- Слушай, я приезжий, где здесь можно с девушкой познакомиться? С нормальной, путаны меня не интересуют.

- Иди в ночной клуб.

- А они есть?

- Уже пару лет плодятся, как грибы после дождя. Там можно и отдохнуть, и просто выпить, и девочку чистую снять. Так что запоминай, а лучше бери бумажку и записывай.

Парень оказался не просто поклонником ночной жизни, он хотел устроиться работать в ночной клуб (платят больше, и охрана есть), так что накидал он мне информации изрядно.

- Самый известный клуб – «Титаник» на Ленинградском проспекте, но там можно в серьёзные разборки встрять – бандитов много. В «Голодной утке» ещё хуже, там отморозков полно. В «Галерею» на Петровке не ходи. Жлобы они там, могут не пустить просто так, из принципа. То же самое в «Парке» на Крымском валу, фейс-контроль типа. В «Гараже» на Пушкинской площади негров много, там, в основном, хип-хоп крутят, оно тебе надо? А вот «Территория» тебе, скорее всего подойдёт, там публика поинтеллигентнее собирается. Это на Тверской. Или «Джаз-кафе» на Большой Ордынке. У нас тут недалеко тоже парочка есть, но погрязнее они, пьяни и откровенных наркош побольше.

Поблагодарив знатока, я рассчитался за пиво и отправился на квартиру, приближалось время рандеву с Воронковым.

***

Подполковник сразу взял быка за рога.

- Не знаю, какие у тебя конкретные планы, но вот что я могу тебе предложить пока, на первое время. Как ты понимаешь, в организации типа нашей обращаются серьёзные люди для решения своих проблем. В том числе элиминации. После прошлогоднего кризиса идёт буквально вал заказов. И здесь возможность стрелять с расстояния несколько километров является уникальной. Такого в голову никому прийти не сможет. Сейчас вопросы решаются просто: подошёл в ресторане, шмальнул в голову и смылся. Через день нашли. Максимальная дальность снайперского выстрела – 300 метров. С хорошей службой безопасности уйти после этого очень проблематично. А серьёзные люди очень сильно хотят, чтобы исполнителя не нашли и через него на них бы не вышли. Поэтому и цену услуги можно указывать практически любую, если исполнение будет безупречным. Зная тебя, я в этом не сомневаюсь. Ну и думаю, на Альдебаране тебя поднатаскали.

- Я думал примерно о том же. Но! На первое время. У меня есть планы совсем другой деятельности, в которой и «Бастиону» найдётся местечко, если, конечно, вас это устроит. Поэтому предварительно согласен, но при трёх условиях. Я не убиваю президентов и приравненных к ним лиц. Это политика, искать потом будут всю жизнь. Да и сдаст обязательно кто-то. Не «элиминирую» несовершеннолетних. И оставляю за собой право отказаться от заказа без объяснения причин.

- Первые два – понятно, третье поясни.

- То, что я буду стрелять одних бандитов по заказу других бандитов, мою совесть совершенно не тревожит. Только мир чище станет. А вот если непорядочный бизнесмен закажет порядочного конкурента (ну бывают же такие, должны быть), - в этом я участвовать не хочу. Ну и другие соображения могут быть. В общем – такие мои условия.

- Хорошо, тогда завтра едем на стрельбище «Бастиона» с человеком из нашей организации, который курирует этот вопрос. Выедем за город, покажешь, как работает твоя ВПВ на сверхдальних расстояниях?

- Не вопрос. И, Николай Васильевич, не по теме. Меня всё мучает вопрос: почему проект назвали «Альдебаран»?

- Говорят, что в ходе первых переговоров адалийцев спросили, где находится их планета. А они ответили – недалеко от Альдебарана. Так и решили назвать проект, слово звучное, всем знакомое.

***

Поздним вечером я вызвал такси и поехал в «Территорию». Как выяснилось, находилась она в подвале Театра имени Ермоловой. Современный театр начинается с вешалки и продолжается (или заканчивается) в подвале?

Как выяснилось, всё равно оказался в числе первых. Взял коктейль, занял свободный столик, осмотрелся.

Н-да, музыка тут не музыка, какофония какая-то.

- Как этот стиль называется, - спросил одинокую девушку, тянувшую свой напиток за соседним столиком.

