— Спросим, — кивнул Рогов. — Сейчас-то он в отказе, а потом, как прижмем, само из него польется.

— Думаю, нам сейчас стоит прокатиться до проезда Рикорда, — сказала Маша. — К общаге хладокомбината. Найдем эту Лилю Росткову и пообщаемся с ней. Наверняка у нее есть что нам рассказать.

К себе на второй этаж мы с Валеркой буквально взлетели. Саня не отставал, сказал, что поможет. Илюха тоже сначала рвался, но я отправил его вызванивать Юлю.

— Что случилось? — я ворвался в квартиру и чуть было не наткнулся на маму, которая стояла одетая и готовая к выходу.

— Здравствуйте, Ольга Борисовна, — пробурчал Саня, а Валерка потянулся к огромной клетчатой сумке, которую мама держала в руках.

— Давай помогу, тетя Оль!

— Спасибо, Валер, — ответила мама. — Съездишь со мной в больницу? Вадик, а ты посиди, пожалуйста, с Серегой.

— Да что случилось-то⁈ — не выдержал я. — Папа?

Младший брат, как услышал это, сразу расплакался, и мама укоризненно посмотрела на меня.

— Бабушка Ираида, — наконец-то объяснила она. — Переволновалась, наверное, за Андрея вчера, а может, магнитные бури — говорят, их сейчас много стало — и утром сердечный приступ…

— Да блин! — я воскликнул в сердцах.

— Я пока не знаю, как ее здоровье, но скорая вовремя приехала, успели. Сейчас вот иду к ней, Тамара Ефремовна посодействовала, сказала, что пустят.

Тамара Ефремовна — это уже бабушка сестер Терешенко. Старенькая, но все еще тянущая лямку врача с кучей знакомых во всех медучреждениях города. Неудивительно, что к ней сразу обратились.

— Так… — я быстро укладывал в голове новости. — Валер, давай вы с Саней и Илюхой маму до больницы отвезете с дядей Гошей, поможете с сумкой. А когда маму высадите, дуйте к «Руси» за теликами. А я со Слюсаревым поеду за мебелью к Папе Карло. Мам, только нужно дядю Гошу подождать, он на заправку поехал.

— Вадим! — строго сказала мама, глазами указав на Серегу, настороженно следящего за разговором своими огромными детскими глазищами.

— С собой возьму, — успокоил я ее. — Серенька, иди пока в нашу комнату поиграй. Я тебя позову. А Дюс с бабушкой в больницу поехал?

Мама кивнула и принялась рассказывать, как он в панике прибежал утром, потому что не знал, как быть и что делать. Как ждали скорую, как грузили бабушку, а Дюс метался, пытаясь хоть чем-то помочь, но только мешал. Хорошо еще, что бригаде пришлось его взять, так как он единственный родственник в пределах досягаемости. А то бы скорую, наверное, пешком догонял — медики паникеров не любят…

И я не люблю, особенно когда паникуешь сам и своими же руками рушишь то, что до этого мог строить годами. Вот почему я сейчас не поеду с мамой, а сначала доведу до конца наше. А там и Дюса найду. Ничего, он сильный, продержится! Мелькнула мысль: пропустил бы Дюс нашу встречу, если бы не беда с бабушкой? И тут же пропала — чего гадать, сам все расскажет, когда придет. Если придет.

За разговором я сунул Валерке еще несколько купюр, чтобы добавил дяде Гоше за изменение маршрута, и махнул Сане, чтобы раскладывал по тарелкам остывшую кашу. Микроволновки нет, и плевать. На конфорке греть не будем, времени мало. Хорошо, что мама не стала спорить по этому поводу, а еще не отказалась от услуг дяди Гоши. Даже с учетом ожидания получится быстрее, чем на автобусе с этим огромным котулем. И уж тем более пешком.

Когда мы начали поглощать завтрак, в дверь позвонили. Серега деловито прошел в прихожую, спросил «кто» и, услышав сбивчивые объяснения гостя, открыл. Это оказался Илюха — однако быстро он.

— Блин, вот как же так-то! — посетовал Илюха на новость о бабушке Ираиде, когда прошел в кухню, и мама быстро ввела его в курс дела.

— Увы, — она развела руками, успевая еще покачать головой, посмотрев на наш липкий холодный завтрак. — И ведь, как назло, Зиновьевы только в сентябре приедут. Бедный парень, родителей видит от случая к случаю.

