— Вечно — нет, — сказал я. — Но год-два легко, если в городской администрации и в налоговой есть подвязки, а лучше — люди на зарплате. Конечно, рано или поздно, начнутся вопросы, но в таком случае договор просто будет разорван. На товарищество «Гиацинт» подадут в суд, несчастного Лопухова посадят в тюрьму, или не посадят, если фирма на него зарегистрирована без его ведома. А рынок возьмёт в аренду товарищество «Гиацинт-2». Схема рабочая, когда всё подвязано.

Сколько раз я видел эту схему, даже сосчитать трудно. И она всегда работает там, где власть слаба, а аппетиты чиновничьего аппарата — огромны.

— Примерно так это и работает, — подтвердил мои слова Саня, — но я не думал, что настолько нагло. Ладно, занижать налоги и платить маленькую аренду, но вот чтобы совсем не платить…

У будущего юриста даже не нашлось слов, чтобы описать своё возмущение.

Да уж, вот по кому нынешние времена бьют сильнее всего, так это по идеалистам. Александр Витальевич вот не такой, а мой отец и Саня — как раз такие люди. И если младший Медведев ещё слишком молод, у него просто нет опыта, то в случае с моим отцом всё куда тяжелее.

— В общем, хрен мы ему что сделаем, не вернуть нам салон, — резюмировал Влад и тут же добавил: — Поэтому предлагаю просто сломать падлу!

— Влад! — практически хором воскликнули мы с Саней, а я добавил: — Ну будь ты уже хоть чуть-чуть взрослым! Ну сломаешь ты его, и что? Чего ты этим добьёшься?

— Получу моральное удовлетворение! — недовольно заявил друг.

— Напомнить, как ты его один раз в ресторане получил? — не сводя взгляда с Влада, спросил Саня. — И объяснить, чем бы всё тогда закончилось, если бы Гарик ни приехал?

Влад на это лишь горько вздохнул, и ничего не ответил. В воздухе повисла тяжёлая пауза, но я не спешил её прерывать — пусть друг осознает, насколько он неправ.

Да, можно ломать всех встречных-поперечных, не оглядываясь на закон и мораль. Стать такой же мразью, как и Фокин, лихо переобувшийся в прыжке с приходом сибирских.

Но смутное время рано или поздно закончится. И тогда на отъевшуюся на народной крови мразь начнётся охота. Не всегда официальная, но обязательно результативная. Кто-то из нынешних бандитов пойдёт учиться дайвингу с тазиком цемента на ногах, кто-то попадёт в аварию, кто-то неудачно сходит на охоту. Результат будет один: капиталы тех, кто решил, что человек человеку волк, всё равно отойдут государству. Ну или тем, кто вёл себя более прилично.

— В общем, так! — сказал я примерно через минуту. — Никого ломать мы не будем! А с салоном порешаем.

— Но как? — спросил Влад.

— Пока не знаю, как, — признался я. — Но порешаем. Вернём мы наш салон. И Фокина накажем. Такие поступки нельзя спускать с рук. Но и пороть горячку нам тоже нельзя. Дров наломать — недолго, а разгребать после этого можно годами.

А то и вовсе не разгрести. Но совсем уж нагнетать обстановку я не стал. Не дурак же Влад, сам дойдёт до понимания. Это я помню куда больше, чем нынешний возраст, Владу такого счастья не отсыпали.

И снова наступило молчание, а когда оно затянулось совсем уж надолго, его прервал Саня неожиданным объявлением:

— Я должен выйти из состава учредителей нашей компании.

— Почему? — искренне удивился Влад. — Думаешь, ничего у нас не получится?

— Да не в этом дело, — чуть смутившись, ответил Саня.

— А в чём? — спросил я, хотя уже примерно догадывался, каким будет ответ.

— Отец велел, — признался друг. — Так что выбора у меня нет. Говоря по правде, денег я заработал немало, поэтому не так обидно выйти из дела. То, что на общие деньги покупали, у вас двоих пусть останется.

— Да, против Александра Витальевича не попрёшь, — вздохнул Влад.

Признаюсь, я сильно удивился. Медведев-старший не казался мне слишком уж боязливым человеком. Не конфликт же с Фокиным его спугнул? До этого ничего не мешало Сане работать с нами, а его сестре — вести нашу бухгалтерию. А теперь вдруг такое требование. Так что же изменилось?

