— Я помогу справиться с преступностью, — продолжил Илья Николаевич. — Разумеется, кое-где придётся пойти на компромиссы, какие-то сферы бандиты, так или иначе, оставят за собой. Бизнесу придётся немного потесниться, увы, там сейчас всё так смешано с преступностью, что отделить одного от другого крайне сложно. И говоря откровенно, пока что туда лучше не соваться. Но восстановить порядок на улицах города, чтобы граждане смогли выдохнуть, прижать мелкий рэкет на рынках и наркотрафик на улицах — это вообще не проблема. Но вы должны понимать, Андрей Андреевич, что для этого вам нужно не Святослава Георгиевича просить о помощи, а меня.

От столь прямого подкупа губернатор даже немного растерялся. Но он прекрасно понимал, что в делах аристократов простолюдину делать нечего. Князья Уральский и Сибирский так или иначе, но решат свои дела, а становится крайним в их разборках Коростылёву не хотелось.

Да, губернатор искренне уважал Святослава Георгиевича, однако на одном уважении многого не добьёшься. Коростылёв прекрасно понимал, что от его действий зависят люди, зависит Екатеринбург. И уважение к князю, который не обращает внимания на то, что творится у него под боком, не поможет защитить граждан. Но очень уж смущал губернатора такой подход гостя: прямо в лоб, не скрывая истинных намерений.

— Я ценю умных и лояльных людей, Андрей Андреевич, — меж тем продолжил Илья Николаевич. — И у вас будет возможность в этом убедиться. А пока — просто подумайте, на чьей стороне вы хотите оказаться. Немного времени у вас имеется.

Князь поднялся со стула, кивнул губернатору и покинул его кабинет с улыбкой на лице. А Коростылёв ещё четверть часа сидел в своём кресле, переваривая случившийся разговор. Сидел, пока не зазвонил телефон на его столе.

— Да! — произнёс губернатор, сняв трубку.

— Андрей Андреевич, ваша машина нашлась! — раздался из динамика довольный голос помощника.

— Где?

— Вы не поверите, её пригнали и оставили на стоянке возле вашей резиденции! — с воодушевлением сообщил помощник. — Видимо, угонщики не знали, чья это машина, а потом узнали, испугались и вернули.

Коростылёв едва не разбил аппарат, когда бросил трубку на место. Илья Николаевич Кропоткин показал свои возможности. И от этого становилось ещё грустнее.

Екатеринбург, здание суда

После перерыва заседание продлилось ещё целый час. Я даже не ожидал, что в деле окажется такой долгий старт. Однако, судя по всему, не только Арина Андреевна готовилась к заседанию, но и сторона обвинения накопила достаточно макулатуры, чтобы с ней так долго знакомиться.

Но все же двери в зал открылись, выпуская людей. На этот раз отца я уже не увидел — видимо, его с какой-то целью пока оставили в зале. Не сводя глаз с дверей, я дождался, когда в коридор выйдет Никитина. Она выглядела не слишком довольной, но настроена была решительно.

— Что случилось, Арина Андреевна? — спросил я, поднимаясь со своего места.

Адвокат перехватила поудобнее свою папку и кивнула мне, предлагая идти с ней рядом.

— В ходатайстве отказали, — сообщила она, когда мы вернулись в зал с автоматом для напитков.

— Но почему? — удивился я.

— Потому что никто не знает, где искать этого Боброва, — ответила Никитина. — Следователь сообщил, что не смог его найти, но, мне кажется, он его особо и не искал. В итоге суд решил, что я просто пытаюсь затянуть процесс, и свидетель этот на самом деле не важный.

— И что теперь делать?

— Ну насчёт того, что его трудно будет найти, я соглашусь. Но это не наши проблемы. Поэтому я сразу же подала протест. Пусть ищут.

— А если всё же не найдут? — спросил я. — Тогда что будем делать?

— Ну у нас в любом случае есть платёжка, подписанная Бобровым, поэтому не волнуйтесь, Игорь Васильевич, — ответила адвокат. — Но я надеюсь, мой протест примут и ходатайство в итоге удовлетворят.

— А когда следующее заседание?

— Послезавтра, в среду.

