— Мужик дела. Трудоголик. А ещё он воин.

— Воин? — удивился Йен. — Где это ты заметил? У него кожа как у…

— Самого нежного Венеда, — Верон состроил насмешливую гримасу и смерил друга хитрым взглядом. — Но ты тоже неплохой воин.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Медан.

— Наш док — слишком породистый джаниец. Не удивлюсь, если в его родословной есть кто-то из костяка.

— Тир Уоррен — протеже Знахаря, — сказал Йен, недовольно скрестив на груди руки. — А Знахарь — иссэ.

— Ничего не имею против, — Верон уступающе поднял руки. — Пусть лечит. Твоя сестра — в надёжных руках, Медан. Да только в секреты университета не шибко его посвящай, этого сборника информации.

— Понял. Спасибо, — сказал Медан. — Я тогда пойду к себе.

— Да, отдохни, друг, — кивнул ему Йен.

— И помойся! — крикнул Верон вдогонку.

Выйдя в общий коридор, он устало припал спиной к стене.

“Оды! Неужели я сдвинул эту проблему с мёртвой точки?” — Медан поражался обрушившимся на него переменам. Всего лишь два дня назад он с трудом и обходными путями вырвался на Аттану, чтобы излить душу Верону и Йену, а сейчас он и его сестра здесь, в Тивейском Университете, вдалеке от дяди и его вездесущих шпионов.

Самое главное — у Мерджи есть нужный врач с рекомендацией самого Знахаря, который до этого триста лет знать не желал их род. Но сейчас Совет обратил свой взгляд на проблему двух юных Зэввотов, которые остались без поддержки и потеряли надежду на лучшее будущее…

Нет!

Надежду Медан не терял. Он чувствовал в себе силу и мощь своих предков. В его жилах течёт королевская кровь самой Ольджии Премудрой! Они с Мерджи справятся с любым врагом, даже если это болезнь!

Медан Зэввот ещё покажет себя Раудану и всей Веероме, возродив империю своего прадеда из пепла и вернув дому Зэввот каждую украденную планету, а, самое главное, — их родной Корондор!

— Вы в порядке? — тихо поинтересовался вкрадчивый голос. — Кажется, вы слишком напряжены, тон.

Вздрогнув, Медан разжал кулаки и открыл глаза. Перед ним стоял Уоррен с пачкой сигарет и зажигалкой в руках.

— Скажите правду, доктор, почему Знахарь вас выбрал? При всём уважении история с вашей супругой его бы не тронула. Он очень жёсткий и принципиальный иссэ.

— Твёрдый как камень эмоциональный сухарь, хотите сказать? — цокнул языком Уоррен. — Всё так. Моя история неудачника, который не смог спасти свою женщину, ему не интересна.

Он спрятал сигареты и зажигалку в карманы брюк.

— Я отвечу, если вы подскажете мне, где здесь можно покурить. Или у вас не курят?

— В нижних ярусах есть специальные комнаты с усиленной вентиляцией. Я отведу вас. Только Йену не говорите.

— Хорошо, — ухмыльнулся Уоррен. — Итак, вам интересно, почему выбор Знахаря пал на меня. Во-первых, я не совсем джаниец. В моём роду есть кто-то из ваших венедов, кажется.

“Верон, вот ведь глазастая вепра!” — удивлённо подумал Медан.

— Во-вторых, я смог восстановить одну из самых сложных частей нервной системы.

— Это какую? — спросил Медан.

— Глаз, — ответил Уоррен, сняв очки и достав из заднего кармана брюк мягкую тряпочку.

— Глаз? У нас это восстанавливают легко!

— У вас — да. — Уоррен сдул с очков пылинку и проверил их на свету, — Но не на Джане и не с теми инструментами, какие были у меня. К тому же был очень сложные химические повреждения, задевшие часть головного мозга. С этими поражениями я, скажем, управился не до конца.

— Чем было нанесено такое ранение?

— Иглой, — Уоррен надел очки. — Отравленной иглой. Смесь токсинов очень сложна. Уверен, случай с вашей сестрой намного проще.

— Вы точно сможете её вылечить?

— Вам порекомендовал меня Знахарь, тон Гурон, — твёрдо сказал Уоррен. — Но знайте, что даже он никогда не даёт ни слов, ни гарантий. Я же со своей стороны сделаю всё, что смогу.

