Лондон, декабрь 1815 года

— Давайте пройдемся по плану еще раз. Приподнявшись в постели на груде подушек, с раскрасневшимися щеками и лихорадочно блестящими глазами, Диана сложила руки вместе и ждала, как ожидающий зритель перед поднятием занавеса. Хотя была только середина дня, свечи уже зажгли, чтобы прогнать унылый мрак сырого зимнего дня, а розовые бархатные драпировки кровати Дианы с балдахином отбрасывали розовое сияние на сцену.

— Я должна надеть твое новое платье и пойти на бал-маскарад в «Олмак», — продекламировала Софи. — В маске никто не сможет сказать, кто я, а ваше приглашение позволит мне войти.

Она показала приглашение с позолоченной каймой, адресованное маркизу и маркизе Тарли и их двум старшим дочерям, леди Диане и Арабелле Фрэмптон.

— Я буду с ней все время, — пропищала Арабелла, сидевшая по другую сторону кровати Дианы, — чтобы убедиться, что она не совершит никаких ошибок и не раскроет свою истинную личность. Мы осмотрим комнату в поисках уединенного алькова, и я укажу ей на герцога Сильского.

— Тогда мне просто нужно заманить герцога в нишу и заставить его поцеловать меня, — сказала Софи, хотя она все еще не придумала, как именно ей это удастся.

— Нет, это ты должна поцеловать его, — строго сказала Диана. — Он настоящий джентльмен, и ему и в голову не придет прикоснуться губами к губам леди — по крайней мере, на публике. От тебя все зависит и ты должна быть смелой и сделать первый шаг, Софи.

Софи сглотнула и кивнула.

— Я могу это сделать. Но, Диана… что, если я не смогу уговорить герцога пойти со мной?

Диана нетерпеливо махнула рукой, как будто эта важная деталь не имела никакого значения.

— Просто скажи, что тебе нужно сообщить ему что-то важное, и отведи его в сторону. Он будет заинтригован.

— Мне понравилось мое предложение, — с надеждой вмешалась Арабелла. — Не могли бы вы не …

— Нет, — твердо сказали Софи и Диана в унисон, а затем Диана зашлась в приступе кашля, ее лицо покраснело, когда она пыталась дышать. Софи потерла ей спину, а Арабелла снова наполнила чашку медом с лимоном и вложила ее в руку Дианы, как только у неё прекратился кашель.

— Черт бы побрал эту ангину, — прохрипела Диана, делая глоток напитка, который теперь был скорее теплым, чем горячим. Она скорчила гримасу, затем проглотила остаток одним глотком, который вызывал боль.

— Но если бы ты была здорова, тогда Софи не смогла бы присутствовать на маскараде!

— Я не возражаю против этого, — честно сказала Диана. Софи знала, что ее подруга не испытывала ни малейшего разочарования из-за того, что она не наденет этой ночью свои бальные туфли. Диану приглашали на такое огромное количество блестящих балов, что она совершенно спокойно отказалась от возможности посетить «Олмак». Она со вздохом откинулась на подушки и проворчала: «Просто болеть это так ужасно».

— Но просто притвориться больной… — начала Арабелла, не желая отказываться от своей идеи.

— Я не буду падать в обморок, — сказала Софи, и Арабелла разочарованно надула губы.

— Я думаю, это было бы гораздо драматичнее! Он должен был поймать тебя, а потом, когда он ложил бы тебя на кушетку в комнате для отдыха, ты распахнула бы глаза, он наклонялся бы и… — Арабелла в со вздохом прижала руки к сердцу.

— Здесь нет абсолютно никакого повода для драматизма. Мне просто нужно поцеловать его так, чтобы это поставило под угрозу мою репутацию, чтобы у него не было другого выбора, кроме как жениться на мне. — Софи с тревогой посмотрела на Диану. — Тогда он обязательно женится на мне, не так ли?

Диана успокаивающе похлопала ее по руке.

— Конечно, он жениться, моя дорогая. Я встречалась с герцогом — еще когда был жив его отец, когда он был всего лишь лордом, — и уверяю тебя, все это время он был честен и вел себя, как джентльмен. Все знают, что у него безупречная репутация — и, конечно, что у него разбито сердце, но это не имеет значения.