Проводив мать с сестрой до двери, я вернулся на кухню и принялся варить себе кофе, чтобы, не спеша, насладиться любимым напитком. А пока варил, думал о том, как найти Боброва. Арина Андреевна, конечно, хороший адвокат, но есть вещи, которые от неё не зависят. И если её протест отклонят, то на этот случай неплохо было бы иметь запасной план.

Только я сварил кофе и сделал первый глоток, как у меня зазвонил спутниковый телефон. Это было странно: звонков сегодня утром я ни от кого не ждал. Отставив чашку в сторону, я взял аппарат, нажал на кнопку приёма вызова и сказал в трубку:

— Слушаю.

— Привет, Гарик, — раздался из динамика голос Артура. — Есть важный разговор.

— Хорошо, давай поговорим, — ответил я. — Буду у нашего кафе через час.

— Нет, на этот раз встреча будет в другом месте. Есть куда записать?

Заявление о смене места встречи меня заинтриговало. Видимо, ИСБ-шники решили пообщаться со мной в расширенном составе, раз Артура не устраивает наше обычное место.

— Диктуй, — сказал я, сходив за блокнотом и ручкой.

— Крестовоздвиженская улица, дом три, — объявил Артур. — Это старый доходный дом, сейчас он пустует, зайдёшь с заднего двора.

— А там куда?

— Увидишь.

— Хорошо. Когда надо там быть?

— Через час и подъезжай.

Я положил трубку, услышав короткие гудки. Этот доходный дом я знал, перед моим отъездом в академию он был закрыт на реставрацию. Видимо, до сих пор так и не закончили. Что совсем неудивительно, учитывая смерть императора и всеобщий кризис.

Времени в запасе было более чем достаточно. Я не спеша допил кофе и прибрался на кухне, после чего надел верхнюю одежду и покинул квартиру. На улице уселся на мотоцикл, завёл двигатель и рванул с места. Посмотрим, чего ещё от меня хочет ИСБ.

До нужного места доехал быстро и, оставив мотоцикл в начале улицы, сунул руки в карманы и прогулочным шагом двинулся к нужному дому. На заборе, окружающем здание, красовались уродливые граффити, нарисованные каким-то маньяком. Однако стоило завернуть за угол, художества пропали.

На заднем дворе меня ждал уже знакомый минивэн. Я подошёл к нему и встал рядом. Тут же дверь автомобиля открылась, призывая забираться внутрь. Я запрыгнул в салон и сразу же встретился взглядом с седым ИСБ-шником. Позади него сидел Артур. Кроме них двоих, в машине никого не было.

— Здравствуй, Игорь, — заговорил седой.

— Доброе утро, — слегка кивнув в ответ, отозвался я.

Артур делал вид, будто происходящее за окном машины его интересует куда больше, чем наш диалог с другим сотрудником ИСБ.

— Хочу вот лично тебя похвалить за твои успехи, — улыбнулся седой. — Ты молодец, парень. Недаром в военной академии тебя преподаватели хвалили: такие кадры любому силовому ведомству не зазорно иметь.

Я почти физически ощутил, как весь этот сахар, льющийся мне в уши, был призван меня расслабить. Переговорщиком седой, может быть, являлся и неплохим, но у меня имелся в прошлой жизни некий опыт переговоров, а потому я понимал, что эта встреча была назначена не для того, чтобы меня хвалить.

— Слышал, суд над твоим отцом уже идёт, — продолжил седой. — Прокурора, которого на это дело назначили, я знаю. Он честный человек, и на него у меня есть выход. Конечно же, ничего противозаконного он делать не станет, но если понадобится какая-то помощь в рамках закона, ты говори. Попробуем помочь.

Я едва не рассмеялся ему в лицо. Вот, значит, зачем меня позвали. Артур, видимо, доложил о нашем с ним прошлом разговоре и о моих сомнениях насчёт суперфинала, и теперь его непосредственный руководитель решил подстраховаться и дополнительно меня мотивировать. Если бы я не начал тот разговор тогда с Артуром, хрена с два бы этот седой пошевелился что-то предлагать — плевать ему и на меня, и на моего отца.

А я ведь действительно мог соскочить с суперфинала — проблемы просто так мне не нужны. Если уж я лезу во что-то опасное, я должен за это что-то получить. И теперь вот ИСБ предлагает мне свою помощь, лишь бы их дело не сорвалось, а значит, придётся всерьёз рассмотреть участие в суперфинале.