Семь лет назад Максим облажался и преследовал Сашину женщину. Мой брат-близнец был не слишком умен, когда дело касалось его члена. Но тогда таких мужчин было не так уж и много. Проблема заключалась в том, что Максим не знал, как убивать людей и нанимать убийц, не связывая это с собой. Поэтому, когда Саша узнал, что мой брат-близнец преследовал Бранку Руссо, он был настроен убить его.

Чтобы сохранить жизнь моему брату, я предложил ему быть в долгу. Я бы поставил на карту свою жизнь, Саша наконец был готов забрать деньги.

— Итак, вы готовы взыскать долг, — протянул я.

— Да, твой и твоего брата-придурка, — огрызнулся он.

— Осторожно, Николаев, — прорычал я. «Вы получите ограниченное количество свобод».

«Какого черта вообще». Мои губы изогнулись. Саше пришлось нелегко. Он тосковал по Бранке Руссо уже много лет. Вероятно, с ним синие шары приобрели совершенно новый смысл. «Я собираю деньги и мне нужен самолет. Твоему брату придется изготовить мотоцикл.

Я даже не хотел знать, зачем ему мотоцикл.

"Когда?"

— Через две недели, — проворчал он. «Первая суббота лета. Какая чертова шутка!»

— Избавьте меня от театральности, Николаев, — сказал я холодным голосом. Зная Сашу, он, наверное, сорвал бы свадьбу, убил бы всех, а потом похитил бы кричащую невесту. «Вы можете забрать мой самолет. Просто пришлите мне информацию о городе отправления».

«Конечно, с вами приятно иметь дело, Константин».

Боже, меня чертовски раздражало, что меня зовут Константин. Разве он, черт возьми, не знал, что меня зовут Илиас? На самом деле, черт возьми, мне было плевать, как он меня называл. Я бы заставил его сестру называть меня Илиасом. Она была всем, что имело значение.

«Хотелось бы мне сказать то же самое».

Через двадцать минут Максим вошел в мой кабинет.

Черт, он выглядел как дерьмо. Тоже воняло дерьмом. Белый порошок и спирт. Возможно, ссать.

— Где, черт возьми, ты это взял? — прошипела я, сердито глядя на него. Я владел всеми торговцами наркотиками на Западном побережье, и все они знали, что с ними будет, если они продадутся моему брату.

"Получите то, что?" — проворчал он, зрачки его расширились. Он сейчас был высоко, как воздушный змей. Будь он проклят. Иметь брата-наркомана было обузой. Я больше не мог доверять ему какую-либо работу.

— Что ты использовал на этот раз? — прошипел я. «Крэк, героин, какой-нибудь другой опиоид?»

Губы Максима сжались, отказываясь отвечать. Это не имело никакого значения. Что бы это ни было, это было плохо.

— Кто дал тебе это дерьмо? Я повторил. Я был на два дюйма выше Максима. Мне было достаточно возвышаться над ним.

Мой брат моргнул, его глаза расфокусировались. Черт, он был так далеко, что я не думал, что смогу до него дотянуться. С каждым днем он все глубже и глубже впадал в депрессию, погрязая в своем аду и отказываясь двигаться дальше. Иногда я задавался вопросом, не начался ли ад для Максима в тот день, когда мы стали свидетелями смерти нашей матери.

— Кто, Максим? — заорал я, схватив его за воротник.

«Такахаши».

Это имя эхом разнеслось по моему кабинету, угроза была настолько спокойной и смертельной, что воздух замер и нахлынул на меня.

Я знал это. Я просто, черт возьми, знал это в тот самый момент, мне придется выбирать между братом и Татьяной.

И так далее.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ

ТАТЬЯНА

А

еще один звуковой сигнал. Еще одно текстовое сообщение.

Я вздохнул и взял телефон, лежащий рядом со мной. Это был Константин. Конечно, это был Пахан. Прошло две недели после Вашингтона, и этот чертов парень был чертовски требователен. Я разгадал загадочное сообщение? Я нашел чип?

Как будто я бы сказал ему, если бы знал.

— Что заставило тебя принять решение о переезде? — спросила Изабелла, когда мы распаковывали коробки в моем старом доме. Прошли годы с тех пор, как я был здесь. После того, как там напали на Изабеллу, Адриан отвез меня к себе, а Василий отвез Беллу к себе. С тех пор я сюда не возвращался, но это был мой дом. Имело смысл вернуться сюда.