- Рейв, - лениво протянула она.

- Я бы лучше джаз послушал, или Modern Talking на худой конец.

- Я бы тоже. Но тем, кто принимает экстази, эта кислота прямо в душу заходит, тащатся.

- Я принимаю алкоголь.

- Я тоже, хотя иногда и закидываюсь, когда настроение совсем никакое.

- Может будем принимать алкоголь вместе? – подбил я клинья.

- Присаживайтесь, - не стала кокетничать девица.

Я присмотрелся к соседке. Симпатичная, но видно, что «оторва». Ну так мне этого и надо. Точнее, совсем другого, но от людей именно такого типа.

- Меня Олег зовут.

- Катя.

Катюша оказалась студенткой, здесь договорились зависнуть с компанией, но те не пришли, по дороге застряли в каком-то другом заведении. Катя к ним ехать отказалась (она кивнула на лежащий на столике мобильник, гораздо более крутой, чем мой).

- А ты чем занимаешься? - спросила она.

- Бизнесом, - что я мог ещё ответить.

- А так и не скажешь. Извини, но из тебя так и прёт казарма.

- По нынешнем беспокойным временам, по-моему, самая лучшая рекомендация, - обиделся я за нашу армию.

- Тоже верно, - легко согласилась она.

Сходили на танцпол, подёргались. Музыка не кончалась, просто одна какофония перетекала в другую.

Когда у Кати кончился коктейль, я предложил угостить её, она согласилась. Потом ещё.

- Кислятина и не вставляет, - сморщилась девушка.

- Это да. Вот меня как-то угощали коктейлем «Адиос, мучачос!», что переводится, как «Прощайте, мужики!». В него входит ром, джин, бренди, сухой вермут, портер, водка, сок лайма и сахарный сироп. Могучая вещь. Один стакан, и ты уже поплыл.

Поболтали и потанцевали ещё немного. А потом взяли бутылку шампанского и поехали ко мне. И там я, наконец, дорвался до «беззащитного студенческого тела». Причём я так и не понял до конца, кто кого склеил, я Катю или она меня? Но девушка уж точно не ожидала, что её сегодняшним партнёром будет изголодавшийся за три года боец спецподразделений. Короче, отстал я от неё только к утру и то после категорического заявления, что она уже больше не может, хочет, но не может. Я задёрнул шторы, и мы моментально заснули.

И почти тут же проснулись от звонка в дверь. Это был Воронков.

Я попросил у него пять минут, умылся, оставил Кате записку и вышел на улицу, прихватив с собой сумку.

[1]. На начало 1999 года средняя зарплата в России была 1500 рублей или 70 долларов.

Май 1999 года.

Москва.

Специалиста по работе с заказчиками «элиминаций» звали Дмитрий, он был сухой, точный в формулировках, и двигался как человек, активно занимающийся единоборствами.

Втроём мы приехали на стрельбище «Бастиона», находившееся за городом.

Размечено оно было на километр.

- Давай на максимальную дальность сразу, - предложил я.

Дмитрий повозился, и включил систему, поднимавшую ростовые фигуры.

Я предложил ему прогуляться, и на грудь каждой из них наклеить стандартную мишень с размером десятки в пять миллиметров. Он не поленился, так и сделал.

Вернулся.

Тогда я раскрыл ВПВ, присоединил магазин, принял положение для стрельбы лёжа и отрапортовал, что готов.

Установил прицел так, чтобы видеть только грудь мишени, этого достаточно. Когда она поднималась, я наводил крестик на середину чёрного кружка и нажимал спуск. Семь секунд, десять фигур, десять попаданий в полусантиметровую десятку. ВПВ выплёвывала шарики с чуть слышным шипением, которое завершалось щелчком нуль-перехода. С расстояния в десять метров не было слышно практически ничего.

- Внушает, - лаконично прокомментировал Дмитрий.

- Он в Чечне и просто из СВД неплохие результаты показывал, - сказал Воронков, - а тут такое чудо техники.

Для сверхдальней стрельбы выехали на пригорок, выбрали дерево в нескольких километрах. Дмитрий съездил к нему и прикрепил к стволу такую же мишень. Вернулся и поставил автомобиль так, чтобы я мог стрелять из него, с заднего сидения. Чтобы меня не могли видеть случайно оказавшиеся здесь люди.