— Не беспокойся об этом. Ты остаешься с матерью. Близнецы в безопасности.

— Хорошо, — прошептала я, снова глядя на хрупкую фигуру мамы. Каждый раз, когда наши взгляды встречались, одна и та же мысль ударила меня прямо в грудь. Она мертва внутри.

Слезы защипали мои глаза, но я не позволила им упасть.

— Ты готов, Алексей? — голос Нико все еще звучал в комнате, но я не оглянулась.

— Я готов порвать нескольких придурков, — парировал он, и я почувствовала, что его ярость как-то связана с состоянием моей матери. Я не привыкла к физическим угрозам, но я бы солгала, если бы сказала, что прямо сейчас я надеялась, что они говорили о причинении вреда мужчине, который причинил боль моей маме. Я хотела, чтобы Бенито Кинг и его люди заплатили за причиненную им боль.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, любовь моя, — голос Нико был мягким. — Джиа придет и покажет тебе комнату твоей матери. Она позаботится о доме и доставит тебе все, что тебе нужно.

Он рассказал мне о Джии ранее. По сути, она вела это домашнее хозяйство для Нико.

— Спасибо, — я обернулась через плечо и встретилась с его темным, туманным взглядом. Он спас мою маму.

Этот единственный поступок сделал его моим героем. Все остальные его грехи я смогла простить, потому что он спас мою маму.

— Будь осторожен, — сказала я ему. И вернуться домой целым и невредимым.

Нико проник в мое сердце.

Джиа была послана Богом. Ей было где-то от сорока до пятидесяти с чем-то, я не могла точно определиться. Возможно, ровесница моей матери, и она мне нравилась. Ее глаза были темными и добрыми, в них всегда сияла нежная улыбка, хотя у меня было ощущение, что она пережила трудности. Когда мы помогали моей матери, она проговорилась, что ее волосы поседели с двадцати с небольшим лет.

Тяжелая жизнь , заметила она.

Она помогла мне отнести маму в ее комнату, а затем помогла промыть ее раны. Я никогда раньше этого не делала, но было ясно, что Джиа сделала. Как только мы вымыли мою маму, приняли душ и перевязали ей раны, Джиа вручила мне два обезболивающих, чтобы я отдала ее маме. Никогда в жизни я не была так благодарна другому человеку, как Джии, в тот момент. Несколько раз она даже ходила проведать детей, сделала несколько фотографий и возвращалась, чтобы показать мне, как они весело проводят время.

Пока моя мать задремала под действием обезболивающих, я посмотрела на Джию, сидевшую в кресле напротив меня.

— Вы уже делали это раньше, — заявила я.

Она кивнула в ответ. — Несколько раз.

— На Нико? — я ничего не знала об этом человеке, его прошлом.

Она улыбнулась. — Этот человек слишком упрям, чтобы позволить кому-то другому его подлатать, — ответила она с легкой улыбкой. — Обычно он приводит себя в порядок. Если только не так уж плохо, что ему нужен врач.

Что-то внутри меня сжалось при мысли о том, что Нико будет ранен. Мне это совсем не понравилось. Я так мало знала о нем. Ради Бога, я даже не знала, что его родители еще живы, пока они не появились на нашей свадьбе.

— Кого вы тогда подлатали? — спросила я, пытаясь выкинуть из головы образ Нико, которому причинили боль.

— Его сестра была последней, — голос Джии был хриплым, заставляя меня искать ее глаза.

— Николетта? — в ее глазах мелькнуло удивление, но она кивнула в ответ. Каким-то образом, несмотря на то, что у нас с Нико не было недель, чтобы узнать друг друга, он знал, насколько важна для меня моя мама. И я никогда не говорила ему ни слова. Я хотела, чтобы это сработало, если бы мама была с нами. Возможно, мы могли бы помочь и его маме. Мы могли бы быть семьей. Нам придется поговорить и узнать друг друга получше, но, может быть…

Надежда расцвела в моей груди. Это казалось хорошим началом нашего брака и совместного будущего. Но Бенито Кинга пришлось устранить. Ему пришлось заплатить за все страдания и смерти, которые он причинил: Нико и его сестре, моей матери и множеству других жертв. Может быть, Нико сможет мне помочь?

