Компания моего бизнес-партнёра заявила о своём участии в таких престижных выставках, как Международная выставка оборудования, технологий производства и укладки асфальта, дорожных покрытий Asphaltica (Италия, Болонья) и Build Expo Los Angeles (США), которые должны были пройти в августе и сентябре. В списке также были BAU Munich, Big 5 Dubai, Batimat во Франции, Международная выставка строительных материалов и технологий Canton Fair в Китае и ряд других. Это были крупнейшие экспозиции, открытые только для торговых посетителей.

В офис Богуславского начали поступать запросы от компаний, занимающихся дорожным строительством и городским благоустройством, в которых просили детализировать те или иные вопросы. Например, стоимость присадки, нормы расхода и многое другое.

Кстати, если первые килограммы обошлись мне по семьдесят долларов, то даже такое мелкое производство, как наше, снизило себестоимость до пятидесяти. А при промышленном изготовлении можно было ожидать, что затраты на килограмм не превысят двадцати пяти долларов. Пока же мы собирались продавать присадку по пятьсот долларов за килограмм, с рентабельностью в тысячу процентов. При норме расхода восемь-двенадцать граммов на килограмм цемента даже такая цена удорожала плитку всего примерно на десять процентов. Так что мы рассчитывали на коммерческий успех начинания в той или иной его форме: прямые продажи продукта, франшиза или полная передача прав на патент.

***

Сашка пригнал из Волгограда «десятку», битком набитую вещами. Жена с дочкой прилетели на следующий день самолётом. И в тот же вечер Настя, соскучившаяся за время разлуки по скандалам, устроила ему грандиозную сцену ревности. Она тщательно обыскала новую квартиру, и на диване нашла женский волос. Попытки Бурдейного объяснить, что здесь до них жили люди, возможно, женщины, в качестве аргумента приняты не были. Так что вместо праздничного новоселья они два дня не разговаривали друг с другом, потом помирились.

***

Дорогу по новым технологиям Богуславский собрался строить по направлению к нашему производственному комплексу. Что было, в общем-то, логично.

Земли были арендованы у фермерского хозяйства с ностальгическим названием ЗАО «Совхоз имени Ленина». При Советской власти это был крепкий совхоз, с приходом новых порядков вставший на капиталистические рельсы. Самое главное, что находился он в Ленинском округе, который начинался сразу за МКАД, до административного центра которого, города Видное, от Москвы было всего 28 километров.

С директором предприятия Павлом Грудининым у Богуславского, судя по всему, были давние приятельские отношения. Однако на деловую обстановку это никак не влияло, вся наша деятельность проходила на основании подписанных договоров.

Мы встретились с фермером.

- Павел Николаевич, мы хотим серьёзно реконструировать участок дороги, ведущий к посёлку совхоза. Триста-четыреста метров сделаем за свой счёт, потом, если тебе понравится, можем продолжить пятьдесят на пятьдесят.

- А не будет эта новая дорога проваливаться, рассыпаться на куски или растекаться под дождём? - спросил в ответ фермер, уже знакомый с общей концепцией внедряемых нами изобретений.

- Если честно, то мы и сами хотим на это посмотреть. И если что не так, всё исправим за свой счёт, уберём покрытие и настелим обычный асфальт, - успокоил его Богуславский. – А если наши расчёты верны, ты получишь практически вечную не убиваемую дорогу.

- Лады, - протянул ему руку директор совхоза, и кивнул мне в знак подтверждения соглашения.

- Тогда мы начинаем завозить материалы и запускаем дорожных строителей: снимать покрытие с одной полосы движения, укладывать плитку и всё прочее, - резюмировал Богуславский.

***

У наших химиков всё для этого уже было готово.

Технология строительства подобной дороги была следующая. Засыпка песчано-щебеночной подушки. Укладка на неё пропитанной окисью углерода плитки любого размера. Заливка швов в этой плитке специальным раствором (цемент с нашей «хлорофилловой» присадкой, пластификатор плюс чистый углерод – для ускорения реакции отвердения). После чего требовалось подождать пять дней и ещё раз залить этим раствором проезжую часть. И ещё через пять дней можно начинать движение.

