— Черт, скажи мне, что он больше не сойдет с ума, — пробормотал Джон. Я почувствовала больше, чем увидела, как Джон напрягся рядом со мной.

Хотя Нико находился прямо на противоположной стороне двора, воздух стал напряженным, и дышать стало труднее, несмотря на свежий ветерок. Он стоял с Кассио, Лукой и Лучано на краю двора, ближе к подъездной дорожке, как будто ждал, пока кто-нибудь придет. Его отец стоял в нескольких футах от него и разговаривал с одним из телохранителей Моррелли. Глаза Нико время от времени метнулись к отцу, но продолжали возвращаться ко мне.

Я была счастлива, что его отец держался подальше от дома и от меня. Он был презренным стариком.

— Все будет хорошо, — сказала я ему, надеясь, что это правда. — Ничего не говори о сумке. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что ты знал об этом.

Взгляд Джона обратился ко мне. — Мы с Уильямом облажались, а не ты.

— Дело не в херне, — сказала я приглушенным тоном. — Не думай об этом.

Он напрягся, и боль в глазах Джона ударила меня прямо в грудь.

— Ты так мало мне доверяешь? — его вопрос застал меня врасплох.

Когда я забеременела, я запаниковала, рассказывая об этом Уильяму. Джон уловил сигналы без моего ведома и заверил меня, что все будет в порядке. Когда я узнала об измене мужа, Джон сразу понял, что что-то не так, и поддержал меня. Единственное, чего он так и не узнал, — это откровение о моем биологическом отце. Он объяснил мой шок и печаль потерей отца, что до определенного момента было правдой.

Но последние шестнадцать месяцев я отстранялась от него. Я держала при себе почти потерю своего дома, беспокойство о своей матери во время мафии или оплату долга, когда эти двое забрали сумку с деньгами. У него было достаточно своих забот, и мои ему были не нужны. Но непреднамеренно я причинила ему боль.

Внимание Джона ко мне и боль в его глазах ясно сказали мне, что что бы я ни сказала дальше, это может навсегда разрушить нашу дружбу.

— Мне очень жаль, — пробормотала я. — Мне жаль за то, что произошло ранее, мне жаль, что я не позвонила, и мне очень жаль, что я держалась на расстоянии в течение последнего года. Это звучит банально, но это была я, а не ты.

Он по-прежнему стоял чопорно, мое сердце грохотало от беспокойства, что я навсегда испортила нашу дружбу.

— Я хочу быть рядом с тобой, — проворчал он. — Ты всегда рядом со мной.

— Меня не было с тобой весь последний год, пока твою компанию демонтировали, — мой голос был полон сожаления. Тот факт, что мы оба знали, что теперь это сделал мой новый муж, вероятно, усугубил ситуацию.

— Но ты беспокоилась обо мне. Ты слишком хороша, Би, — сказал он, покачивая головой. — Ты пытаешься исправить все для всех, кроме себя. Я просто надеюсь, что на этот раз ты не откусишь больше, чем сможешь прожевать.

Мы оба знали, что он говорит о Нико.

— Я люблю тебя, несмотря ни на что, Би, — продолжил он, и от его признания у меня в груди потеплело. — Я всегда буду здесь для тебя. Надеюсь, ты это знаешь.

Я сделала шаг, чтобы обнять его, но следующие его слова остановили меня.

— Не обнимай меня, — пробормотал он. — Я люблю тебя, и мы всегда будем друзьями. Но сейчас твой муж пристально смотрит на меня, вероятно, обдумывая, как меня убить.

Я повернула голову, и Джон оказался прав. Нико выглядел не слишком довольным. Этому мужчине пришлось поработать над своими проблемами ревности. Я помахала ему рукой и широко улыбнулась, а затем показала большой палец вверх.

Переключив внимание на лучшего друга, я обняла себя руками.

— Я тоже тебя люблю, — сказала я ему. — Но ты должен перестать называть меня Би.

Он ухмыльнулся. — Никогда!

Глава двадцать пять

БЬЯНКА

Вечеринка оказалась лучше, чем я надеялась. Определенно лучше, чем началось.

