В этих остроносых туфлях она с легкостью огибает паллеты и стеллажи. Когда один из парней подходит слишком близко, она бьет его кулаком по лицу. Другого она бьет ногой в грудь, отчего тот отшатывается назад и пытается отдышаться.

О, черт! Где попкорн? Это дерьмо становится хорошим.

Темноволосый быстро приходит в себя, сжимая челюсть, но он хватает ее сзади и прижимает ее руки к бокам.

"Приведи ее ко мне!" кричит Франко, теряя терпение. Пики не теряет времени, притягивая ее к себе и заставляя снова встать перед ним на колени. Издав тяжелый смешок, он направляет один из ножей ей в лицо, в нескольких дюймах от глаза. "Хорошая попытка, теперь моя очередь".

Воздух внезапно меняется, энергия вокруг нас усиливается. Люди, кажется, пока не замечают изменений, но ее тело дрожит на месте. Это она делает, но в отличие от заклинателей, которые создают магию из воздуха, она использует силы живого плана для проявления силы.

И эта магия сырая, необработанная и еще более смертоносная.

"Ты пожалеешь об этом", — рычит она, и вместе с ее словами я ощущаю треск и хлопок энергии, вырванной из естественного порядка и брошенной в хаос. Поскольку я нахожусь в форме духа, я более чувствителен к подобным вещам, но даже я вижу последствия перехода такой силы в мир живых существ. Неизвестный порыв ветра проносится по зданию, раскачивая верхний свет и шурша пластиком и пенопластовой упаковкой.

Я не могу поверить в то, чему являюсь свидетелем. Эта стриптизерша — эта Эвелин — делает то, о чем самые могущественные ведьмы и колдуны могли только мечтать.

Франко поднимает нож, и становится ясно, что он намерен сделать нечто большее, чем просто выколоть ей глаз.

Я жду секунды крещендо, когда натянутая лента ее силы наконец затрещит и выплеснет на него ад, но когда ничего не происходит, разочарование закрадывается в душу. Как и беспокойство.

Неужели она позволит ему убить себя? После всего этого?

Неужели она не воспользуется своим даром и не сбежит? Но почему?

И тут на меня что-то находит. Что-то настолько чертовски безумное и безрассудное, что я даже не пытаюсь это осмыслить. Как фантом, я не могу сделать многого в этой форме, поэтому я двигаюсь вперед и бросаюсь на Франко как дымка, как туман. Это делает свое дело и на мгновение отвлекает его, заставляя вскочить на ноги и взмахнуть ножом в воздухе. Он проскальзывает сквозь меня, не причиняя никакого вреда.

"Какого черта?" — кричит он. "Что это было? Колтон, Джимми, идите проверьте".

Вытащив свои "Глоки", Спиды крутятся вокруг, ища врага, которого не видно.

В то же время Эвелин ударяет рукой по руке Франко, держащей нож, отпихивая его от своего лица и заставляя его бросить нож на землю. Затем она бьет ногой вверх, прямо между ног Франко, попадая ему по яйцам.

Его глаза выпучиваются, а из горла вырывается придушенный писк.

В мгновение ока она устремляется к двери.

Да, блядь! Теперь у него один глаз и два яйца.

Франко стонет и рушится в кресло, корчась и держась за пах, а остальные Пики забывают обо мне и прыгают за ней.

Она быстро бежит, уворачиваясь и уклоняясь от ударов. В ее сторону раздаются быстрые выстрелы, но она успевает уклониться от их прицела.

Не успевает она добежать до двери, как ее настигает более крупный парень, хватает ее за волосы и дергает назад. Вскрикнув, она спотыкается, и ее рука опускается к ноге, быстро расправляясь с ремнями. В следующее мгновение она хватает свою черную шпильку и с размаху бьет каблуком по его шее.

Он уворачивается, но недостаточно быстро. Я не вижу, куда она его ударила, но кровь брызжет на его белую рубашку.

Эвелин бросается прочь от него, отшвыривая другую туфлю, но не снимая окровавленную.

Что это за девчонка?

В моей груди вспыхивает огонь. Я снова скольжу вперед, завороженный кружащейся на каблуках красоткой. Мой член становится все тверже от одного только взгляда на нее.