По нашим расчётам, цена такой дороги должна быть ниже, чем у традиционной железобетонной, поскольку присадка была явно дешевле арматурной сетки, которая укладывается в бетон.

Ещё была возможная проблема в толщине покрытия. Для строительства дорог используется три типа железобетонных плит: плита дорожная плоская, которая выдерживает нагрузки до 30 тонн; дорожная напряжённая с повышенной морозостойкостью (до -55 °C), способная справляться с увеличенными динамическими нагрузками; аэродромная гладкая, применяемая либо для дорог тяжелого автотранспорта, либо для взлётно-посадочных полос. Выдерживает морозы до -35 °C и нагрузки до 75 тонн. Толщиной бывают от 14 до 18 см.

Мы собирались пробовать плитку толщиной 4 сантиметра и размерами 10х10, 40х40 и 300х175 см. А также плиты 300х175 см, но с толщиной 10 см, чтобы было с гарантией. То есть всего построить четыреста метров двухполосного дорожного полотна.

Причём первые три вида плитки были уже на пороге готовности.

Жалеть этот участок мы не собирались. После демонстрации его потенциальным заказчикам, которая должна была состояться в сентябре-октябре, планировалось гонять по нему круглосуточно самую тяжёлую дорожную технику, чтобы проверить прочность и набрать статистику.

В принципе, в хранящихся в моём ВБК документах говорилось, что даже самая тонкая плитка (на Адалии она была толщиной от трёх до восьми сантиметров) способна выдерживать предельные нагрузки. За исключением взлётно-посадочных полос авиации и космодромов, там требовалась десятисантиметровая плита. Так, пардон, вес космического корабля, думаю, превышает несколько сотен, если не тысяч тонн, а силу динамического удара при его посадке я просто не знаю, поскольку небольшие корабли, на которых я летал, садились на антигравах.

В целом же, я верил в инопланетные технологии, а Богуславский – в «мои» разработки, но по системе «доверяй, но проверяй».

Август 1999 года.

Москва.

Каждое утро мы выбегали на пробежку, теперь вдвоём с Витей, захватывая по дороге Добика. По дороге к нам присоединялся Саша. После разминки мы минут пятнадцать обязательно занимались рукопашкой, потом возвращались по домам.

Во время завтрака смотрели новости, я специально купил и поставил на холодильник маленький телевизор. 7 августа утренняя программа на НТВ началась с сообщения, что около двух тысяч чеченских боевиков вторглись в Дагестан.

- Это провокация или новая война? – спросил Витя.

- Воронков предупреждал, что тучи сгущаются. Так что, скорее всего, это война, - ответил я.

- Что будем делать?

- Пока следить за развитием событий. Николай Васильевич сказал, что если в нас будет потребность, он сообщит.

***

Через два дня в Москву начали съезжаться муниципальные чиновники со всего мира. Известия о начале боевых действий где-то на Кавказе мало кого остановили, хотя самые осторожные из них подходили к организаторам поездки и спрашивали, насколько велика опасность террористических актов в столице.

На что наши работники отвечали, что по городу гостей будут возить в автобусе в сопровождении вооружённых милиционеров. Однако их автомобиль будет парковаться в сторонке, и выходить из него стражи порядка не будут, по крайней мере, с автоматами наперевес, чтобы не вызывать панику.

Большинство этот ответ успокаивал, двух параноиков, требовавших, чтобы к ним приставили персональную охрану, пригрозили оставить в отеле. Подействовало.

Тем более что программа визита была очень короткой. День приезда с ужином в ресторане гостиницы, утренняя лекция о достоинствах плитки с ответами на вопросы, собственно поездка в Колымажный переулок с замерами содержания СО2 там и на соседних улицах, обед в отеле и отъезд домой. Некоторые из гостей улетали на следующий день, для них был заказан ужин в модном, открывшемся в нынешнем году ресторане русской кухни «Кафе Пушкинъ», в декорациях богемной дореволюционной России. Под песню Жильбера Беко «Натали», которая и вдохновила создателей этого проекта: «Elle parlait en phrases sobres/De la Révolution d'Octobre/Jepensais déjà/Qu'après le tombeaude Lénine/On irait auCafé Pouchkine/Boire unchocolat».[7]