— Вам невероятно повезло: корабль выбрал пирокинетика, сильного и талантливого. — Старейшина словно прочитал мысли Алекса. — У меня к этому человеку нет никаких претензий, но я вас прошу помочь ему освоиться. Как вы знаете, пирокинетиков осталось очень мало. Поэтому от вас зависит очень многое.

— Мы поняли, иссэ, — сказала Линда, опередив Кайласа.

Остальные тут же закивали, а царившее до этого напряжение исчезло. Даже Шэд теперь смотрел на Алекса… спокойнее.

Модьйос довольно кивнул в ответ и негромко хлопнул в ладоши. По этому сигналу в гостиную стали вносить блюда под наблюдением Луны.

Ужин протекал сначала в молчании, пока все были заняты едой, а затем сами собой родились лёгкие праздные беседы, и даже Алекс иногда включался в эти разговоры.

Конфликт на побережье был исчерпан, а Старейшина за один день в который раз вырос в глазах Алекса.

Мальройские Чертоги. Планета Ра’Окор. Раудан.

На следующий день Алекс неожиданно для себя открыл, что не только Старейшина Раудана может быть интересным собеседником.

Следуя указаниям Модьйоса, Линда, как юрист и бухгалтер, детально рассказала про денежные единицы и основную валюту Раудана. Таковой оказалась энергия, которая, по утверждённому Советом прайсу, конвертировалась в драгоценные металлы, камни, еду, ткани, технологии, — всё, что любая планета могла предоставить в обмен на энергию. Эти торговые соглашения обязательно проходили через Канцелярию, и проверялись секретарями Ноа-Ная. Сам Канцлер брал на себя подобные соглашения в исключительных случаях.

— Для удобства энергию измеряют в омах. Нет, это не единица электрического сопротивления, а название валюты, принятое в Раудане и Итре, “монета Оганара”, — пояснила Линда, придя в библиотеку после завтрака с чашкой кофе. — За одну ому на Джане можно купить франшизу “МакДональдс” и жить припеваючи.

— Миллион восемьсот тысяч триста долларов, — Алекс внимательно изучал конвертор валют. — Не мало.

Линда отпила перчёный американо с густой пенкой, обильно посыпанной крошкой тёмного шоколада. Несколько крупинок упали на рукав изумрудной блузки. Аккуратно стряхнув шоколад, Линда вернулась к экрану.

— В мире больших акул, где мы варимся, ома — это мизер, пенни, байт. Его даже не берут в расчет. Настоящий бизнес начинается с а-ом.

Перед Алексом на экране появился ярко-голубой диск диаметром три сантиметра и толщиной два миллиметра.

— Это срез с плода древа Оганара, — сказала Линда. — Точнее, его кусок, слайс от огромной палки.

Монетка сменилась тонким голубым цилиндром с закруглёнными концами, похожим на очень длинную колбасу.

— Плоды собирает Вертоградарь и огненные монахи, — рассказывала Линда, пока Алекс внимательно смотрел на изображения и сводки цифр. — Это — единственная часть энергодрева, к которой обычные люди могут прикасаться и не сгорать, как спички. Плоды бывают разной длины, но диаметр у них всегда одинаков. В них сконцентрированы невероятные объёмы энергии. Одной метровой палки нашей Джане хватит на пятьсот лет, даже если там выключат все электростанции и начнут строить космический корабль уровня “Энтерпрайз”. Плоды Оганара нарезают специальные мастера в Канцелярии. А теперь можешь оценить сколько стоит одна а-ома.

Алекс посмотрел на экран. В глазах зарябило от количества нулей.

— Что это за цифра?

— Сто восемьдесят квадриллионов американских долларов, — ровно ответила Линда. — Дальше — больше. Тэ-ома — это… Тебе как проще: в количестве или в длине?

Алекс моргнул, а Линда продолжила, как ни в чём не бывало.

— По лицу вижу, что в длине. Тэ-ома — два метра или тысяча а-ом. Ро-ома — двести метров, или сто тысяч а-ом. Ви-ома — два километра или десять миллионов а-ом. Ну-ома — двести километров или миллиард а-ом. За такие суммы покупают планеты и терраформируют их. Хотя правильно говорить — тэтасформируют.

— Тэтас?

— Да. Это родная планета Ноа-Ная, и она признана идеальной для жизни. Под её стандарт подгоняют все прочие планеты и колонии.

