— Это была моя превосходная идея, — сказала она.

— Это действительно было так. — Последние несколько недель моя жизнь была безумной. Меня предал мой собственный отец, выдал замуж за монстра О'Рурка, моего преследователя, который убил своего брата в день нашей свадьбы, но также защитил меня. Он бросился на меня, когда в меня стреляли. Я посмотрела в его сторону. Он также был одержим мной и заводил меня так, как никто никогда. Это было трудно осмыслить, и мои чувства стали чертовски запутанными. Мои эмоции были повсюду, обостренные и серьезно противоречивые. Я больше не была уверена, что знаю себя, мой моральный компас был серьезно подорван, и это было действительно страшно.

Я попыталась встать и рухнула обратно.

— Я думаю, у нас было слишком много шотов. — Да, я совершенно невнятно произносила свои слова.

— Знаешь, — невнятно ответила Фиона, — я думаю, ты права…

Она как бы откатилась в сторону, опрокинувшись, ее голова ушла под воду.

— Черт! — Я схватилась за нее, теряя равновесие.

Внезапно появился Конор и выхватил брызжущую слюной, смеющуюся Фиону из бассейна, в то же время сильные руки вытащили и меня. Киллиан подсадил меня.

— Ты закончила, любимая.

— Нет… Подожди. Я… — У меня закружилась голова. — Я не очень хорошо себя чувствую, — сказала я, глядя на него снизу вверх.

— Не удивлен, — сказал он со своим чертовски сексуальным акцентом.

Я изогнулась в его руках.

— Фиона, я дерьмово себя чувствую.

— Кажется, меня сейчас вырвет, — крикнула она в ответ, когда Конор понес ее в противоположном направлении. — Хотя все в порядке. Мистер Красавчик из службы безопасности позаботится обо мне.

Конор покачал головой, усмешка тронула его губы, и продолжил идти.

— Куда Конор ведет мою подругу? — спрашиваю я.

— Домой, — сказал Киллиан.

Я улыбнулась ему.

— Ну, разве ты не милашка?

Его бровь приподнялась.

Я обвила руками его шею, чувствуя… некоторую нежность по отношению к нему.

— Может, ты и убил кучу людей, но внутри ты действительно большой старый размазня, не так ли? — Я похлопала его по груди.

Он отнес меня в дом и поднял по лестнице.

— Мой милый, сексуальный, кровожадный муж, — сказала я и чмокнула его в нос. — Ты симпатичный, ты знаешь это? Не как милый пушистый кролик, а как мальчик-эмо в школе, который такой молчаливый и задумчивый, и тебе все время хочется спросить его, о чем он думает.

— Да? — сказал он.

Я кивнула.

— И ты просто хочешь, чтобы он взял тебя за руку, отвел в музыкальную комнату, когда там больше никого нет, и поставил тебе что-нибудь из своей эмо-музыки, пока вы целуетесь как сумасшедшие.

Он что-то пробормотал.

Я провела пальцами по его губам.

— Так ты собираешься целоваться со мной как сумасшедший или как? Потому что я действительно этого хочу.

Он посмотрел на меня сверху вниз, затем его губы дернулись, а затем, черт возьми, они изогнулись, и сверкнули ровные белые зубы. Не улыбка Дина, которая, как я теперь знала, была фальшивой, а улыбка Киллиана.

— Ты улыбаешься, — сказала я, затаив дыхание.

— Я не улыбаюсь. — Он все еще улыбался.

— Падаю в обморок.

Он усмехнулся.

— О боже мой. Ты рассмеялся. Я думаю, что у меня сейчас спонтанно наступит оргазм.

— Черт возьми, — сказал он, качая головой. — Ты хочешь в ванную или сразу в постель?

Я усмехнулась.

— В постель, обнаженная, с тобой. — Я коснулась его губ. — Знаешь, ты навел меня на всякие грязные мысли.

— Только теперь?

Я кивнула.

— Хочешь узнать о моей самой глубокой, мрачной фантазии?

— Расскажи мне, — попросил он и прикусил мои пальцы, заставив меня хихикнуть.

— Ну, с тех пор, как ты сказал мне, что смотрел, как я сплю, и мы играли в ту, ну, знаешь, ролевую игру на вечеринке Дека…Я думала, мне бы это понравилось по-настоящему.

— Чего ты хочешь на самом деле, любимая?

