-Коннор Маклауд из клана Маклаудов, - сказал он. – Любимый фильм моего отца, вечно пересматривал все части. Классика жанра, согласен, но как по мне спецэффекты не ахти. И что это значит, Антон? Хочешь сказать, что ты…

-I’m immortal! – провозгласил Звягин.

На долгий миг, прерываемый лишь частым дыханием Виктора, воцарилась тягостная тишина. Наконец он без сил свалился в кресло, кое-как схватился за бутылку и выпил глоток пива. В голове прояснилось, но слова никак не вырывались изо рта.

-Ты бессмертный? – выдавил из себя он. – Или розыгрыш? Умоляю, скажи, что это пранк!

-Я бы переписал на тебя квартиру, сынок, лишь бы это оказался прикол, - вздохнул Звягин. – Но, к сожалению, от фактов не спрятаться, не скрыться. Ты первый человек за тридцать лет, которому я открылся.

-Но почему мне?

-Потому что увидел в тебя кое-что необычное. Ваше поколение разочаровывает меня, но ты не такой как остальные придурки, что снимают видео в надежде на хайп. Есть стержень, хочешь докопаться до истины, что-то изменить в этом мире. Напомнил одного человека. Меня, когда я только стал служить в армии, отдал лучшие годы жизни на то, чтобы спасти Родину от Третьего Рейха.

-Может я сплю?

-В таком случае, это самый безумный кошмар в твоей жизни! Так ты хочешь или нет?

-Хочу что?

-Узнать мою историю. Записать её, поведать миру.

Виктор прикусил губу. В нём загорелся азарт журналиста, а ведь это отличная идея! Быть может этот человек и псих, а вдруг нет? Сколько новых подписчиков…

Правдоруб вытащил из кармана телефон. С горечью вздохнул, признавая поражение.

-Я не смогу записать наш разговор, - сказал он. – Экран цел, но не запускается!

-Ерунда! – пожал плечами Звягин. – Возьми мой мобильник. Я потратил кучу денег на гаджет, камера там потрясающая. Единственная вещь, что я люблю в этом веке, так это постоянный ренессанс новых технологий.

Виктор вытащил шнур зарядки из телефона и направил камеру на Антона. Некоторое время настраивал балансировку видео, с удовольствием отмечая, что качество будет на высоте.

Всё это напоминало настоящее интервью, но в то же время, Виктор ощущал нереальность происходящего. Бессмертный герой собирается рассказать историю своей жизни. А может просто выдумать сюжет для какой-нибудь фантастической книжки.

-Запись пошла, - произнёс Виктор. – Итак, с вами Правдоруб. И в этот раз у меня есть кое-что горячее, от чего ваши головы взорвутся, словно перезрелые арбузы!

Звягин расхохотался:

-Тебе надо поработать над эпитетами, мой друг. Ладно, меня зовут Антон Звягин. Но эта история начинается не с меня. Но обо всём по порядку. Пристегните ремни, господа!

Раннее утро застало Михаэля за сбором свежей ежевики. Ночью не спалось, всё время думал о больной матери, которая лежала в городской больнице. Пневмония болезнь поганая, убивающая людей и моложе, чем Агнетта Тульц. Но Михаэль приободрялся мыслью, что склочный характер матери не даст ей сдаться. Вот уж кто, а его матушка, упрямая как ослица, никогда так просто со свету не уйдёт.

Он вышел из деревни в сумерках, когда и деревенские петухи ещё дрыхли в курятниках. Зато подойдя к лесу, прекрасно различал кусты ежевики, где между колючих ветвей висели тёмно-синие ягоды. Он нацепил перчатки и стал осторожно снимать плоды, искоса наблюдая как жёлтый диск солнца поднимается над равниной.

С тех пор как умер отец, всё хозяйство перешло в распоряжение Михаэля, а ведь ему едва исполнилось пятнадцать лет. Всю жизнь он мечтал вырваться в город, где можно заняться чем хочешь, а не торчать тут, копаясь в земле, ухаживая за коровами и наслаждаясь запахом навоза. Но приоритеты сменились. Агнетта Тульц не могла вытянуть хозяйство на себе. Да и где взять деньги, чтобы работников нанять?

Юноша вздохнул. Проглотил кислую ягоду и ощутил, как веки тяжелеют от бессонной ночи. Теперь до обеда точно не уснуть, нужно тащиться кормить скотину.