Итак, я был здесь. Вернёмся к началу.

Я пожал плечами. «Думаю, пришло время», — пробормотал я, потянувшись за еще одной коробкой. В этом содержались остатки гаджетов Адриана. Три ноутбука, пять внешних жестких дисков и сервер. Я просмотрел каждый предмет в этой коробке. Мой муж явно записывал то, что вообще не следовало записывать. Эти вещи явно не принадлежали ни мне, ни моему покойному мужу и не должны были принадлежать мне. Проблема была в том, что они выглядели так, будто у них была какая-то резервная копия, и я не знал, как ее уничтожить.

Конечно, всегда существовал старомодный способ. Костер, вот и мы, но я боялся, что он отправит эти предметы в облако. Я был дураком, когда дело касалось ИТ, но знал, что резервное копирование любых данных в облако было бы ошибкой.

Итак, я был здесь.

Господи, Василию, лучше бы вся чертова армия окружила мой дом. Дерьмо в этой коробке привлечет за мной кучу людей. Это был чип? Моя интуиция сказала мне «нет», но я не был уверен. Возможно, мне стоит попросить Константина просмотреть это. Вот только я не знал, насколько я могу ему доверять.

Он мог рассматривать это как нечто против моей семьи, и что я не мог рисковать. Сохранив коробку в безопасной комнате, которую установил здесь Василий, я направился обратно в столовую, чтобы распаковать вещи еще раз. Именно там я и находился, пока Изабелла распаковывала коробку на кухне, а маленький Никола тащил кастрюлю и сковороду, по одной в каждой руке, по моей модной и дорогой итальянской плитке.

Я покачал головой. Она позволила моему племяннику играть со всей посудой. Она была отличным врачом, но ужасной домохозяйкой и еще худшим поваром. Бог знал, что мы ели, когда навещали Изабеллу.

Я вздохнул. Ругать маленького племянника не имело смысла. Если бы в его глазах блестела хоть одна слезинка, я бы почувствовала вину за это. Я просто мыла всю посуду после того, как они уходили.

Грузчики только что привезли последнюю коробку, и нам предстояло еще три часа распаковывать вещи. С маленьким Николой это может занять шесть часов. Я поклялся, что все, что мы убрали, этот маленький ребенок вытащил и разбросал повсюду.

— Как насчет того, чтобы пойти перекусить? Я предложил. Остальное я лучше распакую позже, когда останусь одна.

Глаза Изабеллы расширились. "Вы уверены?" Прошло много времени с тех пор, как я рекомендовал пойти куда-нибудь вместе. Мой желудок заурчал в ответ. Все ее лицо просветлело. «Да, да. Конечно. Пойдем к Ноле.

Я удивленно поднял бровь. — Василий купил Нолу?

Она покачала головой. «Нет, но я слышал, что у них отличная еда. Может быть, они поделятся рецептом?»

Мои брови встретились с линией волос. Я никогда не понимал, почему она настаивала на том, чтобы разобраться во всем, что касается приготовления пищи. Это явно не была ее сильная сторона. Честно говоря, это даже не было ее слабым местом. Я не был экспертом, но, по крайней мере, я мог готовить яичницу. Даже приготовить приличную пасту. Но Изабелле удалось лишь сжечь еду — в лучшем случае. Хуже всего было сжечь дом. Однажды она подошла близко. Может быть, дважды.

Опустившись на колени, я встретился взглядом с Николой. "Голодный?" Он кивнул. — Тогда пойдем, — сказал я легким голосом впервые почти за год.

Глаза Изабеллы смотрели на меня с сомнением, а Никола с любопытством смотрел на меня. Прошло много времени с тех пор, как я была его тетей. С тех пор, как я с ним играл. С тех пор, как я улыбнулся.

«Может быть, я прошел пять стадий горя», — подумал я с гордостью.

— Вам уже лучше? — спросил он, его голубые глаза не сводили с меня глаз. Обеспокоенность, которую я видела в глазах всех после смерти Адриана, отражала и взгляд моего племянника. Мне всегда было страшнее всего видеть это в глазах маленького Николы.