— Я никому не позволю так обращаться с моим сыном и его друзьями!

Это было неожиданно, я не думал, что Александр Витальевич так остро отреагирует на ситуацию с нашим салоном.

— И я очень благодарен тебе, Игорь, за то, что ты подтянул Сашу в это предприятие, — сказал Медведев. — И дело не в том, что он заработал денег, деньги не главное. В конце концов, говоря по-честному, я и сам неплохо получаю. Тут намного важнее другое — Сашка загорелся этим салоном, а он давно ничем так не горел. И это дорогого стоит. Он очень переживал за ваше дело, хотел, чтобы всё было хорошо, строил планы. В какой-то момент я даже подумал, что мы теряем будущего юриста, до такой степени это всё его увлекло. И ты не представляешь, как он расстроился. Он у меня сильный — виду не подаёт, но я-то его знаю.

Надо же, а я бы никогда не подумал. Казалось, Саня проще всех отнёсся к закрытию салона. Влад бесился, потому что оказался бессилен — при его то физической и магической дури такое происходит редко. Я тоже был разочарован, но ничего критичного не произошло, и всё ещё можно исправить. А Саня был сдержан, никак не показывая своего отношения к случившемуся. Но на деле получилось, что его удар задел куда сильнее.

— Когда Сашка мне рассказывал о том, как с вами поступил хозяин рынка, на нём лица не было. Он не просто расстроился… — Медведев-старший вздохнул, выдержал паузу и уверенно заявил: — И вот что я тебе, Игорь, скажу: Фокин об этом пожалеет! И пусть со стороны это будет сильно похоже на месть, но это не месть. Я просто хочу наказать того, кто решил, что ему можно всё!

Как по мне, это всё же больше походило на месть, но я благоразумно промолчал. Тем более что я полностью поддерживал решение заместителя прокурора города.

— Меня уже давно бесит обстановка в Екатеринбурге и в том числе на рынках, весь этот разгул преступности, — продолжил Александр Витальевич, перестав себя сдерживать. — Признаюсь, на некоторые вещи я не то чтобы закрывал глаза, но, скажем так, мне было не до них. Под меня сильно копают, и я не хотел лишний раз лезть на рожон. Но надоело, Игорь! Всё это надоело! Если меня теперь снимут, значит, так тому и быть, но я сегодня инициировал прокурорскую проверку всех рынков города. И мне уже три раза позвонили и поинтересовались, зачем и по чьей указке я это сделал.

Я кивнул, показывая, что слушаю его со всем вниманием, а Медведев продолжил:

— Но я это доведу до конца, чего бы мне это ни стоило. Я не держусь за кресло. В любом случае новый прокурор города будет набирать свою команду, и меня или уволят, или куда-то переведут. Но перед этим я разберусь с рынками и с Фокиным. А за ним имеется не один грешок. И раз он решил, что имеет право играть без правил, я покажу ему, насколько глубоко он ошибся.

Кабинет губернатора Екатеринбурга

Коростылёв вызвал на совещание главу городского отделения Имперской службы безопасности, начальника полиции Екатеринбурга и нового прокурора города, присланного по приказу из столицы.

На лицах присутствующих явно читалось недовольство столь поздним собранием, но губернатора оно волновало мало. Здесь и сейчас он был главным, и им придётся ему подчиниться.

— Итак, господа, — заговорил Андрей Андреевич. — Вижу, вы не слишком рады сидеть здесь во внеурочное время. Однако собрать вас в другое — нет возможности. Завтра с утра я улетаю в Москву на встречу с князем Уральским. Святослав Георгиевич наконец-то решил вызвать меня к себе для обсуждения нашей мрачной ситуации. Так что, господа, сейчас я хочу услышать от вас, как вы будете эту ситуацию исправлять. Потому как мне придётся докладывать наверх, опираясь на ваши решения. Итак, каков прогресс на ниве борьбы с преступностью?

— При всём уважении, господин губернатор, — заговорил недавно назначенный городской прокурор, — я только сегодня прилетел, ещё даже к работе толком приступить не успел. Поэтому мне пока что нечего сказать.

