- Плохие были христиане. Язычества много было у наших предков. Ислам лучше с язычеством борется.
- Попробуй чанахи, - сказал Заур, увидев, как Инга положила себе хычин с сыром и зеленью. - Здесь не только вино пьют. Очень вкусно готовят.
- Спасибо, - вежливо ответила девочка, положив себе салат.
– Попробуй, вкусно, - не отставал Заур.
- Дай человеку поесть спокойно, - сказала племяннику Мадина Керимовна.
- Не любишь чанахи? – спросил у Инги Заур. - Попробуй шашлык.
- Она вообще мясо не ест, - ответил за нее Дмитрий Сергеевич. – Столичная молодежь.
- Быть не Кавказе и не попробовать шашлык из барашка, просто грех, - покачал головой Заур.
Мадина Керимовна положила себе еще кусок мяса на тарелку. – Такой шашлык в Москве не найдешь.
- Ничего там такого не найдешь! – махнул рукой Заур. – Ни шашлыка, ни воздуха, ни гор.
- Да, - кивнул Дмитрий Сергеевич. – Люблю горы! Красота! Всю жизнь занимаюсь альпинизмом, и не надоедает. А ты, Заур, еще ходишь в горы?
- Очень редко. Последнее время джиппинг предпочитаю. Кстати, давайте сейчас поедим и поедем в Джилы Су. Прямо до урочища ведет асфальтовая дорога. Полюбуемся красотами!
***
Через пару часов вся компания уже была у северного подножья Эльбруса. Ущелье окружали изумрудные склоны и острые горные пики. Лазурной лентой вилась река Баксан.
Заур привез их к водопаду Кызыл-Су. Мощный поток пепельно-серого цвета обрушивался с высоты двадцати метров.
- Почему такой цвет? – спросила Поля.
- Такой только летом, - ответил Заур. - Вода вымывает темные породы из-под ледника.
Потом ребята спустились к другому водопаду, который падал с высоты тридцати метров, рассеивая в воздухе миллионы брызг.
А потом в балке Кала Кулак они любовались удивительными остроконечными скалами.
- Жаль, не успеваем в этот раз сходить к немецкому аэродрому! – с сожалением сказал Заур. – Нам еще домой возвращаться.
- Почему такое странное название? – спросил Сергей. – Что это?
- На самом деле это дно высохшего озера размером полтора на два километра, оно идеально ровное. Аэродрома тут не было. Но как взлетно-посадочную площадку немцы озеро использовали.
Маршрут легкий, идти всего несколько километров. От поляны Эммануэля, пройти вдоль речки, потом тропа идет в гору. Но подъем несложный. К Немецкому аэродрому можно идти даже неопытным туристам.
- А зачем немцам там было садиться?
- Может, разведку вели. А тут дозаправку проводили. А может, полезные ископаемые искали. Тут у нас есть молибден, вольфрам.
Вообще, много легенд про это место ходит.
- А что рассказывают? – заинтересовалась Инга.
- Говорят, на аэродроме высаживались бритоголовые азиаты в странных одеждах. Якобы Гитлер отправлял тибетских монахов медитировать на Эльбрусе, чтобы найти вход в страну Шамбалу. Еще говорят, что те ламы не вернулись домой потому, что дали плохой прогноз исхода войны.
- Похоже на выдумки, - заявил Сергей. - Тибетские монахи, самолеты.
- Что-то, может, и сочинили, - согласился Заур. - Только самолеты там точно садились. Земляк наш, профессор Кунижев, говорил, что дядя его тут приземлялся.
Ребята изумленно переглянулись.
- Кунижев!? – переспросил Сергей. Анатолий Кунижев?
- Да, - удивился Заур. - Вы о нем слышали?
- Читали недавно. Он упоминался в нескольких документах, которые мы нашли. Анатолий Кунижев из сто третьей абвергруппы, позывной «Князь»!
Глава 17
***
Вечером в честь приезда Мадины Керимовны и ее мужа стали собираться родственники. Во дворе частного дома, где жил Заур с семьей, поставили длинный стол. Мужчины пошли к большому мангалу жарить шашлык. Женщины что-то готовили на летней кухне. Командовала ими хозяйка дома – жена Заура. От предложенной Полиной помощи она отказалась: «Вы гости, устали с дороги, отдыхайте».
