— Разумно, — кивнул секретарь, и потянулся, чтобы забрать у меня магопроектор.
Замигала зеленым пластина, уведомляющая о вызове, я взглянула на появившуюся проекцию и застыла.
— Кто-то звонит, — механическим голосом сказал Винтерс, не отрываясь глядя на всплывающее изображение мужчины. — Дисса Софи, вы его знаете?
С проекции-заставки на меня смотрел Альфред Герера. Черные с проседью кудрявые волосы, безумный взгляд — этого человека я точно не забуду, хоть и видела его вживую всего несколько минут, когда в теле Кайла помогала Вану ловить Бабочку.
— Дисса Софи, что с вами? — окликнул меня секретарь, и я вздрогнула.
— А, что? Да, я его знаю, выйди, — нахмурилась я, но Винтерс неожиданно не послушался.
— Ну уж нет, дисса Софи, что-то тут не то, никуда я не выйду, разговаривайте при мне.
— Винтерс!
— Я уже и так знаю ваш главный секрет, дисса Софи, — помотал головой секретарь, даже не двинувшись с места. — Но я дал столько клятв, что уж точно не проболтаюсь. Вы постоянно падаете в обмороки и больны какой-то неизвестной хворью, я должен быть в курсе обо всем, чтобы вовремя помочь вам. И, если честно, моей интуиции просто очень не нравится этот человек. Так что я останусь.
Ну и шарт с тобой! На самом деле звонящая морда Гереры испугала меня не на шутку. С этим сумасшедшим я связываться совсем не хотела, и предполагала, что он тоже будет обходить меня десятой дорогой. Что ему нужно?
Судорожно вздохнув, я приняла вызов.
Развернулась проекция Альфреда Гереры в белом халате, таком же, как носят ученые в лаборатории, сидящим за столом. Он что-то писал в толстом блокноте, и даже не смотрел на меня, явно увлеченный своим делом. На заднем фоне была серая каменная стена и полки, заваленные книгами, тетрадями и свернутыми в рулоны чертежами. Абсолютно неинформативный задний фон, не дающий и намека на то, где сейчас этот человек.
— Слушаю вас, — укрепив все мышцы лица, наконец, сказала я, и Герера резко поднял голову.
— А, Софи Найт, метаморф, — чуть прищурившись, папаша Бабочки разглядывал меня, как какой-нибудь новый вид плесени, с чисто научным интересом. — Значит, вот кто сорвал последнюю сделку!
Ну, началось.
— Что вам надо? — холодно спросила я, бросив взгляд на секретаря.
Винтерс сидел в моем кресле с непроницаемым выражением лица и внимательно слушал.
— Сорвала сделку, а теперь заняла место моей глупой дочери, — продолжал Альфред, кажется, даже не обратив на мой вопрос внимания. — Хоть на что-то у нее мозгов хватило, метаморф нам очень-очень пригодится!
— Говорите, что хотели, иначе я отключаюсь, — начала злиться я. — У меня нет времени слушать этот бред. У вас есть пять секунд
Как разговаривать с сумасшедшими? Понятия не имею.
— О, погоди, милая, — гаденько захихикал этот старый хрыч. — Насчет того, что времени у тебя нет, ты права, как никогда. Хочешь, чтоб его вообще не осталось?
— Что вы несете? — нахмурилась я, чувствуя, как по спине пробежала волна мурашек.
— Ты умираешь, Софи, — безумно улыбнулся Герера и, потянувшись рукой куда-то в сторону, взял в руки еще один потрёпанный блокнот. Пролистав его, что-то нашел и снова посмотрел на меня. — Судя по моим расчетам, у тебя осталось не так много времени. Скажи-ка, совсем плохо было вчера?
— Я не понимаю, о чем вы, — покачала я головой, чувствуя, как к горлу подступает паника.
— Ага, значит будет сегодня, — кивнул своим мыслям Альфред и что-то черкнул в блокноте. — Нынче был просто длинный обморок, да, милая?
— Я абсолютно здорова! — отчеканила я. — И я отключаюсь!
— Они не могут ничего обнаружить, правда? — снова захихикал отец Марты, а я похолодела. — Все показатели в норме, тогда отчего эти обмороки? Отключайся, милая, отключайся, тебя ждет незабываемая ночь через один, два, три… прямо сейчас! Я позвоню завтра, и мы еще поговорим.
И, продолжая смеяться, отключился сам.
— Что это было? — в голос спросили мы с Винтерсом одновременно и уставились друг на друга.