— А вот по вашему ведомству у меня как раз главный вопрос, — нахмурился Коростылёв. — По внезапной прокурорской проверке городских рынков мне сегодня уже человек десять звонили: и с мест, и сверху. Так что рассказывайте, что происходит?

Прокурор на это лишь развёл руками и ответил:

— К сожалению, по этому вопросу мне сказать нечего. Но завтра с утра с него и начну. Всё выясню и, если эти проверки проводятся с нарушением закона, разберусь.

— И почему нас не предупредили заранее? Почему я о них по факту узнал? — возмущённо спросил начальник городской полиции, влезая в разговор. — Эти ваши проверки — как снег на голову. На двух рынках сегодня до перестрелки дошло, когда охрана отказалась пускать представителей прокуратуры в помещение администрации для выемки документов! У нас и так дел по горло, а теперь ещё и это приходится разгребать!

— Ещё бы вы эти дела делали, — с сарказмом заметил губернатор. — Те, которых по горло. На тех же рынках проходу нет от карманников, напёрсточников и всевозможных мошенников.

— Мы ведём с ними борьбу, — глядя на Андрея Андреевича исподлобья, ответил главный полицейский города. — Но все рынки в Екатеринбурге сейчас по факту или принадлежат различным преступным группировкам, или курируются ими. И с ними не так-то просто бороться. И я не понимаю, какой смысл в столь сложной ситуации объявлять войну сразу всем этим группировкам? Разве мы хотим гражданскую войну устроить в отдельно взятом городе? Помяните мое слово, Андрей Андреевич, как только бандиты возьмутся за оружие, нам придётся не полицию на усмирение вызывать, а просить о помощи армию!

На эти слова новый прокурор города лишь улыбнулся и снова развёл руками.

— И с этим мы тоже разберёмся, — пообещал он. — И если проверки инициированы по незначительным поводам, мы их приостановим, чтобы лишний раз не накалять обстановку.

— Если мне не изменяет память, задача прокуратуры — борьба с преступностью, как и задача полиции, — неожиданно вступил в разговор глава городского отделения Имперской службы безопасности. — И меня, скажем так, несколько удивляет, что глава полиции защищает бандитов и выражает недовольство тем, что прокуратура решила попытаться навести порядок на рынках.

— Следите за словами! — возмущённо воскликнул начальник полиции. — Я не защищаю преступников! Я лишь высказал мнение, что сейчас не самое удачное время для конфронтации сразу с несколькими преступными группировками.

— А когда будет удачное? — усмехнувшись, поинтересовался Коростылёв, вращая в пальцах ручку. — Когда они весь город под себя подомнут при молчаливом согласии полиции?

— Это слишком серьёзное обвинение! — прошипел полицейский. — И я не оставлю его без ответа!

— И что же вы сделаете? — приподняв бровь, совершенно спокойно уточнил губернатор. — Подадите в отставку?

— Боюсь, отставка грозит не мне, — ответил глава полиции. — И хочу заметить, что меня перевели в Екатеринбург в тот момент, когда уровень преступности в городе уже превышал средние показатели по стране в несколько раз! Так что я всего лишь разгребаю то, что мне досталось. А вот почему город достался мне в таком виде, нужно ещё разобраться.

В кабинете повисла тяжёлая пауза. Полицейский и губернатор буровили руг друга глазами. Глава ИСБ города сидел, нахмурившись, а новый прокурор как ни в чём не бывало улыбнулся и произнёс:

— В общем, я завтра займусь этими проверками.

Квартира Вороновых, Игорь Васильевич Воронов

Я тихо открыл дверь и переступил порог. Со стороны кухни доносились отголоски довольно шумного разговора. И среди голосов отчётливо выделялся мужской: громкий и очень уж знакомый.

Скинув обувь и куртку, я прошёл на кухню и одним взглядом оценил обстановку: мать и мелкая сидели на своих местах, на столе исходили паром кружки с чаем, стоял уже порезанный и почти съеденный торт, а на моём стуле расположился… Орешкин.

— В общем, Игорь так их отделал, что они потом к нему в очередь записывались спарринговать! — закончил речь Гриша. — Такой вот ваш сын, Наталья Вячеславовна! Настоящий герой!