— Не будь такой. Я ничуть не изменилась.

— Ты выходишь замуж за лорда, Софи. Нравится тебе это или нет, ты изменишься. Ты больше не сможешь проводить Рождество со своей семьей, когда станешь женой его светлости. Ты поднимаешься в жизни, а мы пойдем ко дну. Прилив удачи унесет тебя от нас.

— Никогда, — решительно заявила Софи.

— Кто знает, где мы будем в следующем году? — вздохнула ее мама, заправляя прядь седеющих волос под кружевной чепец. Она прижала руки к пояснице и потянулась.

— Я получила ответ от моего брата из Норвича. Ты помнишь своего дядю Джорджа? Он пригласил нас — то есть меня и малышей — переехать к нему и пожить с ним в новом году.

— Но… ты не можешь уехать, — запротестовала Софи, ее сердце упало. — Только не сейчас, еще нет.

— Я все равно приду на твою свадьбу, — сказала ее мама, протягивая руку, чтобы погладить ее по щеке. — Я бы ни за что на свете не пропустила это, даже если это не совсем то, что я представляла для тебя. О, Софи. Мне действительно интересно, насколько счастливой ты будешь после того, как это… увлечение пройдет.

Две недели назад Софи не заботилась бы о своем собственном счастье. Она приняла предложение Джека, чтобы спасти свою мать, братьев и сестер от нищеты. Однако теперь счастье не казалось таким уж надуманным. Несмотря на их разное происхождение, они с Джеком хорошо подходили друг другу по темпераменту и чувству юмора… не говоря уже о физическом желании, которое, она была уверена, они оба испытывали. — Почему ты думаешь, что я без ума от него? — сердито спросила она. — Разве я не могу быть искренне влюблена?

— Я говорила о лорде Клейтоне.

Софи нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Даже я слышала о его репутации, — сказала ее мама, скрестив руки на груди. — Его никогда не видели с одной и той же женщиной дважды, по крайней мере, так говорят.

— Я думаю, что это небольшое преувеличение.

— Леди Тарли сказала, что он поцеловал тебя на каком-то балу, а затем сделал предложение, чтобы спасти твою репутацию, — сказала ее мама, устремив на нее проницательный взгляд, под которым Софи изо всех сил старалась не ерзать. — Я все время спрашиваю себя, зачем сыну герцога делать предложение дочери модистки? Такие, как он, не женятся на таких девушках, как ты — они используют их и отбрасывают в сторону, как будто они ничего не значат.

Софи слишком хорошо знала, как на ее смотрят джентльмены высшего света. В конце концов, она достаточно хорошо исполняла обязанности компаньонки, пока жила с Дианой и ее семьей.

— И все же мы помолвлены, — упрямо сказала она. Взгляд ее матери опустился на талию Софи, и она подавила желание обхватить себя руками, защищаясь.

— Я не опозорена.

— Я не единственная, кому интересно, как ты заманила его в ловушку, — сказала ее мама, пожав плечами, и Софи сузила глаза, когда ее посетило темное подозрение.

— Ты читала светские газеты?

У ее мамы хватило порядочности выглядеть слегка пристыженной.

Софи усмехнулась.

— Все это чушь собачья, что бы они ни говорили. Если хочешь знать, вдовствующая герцогиня настояла, чтобы лорд Клейтон вел себя как джентльмен и поступил благородно. Это было не совсем правдой — вдовствующая герцогиня стала явно менее заинтересована, когда узнала о происхождении Софи, но Софи не думала, что признание в том, что Джек сделал предложение просто для того, чтобы позлить своего брата, поможет ее делу. Почему-то она сомневалась, что ее мать успокоится от такого легкомыслия.

— Кроме того, — поспешно добавила она, стремясь перевести разговор перевести в другое русло, — какое это имеет значение? Мы поженимся, и как только я стану женой лорда Клейтона, я попрошу его купить тебе дом.

— Я не позволю, чтобы ты просила милостыню в свою первую брачную ночь, — в ужасе сказала ее мама. — Ты выходишь замуж не по этому.

Воцарилась ужасная, леденящая душу тишина.

— Я… — Софи нервно облизнула губы. — На самом деле, именно поэтому я выхожу замуж.