— И, кстати, Игорь, отец ещё просил передать, чтобы ты завтра вечером к нам зашёл, — продолжил Саня. — Хочет расспросить тебя, как идут дела в суде.

Я еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Александр Витальевич просто по праву заместителя городского прокурора мог бы всё узнать сам по щелчку пальцев. Каких-то иных подробностей я и сам рассказать не смогу — меня-то на заседания не пускают.

Что же, очевидно, реальный повод для встречи на самом деле совсем иной.

— Хорошо, Сань, я зайду к вам завтра вечером, — ответил я. — А пока нужно решить, кому теперь передать бухгалтерию. Я так понимаю, твоя сестра теперь не сможет её вести?

— Какое-то время сможет, — ответил друг. — Пока не найдёте бухгалтера. Это не горит. Главное — чтобы я вышел из состава учредителей.

Утром я накормил своих женщин завтраком, проводил их и навёл порядок на кухне. После чего принялся собираться на тренировку. Накануне вечером позвонил Артём Иванович и попросил принести коробку от зачарованных патронов, поэтому я освободил одну из них и сунул в сумку. Ну и на всякий случай положил туда же нож.

Погода за окном уже не позволяла щеголять в спортивном костюме, пришлось брать сменную одежду с собой. Конечно, укрепление тела помогает от холода, да и я теперь знаю подходящее заклинание, но всё же одетый по-летнему парень привлечёт внимание на улице, а мне это не нужно. Собравшись, я выдвинулся на место.

Заброшенное здание, где мы и проводили занятия, встретило меня обогретым залом. Наставник пришёл пораньше и подготовил помещение. И пришёл он в этот раз не один. Рядом с Артёмом Ивановичем на складном стуле разместился мужчина в гражданском. Но любому наблюдательному человеку не составило бы труда определить в нём военного. При моём появлении неизвестный поднялся.

— Игорь, позволь представить тебе моего товарища, — объявил Жуков. — Баженов Глеб Гордеевич — майор военной разведки в отставке, тоже из Афганистана, специалист по зачарованному оружию.

— Игорь Воронов! — представился я, пожимая сухую ладонь майора. — Рад знакомству.

— Взаимно, — ответил Баженов. — Артём Иванович показал мне твои зачарованные патроны и сказал, что у тебя есть коробка от них. Можешь мне её показать?

— Конечно, — ответил я и, поставив сумку на вычищенный с помощью магии пол, открыл её.

Вытащил коробку из-под патронов и протянул её майору. Тот взял её, повертел в руках, обнаружил на дне маркировку, внимательно рассмотрел её и, покачав головой, тяжело вздохнул:

— Да уж…

Для меня эта маркировка была просто невразумительным набором значков и цифр, но разведчик, похоже, действительно разбирался в этом всём.

— Что там? — поинтересовался Артём Иванович.

— Их выпустили в июле этого года, — ответил майор и ткнул пальцем в набор символов, отпечатанный на дне коробки.

Вот это уже становилось интересным фактом.

— То есть, после вывода наших войск из Афгана? — уточнил мой наставник.

— Да, — подтвердил Баженов. — Поэтому они никак не могут быть трофейными. Нельзя взять с поля боя то, что ещё не было произведено.

— И это значит, что со складов трофейного оружия в министерстве обороны ничего не уходит, — с лёгким облегчением вздохнул Артём Иванович.

Баженов поджал губы и призадумался.

— Мне кажется, лучше бы кто-то на складах трофейного вооружения подворовывал да это всё бандитам продавал, чем организация отработанного канала поставки таких товаров из Англии, — не удержался я от замечания. — На складах зачарованные патроны иностранного происхождения всё равно рано или поздно закончилось бы. А канал поставок будет работать, пока его не прикроют.

Наставник взглянул на меня, а я закончил мысль:

— А раз уж канал существует, и его не прикрыли, таких коробок по стране может ходить сотни и тысячи.

— Твой пацан прав, Артём Иванович, — с уважением посмотрев на меня, кивнул отставной майор. — Кто-то организовал канал, и хорошо, если это исключительно криминальные связи, а не работа английских спецслужб.