- Почему? – спросила Полина.

- Все распределено: кто, где сидит, кто за кем после тоста пьёт – сначала старшие, потом младшие. Старшие сидят отдельно от младших, женщины отдельно от мужчин. Без спроса даже из-за стола не выйдешь. Тамада – самый старший: всегда наш дедушка. Он следит, чтобы все было по правилам. А разговоры за столом всегда съезжают на одну и ту же тему: адыгэ хабзе, наши обычаи.

- Еще и мы с Сергеем на вашу голову свалились, - вздохнула Поля.

- Нет, гостям мы всегда рады. Не оказать радушный приём - неслыханный позор! Гостей мы холим и лелеем. - Лицо его смягчилось, парень улыбнулся. - Можешь всегда смело приезжать к нам в гости. - В глазах сверкнули озорные огоньки. - И встретим, и устроим на ночлег, и накормим, и покажем всякие красивости!

- Спасибо. А почему тебя Олегом назвали?

- Родителям так захотелось. Вообще принято, чтобы имя выбирали родители отца. Дедушка назвал меня Али. Думал, что меня так и зовут. А однажды услышал, как мальчишки мне на улице кричат: «Олег, Олег». «Это какой такой «Олег»!? - дед очень тогда ругался. «Никакого Олега, - говорит, - не знаю. Мой внук – Али»! Теперь уже привык, наверно... – Олег вздохнул, посмотрел в сторону двора. - А подружку твою Инга зовут, кажется?

- Да, Инга.

- А ей сколько лет?

- Четырнадцать.

- Интересная. Сидит, молчит, смотрит так загадочно. Она из Москвы?

- Вот сам у нее и спроси, - с досадой ответила Полина. – Чего меня допрашивать?! – Она резко развернулась и пошла к компании взрослых мужчин, которые говорили с Сергеем. Среди них были и Дмитрий Сергеевич, и Заур, и старик Инал.

- Не слыхали ли Вы об отряде немецких альпинистов, которые поднимались на Эльбрус в 42-м, - спросил Сергей у Олегова деда. – Может, кто-то из них бывал тут и до войны?

- Конечно, - ответил Инал, - командир их отряда Грот бывал.

- Может, какие-то подробности известны!

- Про Грота я много чего знаю, - кивнул старик. - Я даже знаком был с его сыном. Как же зовут его? Запамятовал. Мадина! – позвал он сестру.

Мадина Керимовна подошла к компании.

- Помнишь, Мадина, немца, с которым нас Женя Гиппенрейтер знакомил на Эльбрусиаде?

- На Эльбрусиаде? Это которой? Не помню.

- Это, когда перестройка горбачевская началась.

- В восемьдесят седьмом году это было. – подхватил Дмитрий Сергеевич. - Стало все можно, - стал объяснять он Сергею, - и немецкие альпинисты праздновали здесь сорок пятую годовщину установки своих флагов на Эльбрусе. Инал у них проводником был.

- Мы им организовали восхождение на Эльбрус, - кивнул Инал. – Капитан Грот не приехал. Зато в составе группы был его сын.

- Нет, не припоминаю, как его звали, - отозвалась Мадина Керимовна.

- Ладно, - махнул рукой ее брат. - Вот сын и рассказывал, что капитан до войны был горным инженером в Тырныаузе. У нас тут рудник молибденовый. Он с 39-го года там работал. Еще в те годы поднимался на Эльбрус. По-русски умел разговаривать.

- Это в тот раз один из эдельвейсов у вас умер? – спросила Мадина Керимовна.

- Да, - ответил Инал. – Вернулись мы после восхождения к «Приюту одиннадцати». Это такая высокогорная база была для альпинистов. Старик-немец сел на лавочку отдыхать и умер.

- А были еще такие приезды немцев? – поинтересовался Сергей.

- Был еще приезд. В 92- м. Я с ними не ходил уже. Слышал, что немцы без

акклиматизации поднимались. В том числе и старики из горных стрелков. Им тогда уже сильно за семьдесят было! А почему ты этими ветеранами немецкими заинтересовался?

- Попалась мне недавно бумага времен войны. Там фамилия Грот была. Он во время войны одной кавказской реликвией заинтересовался.