Был полдень, и друзья Нико по очереди знакомились со мной и танцевали со мной. Когда Кассио и Лука танцевали со мной, Нико казался непринужденным и доверчивым. То же самое с Лучано и Василием. Последние двое предпочитали танцевать со своими женами, что меня устраивало. Василий Николаев был страшен, еще страшнее его брат Алексей. Саша Николаев был как-то легче, несмотря на поразительное сходство с братьями.

Нико не хотел видеть, как я танцую с Сашей. Поэтому я избегала его. Беспокоить мужчину не имело смысла. По сути, я пришла к выводу, что с ним все в порядке, когда я танцую с женатыми мужчинами, за исключением его отца, с которым меня все устраивало, Кассио и Луки. Остальные мужчины были под запретом.

Взгляд Нико на меня ощущался как покалывание в затылке. Как будто он охранял меня. Вечеринка в основном держалась снаружи. Девочки и Маттео то приходили, то выходили, придерживаясь той стороны дома, где был пляж и детская площадка. Медведь постоянно был с ними и следил, чтобы дети никогда не приближались к отцу Нико. Я чувствовала, что Нико намеренно настоял на том, чтобы место для вечеринок было расположено на противоположной стороне.

К настоящему времени я смогла расслабиться. Я познакомилась с друзьями Нико. Кажется, больше всего меня тянуло к Лучано и Массимо. Может быть, потому, что они были женаты и явно без ума от своих жен. И дамы обычно были там со своими мужчинами. Хотя Кассио мне тоже очень нравился. Но именно его фамилия заставила меня насторожиться.

Прямо сейчас я сидела с Джоном, Лучано, Массимо и дамами. Я огляделась вокруг в поисках Нико и удивилась, не увидев его.

— Где Нико? — спросила я.

— Ему и Кассио пришлось поговорить, — ответил Лучано. Я подняла бровь, ожидая, но он так и не объяснил. Странно!

— Я бы сейчас убила за шарик итальянского мороженого, — пробормотала Грейс. Она говорила о тяге к мороженому в течение последних десяти минут. Она рассказала, что беременна, и ее тяга к еде уже началась, хотя она и не за горами.

— Можешь попробовать мое домашнее мороженое, — предложила я. — Оно находится в морозильной камере в гараже. Только не позволяй девочкам это видеть. В противном случае они съедят все это, а потом будут жаловаться, какие они больные. Это довольно много.

— Ты сама делаешь мороженое? — трепет был очевиден в ее голосе и на лице.

Я пожала плечами. — Когда я волнуюсь или испытываю стресс, я готовлю, пеку и делаю мороженое.

— Боже, если бы у меня была такая проблема, — пробормотала она. Ее глаза метнулись позади меня, и я проследила за ее взглядом.

Отец Нико шел прямо позади меня, Нэнси была явно недовольна рядом с ним. Я встала и повернулась к ним лицом.

— Ааа, моя новая дочь, — протянул он с угрожающей ухмылкой на губах. Я заметила, что Нэнси вздрогнула от его титула. Он не выглядел пьяным, но я чувствовала от него запах алкоголя. Я уже собиралась обернуться, когда он взял меня за руку и заставил посмотреть на него.

— Извините, — сказала я, пытаясь вырваться из его хватки, его пальцы впились в мою плоть.

Лучано подошел ко мне. — Отпусти ее, — сказал он жестким тоном. Эти бандиты могли бы убить меня. — Иначе ты окажешься ничком.

— Ты знаешь, что он женился на тебе только из мести, — сказал его отец.

Я в замешательстве моргнула, и мой взгляд упал на его жену. В ее глазах была печаль, и я не была до конца уверена, было ли это для меня, для нее или для кого-то другого.

Я покачала головой. — Что вы имеете в виду? — мой собственный голос показался мне странным.

— Доминик, — предупредила Нэнси мужа, но он даже не посмотрел в ее сторону.

Отец Нико ухмыльнулся, на его лице появилась жестокая улыбка.

— Он использует тебя против себя, — протянул он с уродливой улыбкой. — Мы все знаем о твоей матери. Ты — способ добраться до него.

Его хватка на мне стала сильнее, причиняя боль. Но это не сравнилось с болью в груди. Я искала Нико взглядом, но не могла его найти. Его и Кассио по-прежнему нигде не было видно.

— Ты, черт возьми, отпусти ее, или я пристрелю тебя, — прорычал Лучано. — И твой сын похоронит тебя заживо.