— Она умерла чуть больше трех лет назад.

В ее голосе была грусть и тоска, как и в случае с Нико. Должно быть, она тоже любила его сестру.

— Нико рассказал мне кое-что, — прошептала я. Я взяла мамину руку в свою и крепко сжала ее, боясь любой возможности потерять ее.

Глаза Джии следили за моей матерью, но я знала, что вместо себя она видит кого-то другого. Сестра Нико.

— Злой человек, коллега отца Нико, заполучил ее, — прохрипела она. — Если бы ее не избили и… — на не смогла закончить слово, но я поняла, что она имела в виду. Иисус Христос! — Нико не мог пройти мимо этого. Винил в этом отца, даже мать. Но больше всего он винит себя. Он хотел, чтобы Николетта жила с ним, под его защитой. Но она любила свою мать. Настояла на том, чтобы остаться с ней.

Я вроде как виню себя в страданиях матери.

Тишина воцарилась с последними лучами солнца, проникающими в окно. Я продолжала смотреть в дверь, надеясь, что девочки придут. То же самое и с Нико.

Я хотела уложить своих девочек спать, увидеть, как они засыпают. Уверяя себя, что мы все в безопасности.

— Я могу остаться с ней, — Джиа, должно быть, почувствовала мою борьбу. — Иди к своим девочкам. Они сейчас будут на кухне, — я посмотрела на спящую мать. — Она не проснется до завтра. Я не оставлю ее.

— Хорошо, — я поддалась желанию увидеть близнецов. — Я уложу их, а потом вернусь.

— Ты вернешься и проверишь, — согласилась она. — Но я останусь с ней всю ночь. Тебе нужно поспать.

— И ты тоже, — возразила я.

— Я много сплю, — сухо ответила она. — Кроме того, я могу спать только два-три часа в сутки. Потом кошмары из давних времен возвращаются.

Столько сломленных людей. Тем не менее, спустя столько времени, с тех пор как я потеряла бабушку и папу, я начала чувствовать, что у меня есть семья.

Глава тридцать три

НИКО

я

остановился в глубине одного из моих заброшенных промышленных складов; Алексей сразу за мной на своем «Мазерати». Я ехал на своем Ленд Ровере, сиденья сзади напоминали мне, что теперь мне есть что терять.

После смерти сестры мне было все равно, жить мне или умереть. Единственным стимулом была моя месть. Но теперь у меня есть гораздо больше. Я бы не позволил истории повториться. Я бы защитил этих девочек, Бьянку, ее мать и мою мать. Бьянке потребовалось войти в жизнь моей матери, чтобы она наконец проснулась.

Она не вернулась к моему отцу. Она обратилась в реабилитационный центр. Как только ее вычистят, я планировал оставить ее жить на моем участке. В конце концов я поговорю об этом с Бьянкой. Прямо сейчас у нее были свои заботы, на которых ей нужно было сосредоточиться.

Алексей застал ее мать в плохом состоянии. Он добрался до нее до того, как мое сообщение было опубликовано, поэтому я не мог понять, что вызвало вспышку гнева.

— Ты хорош? — спросил Алексей. Редко можно увидеть какие-либо эмоции на лице этого человека. У него было испорченное детство, больше, чем у большинства. От некоторых вещей невозможно было вернуться.

Как смерть Николетты.

Как мать Бьянки, пересекшаяся с Бенито Кингом.

Для Алексея это были первые двадцать лет жизни.

Шрамы остаются на всю жизнь, некоторые остаются, независимо от того, сколько времени проходит. Именно по этой причине я намеревался оградить Бьянку от всего этого. Я не хотел, чтобы блеск ее глаз погас, когда она узнала столько грязных истин.

Эта чушь под названием жизнь была сукой. Но с Бьянкой я снова почувствовал, что дышу. Жить снова. Да, Кассио был прав. Я был одержим его сестрой.

— Да, — ответил я на его вопрос. — Просто хочу, чтобы со всем этим дерьмом покончено. Убить плохих парней, завести детей, увидить, как они вырастут безопасными и счастливыми, умереть старым с женщиной рядом со мной. Без того, чтобы Бенито всего мира все испортили.