За всей этой суматохой и волнением никто не заметил приближающегося Франко с огромным деревянным ящиком, поднятым над головой.

"Хватит!" — кричит он. С красным от напряжения лицом Франко удается перебросить ящик через головы всех, выкрикивая слова ярости. Ящик ударяется о дверь и лопается, куски дерева и упаковочной соломы преграждают ей путь к выходу.

Затем он направляется к ней.

Загнанная в угол, Эвелин в отчаянии крутится на месте и начинает перебирать солому в поисках чего-нибудь, что можно использовать в качестве оружия — чего-нибудь получше туфель. И он ей тоже понадобится. Франко выглядит так, словно ему надоело играть. Он хочет разорвать ее пополам голыми руками.

Повернувшись к нему спиной, она крепко сжимает в руках настоящее оружие. Что-то вроде короткого меча с изогнутым клинком. Древний на вид, с костяной рукоятью. Когда Эвелин размахивает смертоносной штуковиной взад-вперед, на ее блестящей поверхности появляются сотни крошечных символов, которые видны только при правильном свете.

Сукин сын! Это не просто клинок!

Мой Клинок Мортема.

Ни за что на свете.

Еще более шокирует то, что Эвелин держит его в руке. Живой человек, схвативший кусок косы Смерти… то, на что раньше был способен только всадник. Он приносит мгновенную смерть любому, кто прикоснется к нему, как… как… как…

Когда тощий мужчина пытается подкрасться и схватить ее, она замахивается и наносит ему удар по торсу, который в обычной ситуации был бы лишь телесной раной. Но с Лезвием Мортема его тело мгновенно застывает в трупном окоченении, и он опрокидывается навзничь. Мертвый.

Ну, собственно, вот так.

Франко и оставшийся Спейд стоят в шоке.

"Что ты с ним сделала?" кричит Франко.

"Ни шагу ближе!" — кричит она в ответ, направляя острие между ними двумя. Ее голос дрожит. "Или вы закончите так же, как ваш друг!"

Не желая испытывать ее, они отступают назад.

Не теряя ни секунды, Эвелин отпихивает куски дерева и соломы, чтобы отгородиться от двери, и, приоткрыв ее, выскальзывает наружу.

С моим Лезвием Мортема!

Я проскакиваю через склад и пролезаю в небольшую щель, оставшуюся в двери. Найдя свое тело там, где я его оставил, за грузовым контейнером, я тут же возвращаюсь в свою телесную форму. Как обычно, я пошатываюсь на ногах, слегка дезориентированный от резкого изменения веса и пространства, и мое зрение кружится. Мне кажется, что кожа натянута слишком туго.

А потом мимо контейнера пробегает великолепная блондинка, и мой взгляд устремляется за ней. Мой клинок все еще в ее руке.

Она не может быть простой смертной. Не может быть.

Только всадник может держать в руках такую силу. Только я, Опия, Броун или…

Арис.

Ледяной ужас охватывает меня.

Арис, мой брат и мой враг.

Я скрывался от него с момента падения в это царство, зная, что если он снова найдет меня, то без колебаний использует против меня мой собственный клинок. Он столько раз угрожал мне этим, а он из тех ублюдков, которые любят держать свое слово.

Единственное логичное объяснение, которое я могу найти, — это то, что она одержима им. Это объясняет, почему я тоже чувствовал от нее сильную энергию.

О, черт… Почему я не подумал об этом раньше? Он, как и я, охотился за Лезвием Мортема. Я в этом уверен.

В груди нарастает боль, а по телу пробегают мурашки. Меня мало что пугает… но это пугает. Мое прошлое надвигается на меня бульдозером, обещая уничтожить меня.

Жалко.

Но что, если я поймаю его первым?

Скрежеща зубами, я перепрыгиваю через поддоны и ящики с молоком вслед за этой так называемой Эвелин, двигаясь в тени.

Как только она чувствует мое присутствие, она поворачивает голову в мою сторону, и та самая искра страха, которую я видел раньше, появляется снова.

Теперь спрятаться невозможно.

Догнать ее не составляет труда, и, когда я настигаю ее, я бью своей большой рукой по ее рту и носу, заглушая ее.