-Благодарю, - ответила Лилия.

Она опустила глаза, чтобы не выдать истинных чувств. Вспомнила как пару дней назад получила кулаком в живот за то, что не пожелала мыть мужу ноги. Томас никогда не бил её по лицу, оставлять следы он не собирался.

«Когда же прекратишь выпендриваться?! – кричал он. – Где благодарность за мою любовь? Я всем рискую ради тебя, сука еврейская!»

-Так или иначе, - продолжал Рихтер, - ваша помощь оказалась бесценной. Честно говоря, я стал успевать больше, чем раньше. Фрау Ланге, а вы никогда не задумывались над тем, чем занимается «Аненербе»?

-Я подписала необходимые бумаги о секретности, - ответила Лилия. – Больше мне знать ничего не нужно. Я верю, что на этой базе работают ради будущего Германии.

-В этом вы правы, моя дорогая, - кивнул Рихтер. – Сам Адольф Гитлер поддерживает наш проект. Вы участвуете в грандиозном деле, о котором будут слагать легенды. А ваши дети с упоением будут слушать, как их родители приложили руку к этому.

Лилия вздрогнула. Она молилась о том, чтобы не забеременеть от мужа, но вряд ли Господь долго будет слушать её причитания. Рано или поздно она родит будущего наследника Ланге.

Громкий звонок заставил её поднять голову. Рихтер выслушал собеседника и гаркнул в ответ:

-Проклятье! Сейчас буду!

Штурмбаннфюрер выскочил из-за стола, нацепив на голову фуражку. Со вздохом взглянул на кофе:

-Я вернусь через полчаса. Пожалуйста, никого не пускайте в кабинет, пока меня не будет. Можете выпить, если хотите, не пропадать же добру.

Рихтер покинул комнату. Удивительно вежливый и мягкий в этот день. Лилия удивлялась, не понимая с чего вдруг произошла такая перемена. Неужели она и вправду такой прекрасный работник?

А может дело в Томасе Ланге? Хозяин решил порадовать цепного пса?

Лилия направилась к двери, когда что-то в ней щёлкнуло. Это как зуд, пока не почешешь, не успокоишься. Любопытство завладело её мозгом, она действовала на автомате.

Рихтер забыл закрыть папку с бумагами. Никогда он не проявлял такой глупости. Или настолько доверял стенографистке?

Ничего интересного. Куча научной белиберды, колонки с формулами, непонятные слова. Но, если перевернуть страницу, там есть какой-то рисунок.

Лилия запомнила расположение бумаг. На листе оказалось изображение какой-то машины, напоминавшей перевёрнутую суповую тарелку. Она в жизни ничего подобного не видела. По краям объекта располагались круглые окошки. Несколько пулемётов установили сверху. Что это? Новый танк? Уж точно не самолёт, крыльев и в помине нет.

-Боже, что они тут изобрели? – прошептала Лилия, кладя листы на место. – Томас знает об этом?

Послышались шаги. Девушка тут же выпорхнула из кабинета, подобно встревоженной птичке. С изумлением уставилась на лицо собственного мужа. Ланге сидел на стуле и поигрывал остро заточенным карандашом. При виде жены он направил инструмент в её сторону, словно целясь в голову.

-И чем мы там занимаемся в отсутствии хозяина? – спросил он. – Рихтер инспектирует подземную базу.

-Я всего лишь допивала его кофе, - ответила Лилия. – Он разрешил.

-Наладили отношения? – хмыкнул муж. – Смотри мне, девочка. Не забывай кому принадлежат твои прелести. Даже Адольф Гитлер не посмеет к тебе прикоснуться. Только я!

-Служебные отношения, - буркнула Лилия. – Слушай, если не против я займусь работой. Мне нужно кое-что напечатать.

Томас молча встал, подошёл к ней и поцеловал в губы. Девушка с трудом подавила омерзение, что не ускользнуло от офицера. Он улыбнулся, приоткрыл рот, оскалив желтоватые зубы. Две молнии на его петлицах будто сверкнули в солнечном свете.

-Будешь артачиться, я вонжу этот карандаш тебе в руку! – сказал он. – Ну всё, пока, любимая. Увидимся завтра дома.

И Томас выскочил за дверь, забрав карандаш с собой. Он не бросал слов на ветер, всегда выполнял обещания.

