— Джейкоб? — зовет стюардесса. — Вы помните, что я сказала про дверь?

Я киваю, потому что, если я открою рот, меня может стошнить. Мы быстро снижаемся. Я слышу, как пилоты переговариваются друг с другом.

— Сохраняйте спокойствие и просто следуйте моим указаниям, — настаивает она.

Мое сердце колотится, и я пытаюсь сосредоточиться, но, черт возьми, не могу дышать.

— Как тебя зовут?

— Джессика.

— Хорошо, Джессика, рад был познакомиться, и, судя по всему, мы вместе попадем в авиакатастрофу, так что, если выживем, останемся друзьями на всю жизнь.

Она пытается улыбнуться, но это выглядит искаженно.

— Займите свое место, Джейкоб.

Я киваю.

— Если я не выживу, мне нужно, чтобы ты сказала Бренне, что я люблю ее и думал о ней.

— Не думай так.

— И моей семье. Мне нужно, чтобы они все знали, что я их люблю.

— Сосредоточься, Джейкоб. Помни, что покинуть самолет крайне необходимо.

— Ты скажешь им?

Джессика ничего не говорит, а потом я вижу верхушки деревьев. Вот и все. Это конец. Я умру в этом самолете и никогда больше не увижу людей, которых люблю. Они никогда не узнают, как сильно они мне дороги и о чем я сожалею.

Я закрываю глаза, выводя любимую женщину на передний план.

Я люблю тебя, Бренна.

— Джейкоб, — голос Джессики сильный и властный.

— Я готов.

Мы оба наклоняемся вперед, скрещивая руки на груди, но ее широко раскрытые глаза все время смотрят на меня.

— Приготовься!

И мир становится черным.

Глава тридцать пятая

Бренна

Дети ведут себя очень хорошо, несмотря на отсутствие режиссера. У нас есть около часа до начала представления, или это уже начало представления? Не знаю, да и плевать мне на это. Прошлой ночью я спала как дерьмо, ну, это ложь. Чтобы спать как дерьмо, я должна была бы действительно спать, а я этого не делала. Весь день я ждала, ждала и ждала, что он позвонит, но получила только смс, и я до сих пор не уверена, что это значит. Последующие сообщения тоже не помогли. С тех пор я ничего о нем не слышала, и я понятия не имею, летит он на самолете или нет.

— Ладно, ребята, я, конечно, не в курсе, но, по-моему, мы должны поставить первую декорацию.

Младший школьник, улыбается и машет рукой.

— Мы справимся, миссис А!

— Рада, что хоть кто-то справится, — говорю я в ответ.

Дети все толпятся вокруг, репетируют реплики, делают макияж и прически. Местный салон красоты предложил свои услуги после того, как Джейкоб попросил их помочь детям. Клянусь, он мог бы продать снег для пингвинов. Я сижу на сиденье и смотрю на сцену, испытывая гордость за себя, что смогла заменить Джейкоба, и грусть от того, что его здесь нет со мной.

Рука касается моего плеча, и я поднимаю глаза, надеясь, что это Джейкоб, но вижу, что это одна из мам.

— Ты в порядке?

Они действительно слышали о нашей ссоре?

— Да.

— Я просто подумала, что ты сейчас в полном расстройстве.

— Я… в порядке. Я просто стараюсь, чтобы спектакль прошел хорошо.

Она быстро кивает.

— Верно. Хорошо, что ты сосредоточилась на этом. Я уверена, что все будет хорошо.

Я несколько раз моргаю, недоумевая, почему она говорит мне это, ведь мы никогда раньше не разговаривали.

— Спасибо, — я поднимаюсь на ноги и начинаю двигаться, когда к проходу спешит Мелани.

— Мама! Мама!

— Что случилось?

Ее руки трясутся, а в глазах стоят слезы.

— Смотри!

Она сует мне в руки телефон, и я смотрю на заголовок «Срочные новости: Джейкоб Эрроувуд разбился на самолете, число выживших неизвестно».

Все внутри меня бунтует. Мое зрение искажается, пока даже экран не становится размытым, в горле пересыхает, а все тело начинает дрожать.

Нет, нет, нет. Это должно быть выдумкой. Пресса ошибается. Джейкоб не может попасть в авиакатастрофу.

— Мама? — голос Мелани срывается, по ее лицу текут слезы.

— Еще говорят, что не могут найти самолет.

Я беру телефон и набираю его номер.

Он звонит.

И звонит.