— Иногда мне снятся эти… хм, грязные сны, и я просыпаюсь мокрая и знаю, что двигалась, разыгрывая то, что происходило во сне, потому что у меня болят мышцы…ты знаешь, как будто я была…

— Трахаешься во сне?

Я кивнула.

— Я когда-нибудь делала это, когда ты наблюдал за мной?

Его ноздри раздулись.

— Да.

— Тебе понравилось?

— То, как ты двигалась, звуки, которые ты издавала, любимая, заставило меня чертовски ревновать. Заставило меня захотеть убить того, о ком ты мечтала.

Мне это понравилось больше, чем следовало бы.

— Парни, они раньше были безликими, я никого не знала, но теперь единственный мужчина, о котором я мечтаю…это ты.

— Ты мечтаешь обо мне, красавица?

— Да… И в следующий раз, когда ты увидишь меня, и мне будет сниться один из…тех снов…Я хочу…Я хочу, чтобы ты раздел меня, осторожно, чтобы я не проснулась, затем лег между моих бедер, скользнул глубоко в меня… и… трахнул меня наяву.

Его грудь резко выпятилась, и он схватил меня за волосы.

— Это правда?

— Да. — Он уложил меня, и комната раскачалась на целых триста шестьдесят градусов. — О-о.

— О-о-о, что?

— Меня сейчас вырвет. — Я выбралась из кровати, спотыкаясь, добрела до ванной, затем упала на колени перед унитазом и опорожнила желудок. — Я больше никогда не буду пить, — причитала я и меня тошнило.

Несколько мгновений спустя Киллиан был там.

— Хорошо, детка, — сказал он позади меня. Я почувствовала его руки в своих волосах, убирая их назад. — Вот. — Он осторожно откинул мою голову назад и вытер лицо прохладной тканью. — Так лучше?

— Думаю, да, — пробормотала я, затем накатила еще одна волна тошноты. — Неа. — Я развернулась, и меня снова вырвало, ничего особенного не получилось, так как мы с Фи вроде как забыли поужинать, но это все равно не остановило мое тело от попыток.

— Все в порядке, малышка, — пробормотал Киллиан, поглаживая меня по спине.

— Продолжай растирать мне спину, — сказала я между приступами рвоты. — Мне так лучше.

— Я не собираюсь останавливаться, Соф.

Его голос тоже звучал успокаивающе. Блин, я устала.

— Никогда больше не буду пить, — повторила я и застонала.

— Я знаю, красавица.

— Ты думаешь, со мной что-то не так…

— Нет.

— Все, что ты делал… — Я судорожно сглотнула. — Ты убиваешь людей… и я… я все равно хочу тебя. Я хочу тебя, но не должна, не так ли?

Он снова потер мне спину.

— С тобой все в порядке, Софи, ни хрена подобного.

Мои веки стали невероятно тяжелыми. Я положила голову на руки и закрыла глаза.

Я проснулась несколько часов спустя в постели. Как только я пошевелилась, Киллиан протянул мне обезболивающее и стакан воды. Я выпила его и снова заснула.

Было уже больше десяти утра, когда я наконец проснулась и больше не могла сомкнуть глаз, Киллиана уже не было. Я вспомнила, как он что-то тихо бормотал мне, убирая мои волосы, пока меня тошнило, вытирая мне лицо прохладной тканью, растирая спину. Он обнимал меня всю ночь, я это тоже знала, потому что каждый раз, когда я просыпалась, он был рядом, убеждался, что со мной все в порядке, давал мне пить воду, заботился обо мне так, как никто не заботился очень долгое время.

Последним человеком, который заботился обо мне, когда я болела, была моя мама. Фиона тоже была потрясающей. Она приносила суп, если я простужалась, следила, чтобы у меня были лекарства от гриппа. Но Киллиан сделал кое-что другое: он вытер мне лицо после того, как меня вырвало, и пообещал, что все будет хорошо, и я ему поверила.

Остальное нахлынуло на меня, и мое лицо вспыхнуло.

Мой милый, сексуальный, кровожадный муженек.

Ты милый, ты знаешь это?

Я ударила его по носу, а потом попросила поцеловаться со мной.

Он улыбнулся.

Боже, он тогда рассмеялся.

Тепло затопило меня, но на этот раз не от смущения — ну, не только от смущения.