— У нас новый участник команды.

— Кто?! — изумился Модьйос.

— Митч Скорви. Тот самый хакер.

— Который помог найти Фроста?

— Так точно.

— Оды! Снова джаниец! Неужто народ Раудана пал так низко, что шардонский корабль находит себе достойных участников на самых отсталых планетах?!

— Планете, — уточнил Кайлас.

Модьйос устало помассировал переносицу и снова посмотрел на капитана “Хамелеона”.

— Раз корабль его выбрал, то тут ничего не поделаешь. Как Старейшина Совета Раудана могу только поздравить вас с тем, что команда растёт.

— Благодарю, иссэ, — слегка склонил голову капитан.

— Жду вас в условленный срок.

Кайлас снова поклонился и исчез.

Старейшина устало откинулся в кресле. Со стороны входа тихо зацокали каблуки. И как эта женщина умудрилась выйти из зала незаметно для его глаз и ушей?

— Луна просила меня передать вам кое-что, — Джесс кивнула на накрытый чайный стол. — Сказала, чтобы вы съели всё до последней крошки, сопроводив свою речь красочными угрозами.

“Оды, она выходила и заходила несколько раз, пока я говорил! Она что, туфли снимала?”

— Я понял, — вздохнул Модьйос. — Слова Луны можешь мне не пересказывать. Я знаю её характер и то, как она управляется с ножом.

— Вот, что происходит, когда вы окружаете себя бывшими ассасинами и дарите им свойственную вам заботу.

— Кайлас прибудет не раньше, чем через шесть дней.

— Что ж, если в Раудане не случится непредвиденных событий, то я успею насладиться трудами вашего шеф-повара.

***

“Хамелеон”. Солнечная система. Раудан.

Завершив сеанс связи, Кайлас устало вздохнул и рухнул в своё кресло.

— Не обязательно было выдавать ему моё присутствие, — недовольно пробурчал Шэд, сидя на диване у окна.

— Не обязательно было являться в мою комнату во время доклада, — так же недовольно отмахнулся капитан, глядя, как дэани ест “mm’s”, отправляя в рот один орешек за другим.

— И упустить столь важную информацию?

Шэд сверкнул в сторону Кайласа светло-зелёными глазами, вертикальные зрачки недовольно сузились в щёлочки.

— Ты можешь стать первым шардонским капитаном в истории Вееромы, которого собственная команда выпроводит за борт посреди открытого космоса. Даже великий Джеврон не удостаивался такой чести.

— Когда он по пьяни завалился на сумийский корабль, его тоже чуть не вытолкали за дверь. Причём за куда худшие дела, чем взять опасного пирокинетика на борт.

— В книжках по истории этого давно не пишут, — ответил Шэд, рассматривая крупный орех в зелёной глазури.

— Придётся нам всем потерпеть недельку. Заодно получим новый опыт.

— Атомных сапёров? Прости, но я предпочитаю учиться такому хотя бы на какой-нибудь планете. И подальше от этой термоядерной ходячей зажигалки, — ухмыльнулся Шэд, закидывая конфету в рот.

— Не переживай. Через неделю мы отдадим его Модьйосу. А пока нам надо понять, что у этого человека в голове.

Шэд отложил конфеты и отвернулся к окну.

— Он не Вертоградарь, — тихо сказал он. — Это даже самому тупому джанийцу будет ясно.

— Я и не утверждал, что он…

— Но ты надеялся, и намекал на это Модьйосу. — эмпат резанул Кайласа недовольным взглядом хризолитовых глаз, которые даже слегка блеснули, как у хищника в тени.

— Шэд, мне жаль.

— Ну да! — хмыкнул Шэд и снова уставился в окно, за которым простирался чёрный космос.

— В любом случае выбора у нас нет. Ты слышал приказ Модьйоса.

— На твоём месте я бы втопил на максимум и доставил бы этого Фроста Модьйосу не через сорок два, а через двадцать четыре часа. Но не ты! Из-за твоего дрангового послушания аскорда мы все рискуем закончить, как “Араней”!

— Чем Фрост тебе так не понравился на самом деле? Разве не ты жаловался, что устал от наших эмоций? У Фроста их нет, а ты снова недоволен. На тебя это не похоже: выказывать столько негатива по отношению к постороннему человеку.