Лилия уселась за стол и спрятала лицо в ладонях. Мысли о загадочных аппаратах выскочили из головы. Отчаяние поглотило её, подобно мрачной туче затмило всё вокруг.

В первое время Антона мучали кошмары. Он никогда не отличался особой возбудимостью, ладил с собственными страхами, пытаясь унять ненужные эмоции. В работе разведчика эта черта главнейшая, без неё так же сложно, как рыбе без жабр. Но с каждым разом, начиная со случая во время учёбы с Перепёлкиной, и заканчивая расстрелом безоружных евреев, он убеждался, что не способен сдерживать чувства. На людях он – Клаус Хоффман, образец немецкого офицера, но стоило остаться в одиночестве…

Он продолжал видеть высушенное морщинистое лицо инженера Лэнга. Врачи разводили руками, когда обследовали труп. Лучшие специалисты не могли понять, что с ним случилось. Одно уяснили точно – бедняга за минуту состарился на пятьдесят лет. Содержание гемоглобина в его крови понизилось, а лейкоцитов была тьма тьмущая, словно организм столкнулся с какой-то болезнью, с которой не сумел справиться. Люди, вытащившие тело из корабля, подверглись карантину, но без толку. Абсолютно здоровы, ни следов воздействия пагубного излучения.

Учёные на базе предположили, что дело в радиации. Как только Лэнг запустил инопланетный двигатель, то подвергся атаке невидимых лучей. Никто не знал, что он почувствовал в тот момент – боль, страх или просто догадался, что что-то не так, видя, как собственная кожа теряет форму и покрывается морщинами. Костюм не спас его. Но смелости парню не занимать – на последних секундах жизни он успел выключить двигатель, спасая остальных членов команды.

Рихтер был в ярости. Потеря лучшего инженера могла бы дорого стоить проекту. Впрочем, спустя короткое время он успокоился, благо Виктор Шаубергер стал у руля. Этот гениальный мужчина поклялся создать двигатель собственного изобретения, раз уж инопланетный таит в себе кошмарную угрозу.

Антон отделался устным выговором. Да и в чём его вина? Сам штурмбаннфюрер дал добро на испытания. Иное дело собственные муки совести, раздиравшие мозг подобно когтям дикого зверя. Нельзя было пускать Лэнга на корабль, слишком высок риск.

Так или иначе, дни шли своим чередом. Он заступал на дежурства, писал рапорта, наблюдая за учёными, которые всё больше напоминали трудолюбивых муравьёв. Корабль видел редко: Рихтер ограничил доступ к аппарату, боясь новых происшествий.

Оставалось одно – передать сведения на Родину. В Кремле с ума сойдут, когда услышат правду. Да и поверят ли? Если инопланетяне и существуют, то как сказал бы Ленин – они точно коммунисты. Отто Вебер и тот считал россказни друга досужим домыслом.

«Нацисты вводят в заблуждение, - сказал он. – Какой-нибудь учёный-психопат решил создать супероружие, но просчитался. В итоге пострадал невинный человек. Нет никаких инопланетян, бабушкины сказки!»

Антон понимал реакцию Вебера – он ведь не видел корабль вживую, не прикасался к металлу, ощущая шероховатую поверхность пальцами. Подобные вещи нужно почувствовать, не только узреть.

Конечно существовали фотографии, но вынести копии не представлялось возможным. На выходе проверялись все, включая самого Рихтера. Подобная система безопасности гарантировала, что утечка информации не произойдёт.

В один из погожих летних вечеров Звягин возвращался домой, любуясь свежей зеленью, покрывавшей землю. Он собирался поужинать и конкретно пораскинуть мозгами, собирая головоломку. Словно цирковой фокусник он должен придумать способ исчезновения важных документов и снимков. В Кремле нужны настоящие доказательства, а не голословные утверждения.

Кирпичный коттедж купался в солнечных лучах, а ветви тополей бросали причудливые тени на окна и стены. Антон открыл дверь ключом и вошёл в гостиную, ощутив аромат спиртного с порога. Что-то не так, Звягин услышал чьи-то шаги внутри.

-Ни с места! – крикнул он, вытаскивая «люгер» из кобуры. – Ты кто такой?

Худощавый мужчина разливал английский виски по стаканам. Возглас Антона не подействовал, он и головы не поднял. Невозмутимость как у валуна, что стоит посреди поляны, в которую вонзаются молнии.