Михаэль услышал резкий свист, переходящий в гулкий грохот. Казалось, небеса разрывало пополам. И это точно не гроза, ведь при громе не бывает таких странных звуков, словно при артиллерийской канонаде.

Страшная мысль сверкнула в мозгу мальчишки. А если вновь началась война? Он родился уже после мясорубки, устроенной покойным императором. Но слышал рассказы от ветеранов, от которых кровь стыла в жилах. Чего только стоил горчичный газ, от которого лёгкие превращались в труху, а глаза вытекали на лицо…

Между тем грохот набирал силу. Михаэль выронил корзинку, не веря тому, что видит. Даже ударил себе по щеке, пытаясь согнать галлюцинацию.

Казалось, на горизонте появилось второе солнце. Больше всего это напоминало перевёрнутую вверх дном тарелку, которая покрылась оранжевым пламенем. Это нечто прорвалось сквозь гряду облаков, постепенно снижаясь к земле. Голубизна неба растворилась в сером дыму, идущим от падающего объекта. А в том, что он терпел катастрофу, не возникало сомнений.

Михаэль вспомнил, как отец рассказывал, что во время войны чуть не попал под самолёт французов. Тогда рядовому Тульцу удалось прыгнуть в окоп, а горящий аэроплан грохнулся в десяти метрах от него. Чудо господне, как говаривал папа, но, когда он прикладывался к шнапсу, мысли его путались и он мог придумать, что угодно.

Как к примеру, что знал ефрейтора Гитлера лично и даже спас ему жизнь, вытащив будущего фюрера на плечах из-под обстрела.

Тем временем диск завертелся на месте, словно волчок. Михаэль закрыл уши, так как режущий звук буквально впивался внутрь, словно острый нож. Кто бы ни управлял аппаратом, явно пытался выровнять его, но терял управление.

Наконец объект стал падать, по кривой оси облетел горизонт, и врезался в землю, недалеко от реки Рейн, взметая столп дыма.

Юноша не мог прийти в себя, пытаясь совладать с волнением, сердце в груди отбивало чечётку. Он прекрасно видел горящий аппарат, всё-таки лесной массив был на возвышенности. В голове замелькали противоречащие друг другу мысли. Часть его хотела бежать туда, любопытство раздирало душу. Но всё же, не следовало так глупо подвергать себя опасности.

Что если это вражеский самолёт-разведчик? До французской границы рукой подать, да и Швейцария недалеко. Но вдруг там внутри погибают люди?

Решение созрело само собой. Михаэль далеко не трус, но и до героя ему далеко. Но продолжать собирать ежевику в то время, как происходит такое – полный идиотизм.

Могло показаться, место падения близко, сотня шагов и всё. Но обман зрения не пугал юношу, он быстро преодолевал расстояние, спускаясь по холму вниз, пересекая травяной луг. Чёрный столп дыма поднимался в вышину, словно джинн из лампы. Время поджимало, не пройдёт и часа как здесь появится толпа зевак, а вслед за ними и полиция.

Солнце припекало. Михаэль вспотел, со лба тёк настоящий ручей, пришлось куртку закинуть на плечо. Спустя минут пятнадцать он наконец вышел к прогалине, где лежал аппарат. Остановился, чтобы перевести дыхание, с жадностью разглядывая каждую деталь упавшего диска.

Неизвестный самолёт врезался в землю, прорыв длинную канаву. Несмотря на падение, он не развалился на части, а лежал горизонтально, всем своим видом напоминая перевёрнутое блюдце. Серебристый металл ослеплял отблеском солнечных лучей. Михаэль разглядел несколько круглых окошек по центру диска, а также странные символы, напоминавшие иероглифы. Огня не было, в то время как сам дым струился из отверстия внизу диска, где произошла утечка топлива или взорвался двигатель. Михаэль занимался механикой, но кроме трактора ничего не разбирал.

Послышался свист, переходящий в громкое шипение.

Михаэль в страхе отступил назад, опасаясь взрыва.

В цельном куске металла появились щели. Откинулась дверь и из мрака аппарата вылезла рука. Серая ладонь с длинными, словно лапки паука, пальцами.

Четырьмя пальцами.

Михаэль не смог сдержать вопля. Корзинка с ежевикой упала на землю, ягоды рассыпались в густой траве.