— Сейчас у многих так, — я хорошо помнил, как жилось Дюсу, но объективно родителей почти не видели все дети девяностых. — В геологической разведке хоть что-то платят, они же нефть ищут вроде бы… Да и вы с папой, прямо скажем, не домоседы ни разу.

— Детям нужны родители, — наставительно сказала мама. — А не только бабушки с дедушками. Саш, как твой?..

— Да все так же, Ольга Борисовна, — громадный Саня неловко потупился. — Лежит, под себя ходит…

Со стороны могло показаться, будто бы он так прямолинеен, потому что ему все равно, но на самом деле Саня так говорил безо всякой задней мысли. Как есть. Такой вот он человек.

— Может, помочь чем-нибудь? — мама насела на него, еще сильнее смутив. Естественно, хотела помочь, но Саня понимал, что наша семья ни разу не Абрамовичи. — С Тамарой Ефремовной договориться пробовали? Она же и тебя знает, и маму твою…

— Спасибо, Ольга Борисовна, — покачал головой Саня. — Но он уже овощ, сказали. Доживает.

Повисла тяжелая пауза, мама едва слышно вздохнула. Вот чудак-человек она у нас — всем хочет помочь, все решить. Ей бы депутатом быть. А еще… я и забыл уже, насколько обыденными в девяностых были тяжелые разговоры. И неважно — за столом, не за столом.

— Илюха, что там с твоей Юлькой? — доскребывая остатки каши с тарелки, я переключил разговор в деловое русло.

Илюха слегка покраснел, но собрался с духом и сбивчиво отрапортовал.

— Я нашел ее номер, набрал… Узнала меня сразу, — тут он даже гордо улыбнулся. — Сначала, правда, не поверила, когда я ей предложение сделал… Ну, в смысле деловое предложение. А потом вроде как заинтересовалась и даже согласилась прийти посмотреть.

— Отлично, — сказал я. — Только имей в виду, что не столько она на нас придет посмотреть, сколько мы на нее. И работать придется сразу, ты ведь ей объяснил? Обязанности рассказал?

— Да, Вадик, — подтвердил толстяк. — Все, как ты и сказал. Оборудование, провода и все остальное. Трудно, серьезно, ответственно, но интересно.

— Отлично. Она готова?

— Да, — уверенно ответил Илюха. — Сто процентов, она втянется. А за ее способности я ручаюсь.

Я кивнул ему и посмотрел на Саню, уже почти доевшего манную кашу. Валерка-то уже давно все сметелил и смущенно оглядывался в поисках добавки, но заметил мой взгляд и сосредоточился.

— Вы все слышали, — сказал я, и оба согласно затрясли головами, причем Саня не забывал при этом жевать. — Теперь коротко проговорим действия. Я еду со Слюсаревыми за мебелью. Вы с дядей Гошей завозите в больницу маму, потом едете в «Русь». Саня, Валерка, за Илюхой смотрите в оба, чтобы его там никто не отоварил. Да и дядя Гоша, если что, поможет. Сумку с приставками одну возьмите сразу, подвезете вместе с теликами. Я вторую возьму, все равно сегодня только часть сможем подключить — Папа Карло отдаст сегодня половину столов со стульями. Завтра второй заход, заключительный.

— Принято, Камень, — Саня как раз успел закончить трапезу и понес посуду в мойку.

Я посмотрел на часы — уложились даже в двадцать пять минут. Успеваем.

— По коням, ребят!

Максимально короткие сборы, и вот мы уже направились к выходу. Прошли мимо поцарапанной тамбурной двери, ведущей к квартире Дюса… Я не выдержал, позвонил — вдруг он уже дома. Затем постучал. Тишина.

— Вадик, он еще в больнице наверняка, — заметила мама. — Если увижу его, передам, что вы будете на набережной.

— Хорошо, мам, спасибо, — кивнул я.

Действительно, пусть знает, где мы. И пусть знает, что мы его ждем. Я жду. А не придет, сам его разыщу, как планировал.

Спустившись, увидели, как паркуется дядя Гоша — и он прям вовремя, как договаривались.

— Ого, какая делегация! — улыбнулся он. — Привет, Борисовна!

— Привет, Георгий, — кивнула мама и уже хотела что-то добавить, но я перехватил инициативу.

— Дядь Гош, непредвиденные обстоятельства. Подбросишь маму до больницы? Денег добавим, не вопрос. А потом — в «Русь», как и договаривались.