— О чем он говорил, дисса Софи? — нахмурился секретарь. — Он как-то связан с вашим плохим самочувствием?
— Нет! Точнее… я… я не знаю, — ответа на этот вопрос я действительно не знала, но сосущее чувство под ложечкой намекало, что бред Гереры может оказаться правдой.
В нашу последнюю встречу, мне что-то распылили в лицо, после чего я стала, наконец, трезво смотреть на вещи. Бабочка была связана со мной клятвой, она не могла мне навредить. Но она мола связаться с папаней и все ему рассказать. Спрей мне в лицо брызнул Мэйсон, то есть Марта не нарушила клятву. И несмотря на мое хорошее самочувствие все это время, мог ли быть в этом аэрозоле подарок от Альфреда? Вполне.
— Что ему нужно? — Грегори вскочил с кресла и заходил по комнате. — Мне кажется, он пытается вас запугать. Как вы себя чувствуете?
— Да вроде нормально, — я прислушалась к себе.
— Ну вот, — облегченно вздохнул парень, остановившись прямо напротив. — Выглядел он не очень здорОво, не знаю, что там у вас произошло, но, думаю, это всего лишь психологическое давление.
— Наверное, — неуверенно кивнула я. — Он ученый, сумасшедший ученый, он делает оружие, и он очень опасен в своем безумии…
Меня вдруг резко затошнило. Желудок скрутило, стало так дурно, что я мгновенно вспотела и часто задышала:
— Меня сейчас вырвет, — прошептала я и завозила руками, пытаясь сбросить с себя одеяло.
Слава Вселенной, Винтерс сразу понял, что со мной что-то не так и не стал задавать вопросов. Сдернув одеяло, он одним движением вытащил меня из кровати и метнулся в ванную, вовремя прислонив мое тело к унитазу.
Все, что я с таким аппетитом съела, тотчас же вышло наружу. А потом еще раз, и еще раз. И еще парочку раз, даже когда уже выходить было нечему. Я слышала, как Винтерс вызывает Дэйзи и дэра Лэпо, полоскала рот протянутой водой, а голова вдруг резко перестала соображать. Когда меня закончило рвать, Винтерс перенес меня на кровать, но облегчения это не принесло. Стало очень жарко, потом меня прошиб озноб, я заметалась, стуча зубами. Секретарь кутал меня в одеяла, принесенные Дэйзи и щупал мой горячий потный лоб. На миг мне стало даже хорошо от этого прикосновения, но затем я снова погрузилась в горячечный бред. Никогда я не чувствовала себя настолько плохо. Я не понимала, где сон, где явь. Меня мутило, бросало из жара в холод, и, что самое поганое, я никак не могла забыться сном. В голове хаотично метались мысли и образы совершенно по-дикому переплетаясь между собой. Хохочущий Альфред Герера, широко разинув рот, проглатывал сам себя и тут же превращался в огромного змея, оплетающего меня своим телом, и давил, давил, давил. Дэйзи с ножом, кромсающая табурет и швыряющая в меня тарелку супа. Секретарь, дерущийся с Эриком вилами, а потом целующий его взасос. Я не хотела видеть этих картин, но мой мозг как взбесился, выдавая все новые и новые мыслеобразы, не останавливаясь ни на секунду. И если физически мне было, может быть, уже и не настолько ужасно, то эта неспособность прекратить игры разума сводила с ума. Я не знала, сколько прошло времени, прежде чем меня отпустило, и я провалилась в темную яму беспамятства.
Пробуждение было тяжелым. С трудом разлепив глаза, сразу увидела Грегори в домашних штанах и футболке, дремавшего в моем кресле. Болела голова.
— Винтерс, — прошептала я, и тот тотчас же проснулся.
— Дисса Софи, как вы? — он помог мне сесть и уже отработанным жестом протянул кружку с водой.
Только сейчас я заметила катетер у себя в руке и провод от капельницы, уходящий к пакету с каким-то раствором, висящему на штативе.
— У вас было обезвоживание и жар, дэр Лэпо стабилизировал состояние и велел ставить капельницы, — пояснил Винтерс, проследив за моим взглядом.
— Он выяснил, что со мной? — но, глядя на кислое лицо секретаря, догадалась, каким будет ответ. — Ничего, да?
Грегори развел руками. А я прислушалась к себе. Слава Вселенной, ночной бред прошел, и голова хоть и болела, но соображала нормально. В целом, чувствовала я себя неплохо, гораздо лучше, чем ночью, вот только страшная слабость мне совсем не нравилась.