Каждый раз, когда я слышу этот звук, мне хочется крикнуть: ответь.

Но он не отвечает.

Отвечает его голосовая почта.

— Джейкоб. Джейкоб, это я. Пожалуйста… Мне нужно знать, что с тобой все в порядке. Пожалуйста.

— Мама…

Я смотрю на нее, слезы наполняют ее глаза, и я чувствую, как они стекают по моему лицу.

— Это неправда. Я уверена… должно быть… мы должны быть спокойны, потому что с ним все в порядке.

Она кивает.

— Я уверена, — она снова опускает взгляд на телефон и фыркает.

— Они говорят, что там, где упал самолет, вряд ли есть выжившие.

Я выбегаю из зала, пока мой желудок вздрагивает. Я не могу удержаться от того, чтобы не свернуться калачиком над мусорным баком, когда меня одолевает тошнота.

Этого не может быть.

Я не могу вот так потерять любимого человека. Не после всего того, что я наговорила. Не его, и не сейчас. У нас не было времени. У нас должно было быть время.

Мелани рядом, ее рука лежит на моей спине, голос дрожит, когда она говорит.

— Пожалуйста. Скажи что-нибудь.

Я начинаю плакать, слезы падают беззвучно, потому что я слишком разбита, чтобы высказать вслух страх, который душит меня. Он не должен был меня бросить.

Я отталкиваю ее, чувствуя головокружение.

— Я не могу…

— Я знаю.

Я опускаюсь на пол, едва ощущая, как холодная плитка ударяется о мои ноги.

— Этого не может быть. Пожалуйста, скажи мне, что это неправда и я сплю.

Мелани берет мою руку в свою.

— Они не знают. Это ведь не значит, что его больше нет, правда? Они думают, но не могут знать.

Ей нужно, чтобы я сказала ей это, но я не могу. Я уже проходила этот путь, торгуясь с Богом и всеми остальными, и ничего хорошего из этого не вышло. Я лгала себе и всем вокруг, и это сломало меня.

Мои губы дрожат, и ее тоже, и тут я вижу Девни и Шона, бегущих к нам.

— Бренна! — слезы катятся по ее лицу, когда она добегает до меня. — Боже, ты слышала…

Я киваю, и мое тело начинает дрожать сильнее, когда страх охватывает меня. Девни опускается рядом со мной, ее рука берет мою, а другой рукой она хватает Мелани.

— Верь. Мы должны верить.

Я сглатываю свой ужас и пытаюсь сосредоточиться на окружающих меня людях.

— Ты что-нибудь знаешь? — спрашиваю я.

Она качает головой, с ее губ срывается рыдание.

— Шону позвонила Кэтрин. Мы знаем только то, что нам сообщили. Пилоты сообщили о своем местонахождении, когда самолет падал, и сейчас они ведут поиски.

Из моего рта вырывается звук, похожий наполовину на плач, наполовину на крик. Ее руки обхватывают меня, и я позволяю ей прижать меня к себе. Если они не найдут его живым, я больше никогда не буду целой.

— Только не еще одна авиакатастрофа, — хнычу я. — Только не это. Пожалуйста, только не это.

Шон вырывает меня из рук Девни и прижимает к своей груди, поглаживая по спине.

— Джейкоб слишком упрям, чтобы умереть. Мы должны быть сильными, пока не узнаем что-нибудь.

Я уже знаю, чем закончится эта история. Я переживаю ее заново, только с другим главным героем. Я должна была увидеть все это до того, как он уехал. Борьба, бегство, крушение. Вместо этого я не сказала, что хотела. Я должна была потребовать, чтобы мы поговорили до того, как он уедет из Калифорнии. Теперь я никогда не смогу сказать ему, как мне жаль. Как сильно я его люблю, и что это еще не конец. Между нами, так много недосказанного.

— Мне нужно идти, — я отступаю назад и поднимаюсь на ноги. — Мне нужно отвезти детей домой и… Себастьян…

— Мама?

Страх в ее глазах отрезвляет меня. Я не развалилась на части, когда умер Люк, и не могу сделать это сейчас. Моим детям нужна моя сила, потому что, хотя они знают Джейкоба совсем недолго, они тоже любят и заботятся о нем. Он был рядом с Себастьяном, заполняя дыру, которую оставил его отец.

Я поднимаю голову, пытаясь сдержать слезы и сделать несколько глубоких вдохов. Как только мне удается взять себя в руки, я закрываю лицо Мелани ладонью и грустно улыбаюсь ей.