Наконец всех рассадили за столом. Во главе стола сел старший брат Мадины Керимовны – Инал, затем его сын Заур, дальше прочие мужчины старшего и среднего возраста. В середине стола усадили парней помоложе, а Полина с Ингой очутились на противоположном краю далеко от Сергея. Сергей оказался рядом с сыновьями Заура – Олегом и Русланом. Русским именем Олег звали старшего из братьев - черноволосого рослого парня в футболке с принтом в виде трех перекрещенных стрел под россыпью звезд. Младший был еще подростком лет двенадцати.
Гости негромко переговаривались между собой, женщины стали носить к столу приготовленные кушанья: какие-то блюда, названий которых Поля не знала.
Полина ощущала сильную неловкость. Получалось, мало того, что они напросились в гости к незнакомому человеку, и тот целый день возил их по достопримечательностям, так теперь ребята еще и на семейное торжество попали! Она с тоской посмотрела вдоль стола на своего брата. Тот никакого смущения не испытывал, и о чем-то оживленно разговаривал с Олегом и Русланом.
Интересно, о чем они говорят? Карие глаза Олега гневно вспыхивали, он жестикулировал и хмурил брови. Парень был явно старше Полины и разительно отличался от ее знакомых какой-то особенной мужественной красотой. Подтянутый с гордой осанкой, похож на юного воина. Кажется, посади его на коня, дай в руку шашку, он легко поскачет среди ущелий и скал.
Вдруг Олег повернулся и неожиданно встретился с Полиной взглядом. Девочка смутилась, лицо обдало жаром: парень заметил, что она его разглядывает! Так потом и сидела пунцовая, все равно бросая короткие взгляды на черноглазого юношу.
Наконец старик Инал поднял бокал и сказал тост в честь приезда своей сестры и ее мужа.
Все выпили и стали кушать.
Через некоторое время тост стал говорить Заур.
Почему они пьют вино? - подумала Поля. - Как же запрет на спиртное у мусульман? Наверное, лучше тут такие вопросы не задавать. Хуже во время застолья с кавказцами может быть, наверное, только тема Кавказской войны. Хорошо, что все говорят по-русски. А то бы непонятная речь напрягала.
Вдруг Заур замолчал, прервав тост, и среди общей тишины Полина услышала голос своего брата, который увлеченно втолковывал Олегу:
- Ну так после Андрианопольского мира Большая Кабарда отошла к России! По договору с Османской империей!
Блин, Сергей сел на любимого конька. Расчирикался про историю и ничего вокруг не замечает. Сидел бы рядом, Поля пнула бы его ногой под столом. А теперь остается только краснеть из-за него.
- Да. Только горцев не спросили! – ответил Сергею Олег.
- И все же, это не геноцид.
- Это почему?!
- Потому, что переселено в Османскую империю с 1858 по 1865 годы было около полумиллиона человек. Кстати, не все они воевали против России.
- Большинство… - вдруг Олег заметил, что за столом все стихли, а взгляды гостей повернулись туда, где во главе стола сидел его дед – Инал. Юноша умолк, а дед, держа в руке бокал, стал что-то говорить по-кабардински. Поля вслушивалась в непривычные шипящие и сипящие звуки его речи и поняла, что не смогла бы воспроизвести ни единого слова. Удивительная фонетика. При этом у нее сложилось ощущение, что аксакал поучал. Неспешная речь, менторские интонации, взгляды, которые дед то и дело кидал в дальнюю часть стола на молодежь. Деда внимательно слушали, одобрительно кивали. Наконец все выпили, а часть гостей, в том числе и Олег вышли из-за стола. Поля последовала за ними.
Солнце уже спускалось за горизонт. Оно золотило стену дома, кустарники и деревья, окружающие двор.
Девочка подошла к Олегу.
- Ох уж эти кабардинские застолья, - вздохнул юноша, посмотрев на Полину. - Скука. - Сидишь за столом, и думаешь, как бы поскорей отсюда сбежать.