Будучи дочерью богатого маркиза, Диана была пресыщена положением и состоянием, но Софи никогда не привыкнет к тому, что она называет аристократа с титулом всего лишь лордом.

— Просто… после того, что произошло с сэром Филипом в прошлом месяце…

— Сэр Филип — хам, — быстро сказала Диана, — и я рада, что ты чуть не выколола ему глаз своим веером. Я надеюсь, что это послужило ему уроком, который он не скоро забудет! Его поведение было непростительным, и мне жаль, что с тобой такое произошло под нашей крышей. Будь уверена, моя дорогая, сэр Филип — исключение, а не правило.

Софи промолчала. Она не знала, как объяснить своей подруге, что сэр Филип, на самом деле, не был исключением. По своему опыту, она знала, что все благородные светские лорды были одинаково самонадеянны.

— Когда он узнает, что я не леди…

Диана наклонилась вперед, ее лицо сморщилось от беспокойства.

— Герцог Сильский — джентльмен, Софи. Он поступит с тобой правильно, независимо от твоего происхождения.

— Возможно, ты будешь той женщиной, которая наконец-то исцелит его разбитое сердце! — воскликнула Арабелла, и ее глаза загорелись при этой мысли.

— Это просто деловое соглашение, — запротестовала Софи, чувствуя себя неловко от мысли, что в нем будут замешаны чувства. Ей не нужно было, чтобы герцог влюбился в нее, потому что, в конце концов, и она и не собиралась влюбляться в герцога.

Диана одобрительно кивнула.

— Как твоя сваха, я выбрала для тебя идеального мужа. Герцог не женат, несмотря на махинации многих интриганов из общества, и он чрезвычайно богат. Брак с ним решил бы все твои проблемы.

Софи ухватилась за это обещание и использовала его, чтобы как можно меньше нервничать, и все не испортить, когда придет время действовать.

— А вы совершенно уверены, что нет другого богатого джентльмена, который поступил бы так же благородно? Только герцог — это так величественно…

— Если ты собираешься это сделать, то лучше сделай это как следует, — сказала Диана тоном, не терпящим возражений. — Если ты выйдешь замуж за землевладельца, ты навсегда останешься его обычной женой, родителям которой приходилось работать, чтобы зарабатывать на жизнь. Но, как жена герцога, ты будешь неприкосновенна.

Неприкосновенна. Софи расправила плечи и собрала все свое мужество.

— Тогда к концу ночи я буду помолвлена с герцогом Сильским.

— Разве я обязательно должен присутствовать на этом проклятом балу?

— Попридержи язык, Джек, — резко сказала его мать, хлопнув его веером по запястью. Для такого декоративного предмета это было сильнее, чем он ожидал, но он ничем не выдал этого, разве что слегка прищурил глаза. Его мать, вдовствующая герцогиня, была грозной женщиной, и он не хотел навлекать на себя ее неудовольствие еще больше, чем уже вызвал.

Она протянула руку, чтобы поправить его галстук, а затем, отступив назад, одобрительно кивнула.

— У тебя все получится. И да, Джек, я настаиваю на том, чтобы ты пошел со мной на этот бал. Это будет первый раз, когда я появлюсь в обществе после смерти твоего любимого отца, и…

— Ни слова больше, мама, — поспешно сказал он, прежде чем она успела выхватить свой кружевной платочек. — Для меня будет удовольствием сопровождать вас на маскарад.

— Ты хороший сын, — сказала она ему, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Ее фиолетовое креповое платье зашуршало, и он понадеялся, что ее аромат не остался на нем. Последнее, что ему было нужно, так это провести всю ночь, благоухая лавандой.

— Пойдем, нам нужно ехать уже прямо сейчас, иначе мы прибудем не раньше полуночи.

Как и предсказывала вдовствующая герцогиня, улицы, ведущие к Олмаку, были запружены экипажами, медленно двигающимися по мере того, как их пассажиры постепенно выходили. Она выражала свое нетерпение и нервозность, отодвигая занавеску в сторону, чтобы выглянуть на улицу, которая была покрыта грязной жижей из растаявшего льда и снега.