превратился в парк развлечений для любителей шопинга! А вот и желтая «тойота» у обочины. Столько магазинов в одном месте… Какой же из них ее?

Вдруг на тротуаре перед лавкой с мороженым показалась Сильвия. Заметив Говарда, она округлила глаза и помахала ему – с удивленным и радостным видом. Говард улыбнулся, махнул в ответ и тут же по-дурацки отвел взгляд, делая вид, что он просто едет мимо. Он был не прочь остановиться и объяснить, что хотел увидеть ее магазинчик и заодно поблагодарить за спасение из цепкой хватки мистера Джиммерса, но рядом с Сильвией, качая головой и жестикулируя, стоял высокий, стройный и красиво одетый блондин – узнаваемый даже без черной перчатки.

– Вот черт! – выругался Говард вслух, жутко злясь на самого себя за неумение решать проблемы.

Он свернул направо на Альбион-стрит и чуть не врезался во встречную машину. Водитель посигналил и выкрикнул из окна что-то бессвязное. Говарда трясло, он затормозил у обочины и в изумлении уставился на крышу дома, стоящего через дорогу. Оттуда на улицу безмятежно взирал огромный яйцеобразный человек из дерева с уже знакомым лицом. Через пару мгновений он помахал рукой. Говард медленно двинулся вперед, лишь единожды глянув на существо в зеркало, – все-таки не померещилось.