Ее мама продолжала ошеломленно смотреть на нее, не веря своим ушам, и Софи поспешила успокоить ее.

— Я знаю, что этот дом уже продан, потому что нужно было немедленно расплатиться с кредиторами папы, и мне жаль, что я не смогла помочь тебе раньше, но я уверена, что мы могли бы найти другой такой же хороший.

— Меня плевать на дом! Это не… Софи, о чем ты только думала? Я не возьму ни пенни из денег его светлости, — жестко сказала ее мать. — Ни сейчас, ни когда-либо.

— Почему бы и нет? Он достаточно богат, и я даже не думаю, что он будет возражать. Многие люди вступают в брак по практическим соображениям. — Софи начала чувствовать раздражение. — Мама, я сделала это намеренно. Это было сделано для того, чтобы спасти нас! Так что тебе не обязательно отказываться от всего из-за того, что сделал папа! Я не могу поверить, что твоя гордость может помешать тебе сделать то, что лучше для детей.

Это были неправильные слова. Мать выпрямилась, и Софи увидела в ней проницательную деловую женщину, которая сумела построить свой швейный бизнес, пока под ее началом не оказалась целая команда девушек, шьющих платья для высокородных дам.

— Я справлюсь. Я всегда так делаю.

Это были гордые слова, произнесенные смело, но Софи знала, что ее мама уже не та молодая женщина, какой она была, когда впервые открыла свой собственный магазин, и у нее ухудшилось зрение из-за того, что она годами щурилась над крошечными стежками при тусклом освещении. Если она захочет восстановить свой бизнес, ей понадобится помощь.

Ей понадобится Софи.

И Софи знала это, когда обратилась к Диане за помощью. Она видела, как сложится ее будущее. Если она переедет в Норвич со своей семьей, все ее мечты, планы или надежды, которые она хотела осуществить будут принесены в жертву. Ее умение обращаться с иглой слишком ценно, чтобы тратить его впустую.

Выйти замуж за аристократа — хотя и пугающее, безумное и невероятное решение — не был полностью бескорыстным поступком, как она притворялась. Это был эгоистичный способ взять контроль в свои руки.

Гнев вспыхнул в ее груди, заглушая чувство вины.

— Ты ведешь себя глупо. Почему я не могу сыграть с аристократией в их собственную игру? — вызывающе сказала Софи, уперев руки в бока.

— Потому что ты только проиграешь! Они всегда выходят победителями, Софи. Всегда. Ты можешь думать, что теперь у тебя есть преимущество, но ты не более чем шлюха.

Эти слова ударили ее, как пощечина. В звенящей тишине они смотрели друг на друга, ни один из них не мог поступиться своей гордостью и отступить.

— Твой отец думал, что сможет встретиться лицом к лицу с благородными джентльменами в их игорном аду, и посмотри, к чему это его привело, — сказала ее мама. Единственным румянцем на ее лице были два красных пятна на щеках.

— Они могли позволить себе делать ставки, какие хотели, и также проигрывать их, но это не помешало им преследовать его — или нас, после его смерти. Суммы, на которые они играли, были для них сущими пустяками, но для нас — целым состоянием. А у нас его не было.

— Ты понимаешь, — продолжала ее мама, смягчаясь, ‘ почему я так боюсь за тебя? Это игра, в которой ты не можешь победить. В конечном итоге ты только пострадаешь — или еще хуже.

Софи сморгнула слезы, ее горло сжалось. Со вздохом ее мать раскрыла объятия, и Софи позволила заключить себя в объятия.

— Мне кажется, я влюбилась в лорда Клейтона, — призналась она, а потом действительно заплакала, уткнувшись лицом в мамину фичу.

— О, Софи. — Мама погладила ее по спине. — Джентльмены не влюбляются в таких девушек, как ты.

Ничто так не возбуждает кровь, как бодрящая крачка, особенно когда ты сталкиваешься со старым школьным другом, который с удовольствием участвует в соревновании наперегонки с тобой. Ночью шел снег, и из-за неблагоприятной погоды в Гайд-парке было намного тише, чем обычно, что давало им возможность немного повеселиться. Серый жеребец Джека только что взял вверх, и он уехал, пообещав вернуться через несколько дней для матча-реванша.