Линда устало потянулась.

— На этом пока всё. Занимайся, только не переусердствуй. Кайлас уже беспокоится о твоём здоровье.

— Со мной всё в порядке.

— Нет, не в порядке, иначе он не стал бы приглашать тебя на послеобеденную прогулку, — Линда поднялась и лениво размяла плечи.

— Он меня не приглашал.

— Уже пригласил, — хмыкнула она и вышла из библиотеки, захватив пустую кофейную чашку.

После обеда Кайлас действительно предложил Алексу показать прилегающую территорию особняка.

Вместе с Алексом на прогулку оказался приглашён Митч. Солнцезащитные очки, белая панама, ярко-жёлтая футболка, серые шорты и кроссовки делали его похожим на случайного туриста, которому совершенно не место среди изысканного интерьера особняка.

Алекс не стал переодеваться на прогулку, оставшись в серых джинсах и футболке цвета хаки. Одежду ему принесли с корабля, пока он спал после срыва.

Кайлас захватил с собой два небольших рюкзака. Для похода он выбрал чёрное худи поверх тёмно-зелёной футболки. На ногах были военные ботинки и чёрные штаны.

— Держи. — капитан протянул Алексу один рюкзак. — Там вода, сэндвичи, фрукты и термос с кофе. Береги его, другого у нас нет.

Митч хихикнул.

— Это надолго? — Алексу не хотелось покидать библиотеку.

— Ровно настолько, чтобы отряхнуть тебя от библиотечной пыли, — улыбнулся Кайлас.

Покинув особняк, они направились на северо-запад, в сторону поросшего лесом холма, минуя сады. Алекс с интересом смотрел на стеклянные теплицы возле крыла прислуги, мелькавшие за деревьями, и на высокие “ивы”, растущие по берегам небольших прудов. Всюду летали яркие насекомые и неизвестные ему птицы, а изобилие невиданных цветов на клумбах поражало воображение.

По дороге капитан рассказал краткую географию Ра’Окора. Всего на планете было восемь континентов: два больших, сравнимых размерами с Америкой или Африкой, и шесть сопоставимых с Австралией. Поместье Модьйоса находилось на втором по размеру континенте, Водьйорх-Ша, у подножия Раданкого нагорья и на берегу Мальройского залива, вдалеке от городов, которых здесь хватало.

На краю сада троицу ждала Линда. Алекс впервые увидел её в другой одежде: лёгкой бордовой куртке, облегающих спортивных серо-чёрных штанах и чёрных кроссовках. Белая кожа Линды, казалось, сияла в лучах местного светила, Тарога, на губах была неизменная сливовая помада, а глаза спрятаны за узкими солнцезащитными очками.

— Не могу же я вас отпустить на Радан одних, — она лучезарно улыбнулась мужчинам.

— Только после вас, — Кайлас любезно уступил ей путь.

Линда хмыкнула и направилась по дороге в сторону холма, не дожидаясь, когда остальные последуют за ней. Алекс отметил, что в этот день у Мадам Пресли было приподнятое настроение, чего не скажешь про хозяина особняка. Модьйос утром пронёсся мимо него, словно тропическая буря, громко хлопнув дверью своего кабинета. Да и во время обеда он, как обычно, не присутствовал за столом. Диего, заметив вопросительный взгляд Алекса, сказал, что Модьйос улетел на другую планету по срочным делам и вернётся не раньше, чем послезавтра.

Вскоре дорога перешла на тропу, которая петляла среди высоких деревьев. Лучи Тарога пробивались сквозь листья, рассекая влажную дымку, парившую над густыми зарослями. Где-то в кронах чирикали птицы, местный дятел активно стучал по дереву, пёстрые насекомые то проносились перед лицом, то замирали в полёте, чтобы резко метнутся в сторону. Воздух был напоен запахами свежести, которые Алекс не мог узнать. Он даже не знал, как пахнет обычная земная хвоя: лаборатории всегда были в зоне тропиков или субтропиков. И всё же незнакомые ароматы заряжали энергией и бодростью.

Тропинка то уходила вверх, то ныряла вниз. Несколько раз отряд пересекал ручьи и даже не широкую спокойную реку. Перейти её не составило труда: вместо моста была переправа из плоских камней. После реки снова начался подьём. Где-то около часа путники поднимались всё выше, после чего лес закончился, а покрытая травами вершина холма оказалась справа.