— У меня такое отношение ко всем людям, так что не надо упрекать меня в лицемерии, — сердито огрызнулся Шэд. — Лучше подумай, как сделать, чтобы Мадам Красные Лабутены тебя не разорвала на части из-за такой задержки, а я пойду промою линзы. Так ждал, когда выкину эту гадость, а теперь ещё неделю носить. Заодно скажу Митчу, что его морской пейзаж в окнах надо будет продлить на семь суток. Хоть от кого-то на этом корабле польза.

Шэд поднялся с дивана и, засунув полупустую пачку драже в задний карман брюк, вышел из каюты капитана.

Мюнхен. Планета Джана. Раудан.

Одноэтажный, приземистый и аккуратный особняк, который Уоррен снимал на восточной окраине Оберменцинга, скрывался от посторонних взглядов за невысокими соснами и карликовыми пихтами. Ухоженный сад и подметённые дорожки говорили о том, что за домом присматривают, несмотря на почти постоянное отсутствие хозяина. Фрау Штраус, экономка с отменными рекомендациями, прекрасно справлялась со своими обязанностями: поддерживать порядок и сохранять неприкосновенность личных вещей Уоррена. И боже упаси фрау совать нос в личную жизнь хозяина: доктор не терпел сплетниц.

Уоррен заблаговременно позвонил фрау Штраус из Дубаи, чтобы предупредить о своём прибытии. Ранним утром понедельника дом встретил доктора безупречной чистотой, приятным запахом трав и холодильником, полным продуктов на пять дней. На кухонном столе стояло блюдо с домашними вафлями, накрытыми прозрачной пленкой, а кофемашина была наполнена свежими зёрнами элитного “Копи Лювак”.

Закрыв входную дверь, Уоррен отложил дорожную сумку с чемоданом, переобулся в домашние тапочки и отправился в душ. Переодевшись после душа в чистые домашние штаны и тенниску, он приготовил кофе и подогрел бельгийские вафли. Они, как всегда, были хороши.

После завтрака Уоррену больше всего хотелось упасть в кровать и забыться крепким сном без сновидений, но отдыхать ещё рано. Филлис написал, что приедет с отчётом завтра утром, а значит, у него есть всего сутки, чтобы разобраться с неотложными делами.

Перво-наперво доктор занялся багажом: выгрузив все вещи из чемодана и ручной клади, он закинул часть одежды в стиральную машину, а остальное разложил по местам. Затем прошёл в гостиную. Устроившись на мягком диване, он выложил перед собой на чайный столик ноутбук, планшет и мобильный телефон.

После часа поиска нужной информации через каналы новостей и поисковые системы, доктор устало откинулся на спинку дивана и помассировал шею.

— Ничего. Пусто. Ладно, пойдём другим путём.

Уоррен поднялся и задёрнул окна гостиной плотными шторами. Деревья надёжно скрывали его дом от прохожих, да и не в привычках его соседей заглядывать в чужие окна, но доктор предпочёл подстраховаться.

Взяв с комода синюю коробочку, которую всегда возил с собой, Уоррен достал из неё часы “Вашерон и Константин” модели тысяча девятьсот двадцать третьего года. Надев на запястье, он нажал под циферблатом незаметную кнопку.

Перед доктором появился голографический экран с символами, которые не соответствовали ни одному земному языку. Уоррен выбрал нужные команды и взял блютуз-гарнитуру.

Вызов был принят.

— Рамэ, это я. Да, я всё ещё здесь. Мне нужны все новости за последние сто часов. Я знаю, что внезапно, но мои планы резко изменились. Передай также все поступившие запросы на моё имя.

Услышав вопрос собеседника, Уоррен ненадолго задумался.

— Всё с нашего последнего разговора. Если понадобится ещё, я дам тебе знать. Тяжёлые случаи тоже направляй. Сколько времени на это уйдёт? Хорошо, жду.

Закончив разговор, Уоррен опустился на диван и устало откинулся на мягкую спинку. Его снова тянуло в сон, а голова, казалось, стала тяжелее раз в десять.