- Какой же?

- Вы слышали что-то про «камень нартов»?

- Это из легенды, - покачал головой старик Инал. - Волшебный камень.

- Немцы всерьез его искали. И, кажется, нашли.

- Где же камень теперь?

- Не знаю, самому интересно. А фамилию Кунижев вам приходилось слыхать?

В ответ все присутствующие дружно рассмеялись. Сергей с Полиной удивленно переглянулись.

- Да вот он здесь. – Инал повернулся к стоящему рядом седому мужчине. - Как раз – Кунижев.

- Очень приятно, кивнул Сергей. – Не приходилось ли Вам слыхать про Анатолия Кунижева?

- Приходилось. Это мой дядя двоюродный. Я его хорошо помню. Его приемная дочь со мной в одном классе училась. Что Вас интересует?

- Вы его помните?!

- Ну конечно помню. Он в 1973-м году умер, было ему 75 лет.

- Мы про Анатолия Кунижева в старых документах прочитали, интересно узнать про него подробности.

- Интересный был человек, - кивнул собеседник. - Его все знали. Он тут в Нартане родился. Преподавал в кооперативном техникуме.

- Мы интересуемся другим Кунижевым, - смутился Сергей. - Тот во время войны у немцев служил.

- Анатолий и служил. У него и жена – Лидия Карловна, немка была.

- А потом в техникуме преподавал!?

- Это, когда он в Нартан вернулся в начале 60-х. А до этого в пятидесятых годах жил в Сухуми. Работал энергетиком в Абхазии.

- Странно.

- Да, все удилялись. Он сюда вернулся очень обеспеченным человеком. Дом купил. И сразу купил младшему брату дом.

И пенсию дядя Анатолий получал стодвадцатирублевую – то есть как персональный пенсионер союзного значения. Это максимальная пенсия в то время.

- Может, какое-то недоразумение? Как такое может быть, если он на стороне немцев воевал?

- Многие об этом говорили. Знали, что дядя у немцев служил. Многие говорили, но между собой. Понимали, что все это неспроста. Все считали, что дядя оказал Родине какую-то большую услугу. Но правды мы не знаем. Дядя - загадочный человек, и интерес к нему в последнее время, просто поразительный.

- Что? Кто-то, кроме меня о нем спрашивал?

- Еще как спрашивал! Из Ставрополя историк приезжала, дядины старые бумаги искала.

- Кто, интересно?

- Одна музейщица.

- Ну и как, нашла бумаги?

- Нет, от дяди не осталось никаких завещаний, писем, или чего-то подобного. Он даже перед смертью сжег все письма, записи. Все, что смог.

- Значит, что-то не смог сжечь?

- Да. Жалел, что не смог добраться до подвала в одном санатории в Кисловодске.

- Санаторий «Красный Октябрь»!?

- А ты откуда знаешь?

- Кое-кто добрался до этого подвала. А как эту музейную даму звали, если не секрет?

- Могилевская Милана. Неужели знаешь ее?

- Да уж. Знаю, – растерянно произнес Сергей, посмотрев на ничего не понявшую Полину. - Как тесен мир! А про санаторий «Красный Октябрь» Вы ей говорили?

- Да, говорил. Она все очень подробно выспрашивала.

- Когда она приезжала?

- Недавно совсем. В прошлом месяце.

***

Дома в Кисловодске ребята снова вернулись к теме немецкого дневника.

- Значит, «заказчик» - Милана! – сказала Поля.

- Получается, что так, - согласился с ней брат.

- Но как же так? Ратибор терпеть не может историков.

- Заказчика не обязательно любить. Главное, чтобы тот платил, - ответил Сергей.

- К тому же, - добавила Инга, - Ратибор не обязательно на самом деле верит в то, чему учит. Вероятно, Милана через Антона наняла Ратибора вскрыть содержимое подвала.

- И у них до сих пор нет какого-то камня, который должен был там найтись. И до сих пор нет дневника, который нашли мы, - заключила Полина.

- Я сам рассказал Милане про нашу находку, - сказал Сергей. – Непонятно, как они так быстро отреагировали, если нападение на меня не было случайностью.

- Случайность – непознанная закономерность, - подняла указательный палец Полина.