— Спасибо, Уоррен.

Показав Уоррену место для курения, Медан вернулся в свои апартаменты, закрылся в спальне и устало сел на кровать. Он чувствовал себя очень уставшим опустошённым после этого долгого дня, но в то же время на душе стало легче. Он, наконец, увидел выход из той безнадёжной ситуации, в которой жил последние годы.

У Мерджи есть врач. Совет лишил дядю опеки.

“Справедливый Тао, неужели ты услышал мои молитвы?!”

Медан перевёл взгляд на браслет. Только сейчас он заметил новое мигающее уведомление: обычная рассылка участникам Фарунгийских торгов.

Прекрасно. Можно быстро посмотреть лоты и лечь спать.

Встав с кровати, Медан скинул шиолт, открыл сообщение, прошёл на кухонную зону и взял из холодильника в стене мятную эльги. Закинув шарик в рот, он просматривал лоты, выставленные на голосовании. Увидев лот номер девяносто два, Медан застыл.

— Стэллат? — изумлённо прошептал он.

“Долька” из неизвестного камня, который был крепче алмаза и огнеупорней ноаальтаана, осталась бы неприметной для кого угодно, но не для Медана. И ещё трёх сотен пользователей, проголосовавших за выставление ценного лота на торги.

Медан нахмурился. В его башне Найетт, на Аттане, в тайнике, хранились два таких камня. Их секрет он пока не раскрыл, но точно знал, что из-за этих камней убили деда и, возможно, отца.

Медан был уверен, что неизвестный убийца приложил руку и к разрушению империи Зэввотов. Его точно заинтересует этот лот.

А может, убийца его предков и есть продавец?

Что ж, это тем более повод посетить разрушенную родину Грэммов и поучаствовать в торгах.

Медан добавил свой голос и поставил на лот оповещение.

— Разберусь, не будь я Зэввот, — тихо сказал он.

“Хамелеон”. Сектор Ра’Окор. Раудан.

Покинув Ра’Окор, “Хамелеон” взял курс на сектор Тредены, ближайшими вратами от которого были Дарионы Эвклеи.

— Сорок два перехода, — подытожила Вильтаро, выполняя команду Кайласа.

Шэд ощутил, как напряглась вся команда.

— А нас не укачает, шкипер? — спросил Диего, сидевший в одном из кресел штурмана.

— Можешь взять у Ники таблетки от тошноты, — сказал Кайлас. — Но я бы порекомендовал тебе затонировать окна своей комнаты на ближайшие четыре часа.

— Это столько будут длиться переходы? — изумился Митч, занимавший кресло второго.

— Да, в среднем мы делаем десять переходов в час.

— А их всего сорок два, напоминаю, — дополнила Вильтаро.

— Мать драконов!

— Кстати о драконах. Ал, сделаешь мне кофе? — она выглянула из-за кресла и посмотрела в сторону углового дивана, но там никого не было.

Фрост уже стоял за креслом второго пилота, где сидел Шэд, и наблюдал за огромными дугами портала.

— Какой шустрый! — Вильтаро рассмешила его удивлённая физиономия. — Эй, Алекс, приём!

— Ох, прости, — тот мотнул головой и покосился на девушку. — Что ты хотела?

— Твой фирменный раф!

— Эм, да… Прям сейчас?

Он хотел было развернуться к выходу, но весь его вид говорил о желании увидеть шоу до конца.

— Ладно, можешь досидеть первый переход, — с улыбкой сказала пилот. — Поверь, после десятого тебя начнёт тошнить, как и всех нас.

Портал плавно приближался, растягиваясь на всё лобовое окно, как гигантская круглая радуга. “Хамелеон” подлетал к пустому пространству между четырьмя плоскими линиями, опускаясь, подобно скату на дно. Иногда мимо пролетали другие корабли, но проходя невидимую черту напротив портала, исчезали. Другие же напротив — неожиданно появлялись с другой стороны. Портал работал в одну сторону.

— Я читал у Модьйоса, что порталы имеют ресурсные ограничения: либо в количестве сообщений друг с другом, либо в расстоянии переброса, — спросил Алекс.

— Да, максимальное количество сообщений у каждого портала — двадцать шесть, — пояснила Вильтаро. — Как у объёмной снежинки.