Снаружи здания для собраний выглядели на удивление непритязательно, но Джек знал, что внутри они будут кишеть самыми влиятельными представителями высшего света. Подавив дрожь, он достал черную маску домино и надел ее на глаза, завязав на затылке прикрепленными шелковыми лентами.

— Какой ты красивый, — сказала ему мать, когда они вошли в «Олмак» и предъявили свои приглашения, но она даже не смотрела на него, вместо этого ее глаза скользили по толпе. Несмотря на эксклюзивность приглашений, зал был набит битком. Дамы, одетые во все цвета и оттенки, порхали вокруг, как экзотические птицы, в головных уборах из перьев, их украшения сверкали в свете двухъярусной хрустальной люстры над головой.

— Ты здесь с кем-то встречаешься? — спросил Джек.

— Ну… — уклонилась она от ответа, ее веер поднялся и взволнованно затрепетал вокруг ее декольте. — Я … О! Вот вы где, мой дорогой!

Она пронеслась мимо Джека, и он с замиранием сердца обернулся, узнав, кого только что обняла его мать. В эти дни был только один мужчина, которого она называла «Мой дорогой».

— Ричард, — выдавил он из себя.

— Джонатан!

Брови его старшего брата удивленно приподнялись, видимые над линией его собственного черного домино — черт возьми, почему они должны быть так похожи? Они даже были одеты одинаково — в одинаковых темно-синих тончайших пальто с длинными рукавами поверх шелковых бриджей цвета слоновой кости. цвета поверх шелковых бриджей цвета слоновой кости. Джек сделал мысленную заметку сменить портного. Это напомнило ему о слишком многих светских раутах, когда они с братом намеренно надевали взаимодополняющие наряды, стоя рядом, как пара денди, зная, что они выгодно выделяются друг перед другом своим ростом, прекрасными фигурами и густыми темными волосами.

— Я не ожидал увидеть тебя здесь, — сказал Джек, свирепо глядя на свою мать. Вдовствующая герцогиня выглядела совершенно нераскаявшейся.

— Вам двоим давно пора покончить с этой нелепой враждой, которая продолжается между вами, — резко сказала она, тыча в них веером для пущей убедительности. — Я думала, что ты мог бы загладить свою вину на похоронах своего отца, но…

Джек слишком хорошо помнил похороны, и, судя по тому, как он скривился, Ричард тоже помнил. Это был не их звездный час.

— Я хочу, чтобы оба моих мальчика были дома на Рождество, — сказала вдова, буравя каждого из них взглядом. Ричард что-то пробормотал, в то время как Джек перевел взгляд на свои сапоги. Как он мог помириться с Ричардом, когда его брат даже не называл его тем прозвищем, которое было у него с детства?

— Позволь мне принести тебе чего-нибудь перекусить, мама, — сказал Ричард, поворачиваясь и проталкиваясь сквозь толпу людей, его плечи напряглись. Джек смотрел ему вслед с чувством облегчения.

— Я просто…

— Иди за ним и скажи ему, что я не хочу слабый лимонад, который они здесь подают! — проинструктировала его мать, ткнув его веером. Господи, она была опасна с этой штукой.

Ворча себе под нос, Джек начал пробираться сквозь толпу, не имея на самом деле никакого желания искать своего брата. Будет слишком легко затеряться среди толпы в масках и, может быть, даже украсть танец или два с хорошенькой девушкой. Как только эта мысль пришла ему в голову, чья-то рука коснулась его локтя, и он, оглянувшись, увидел девушку, неуверенно держащуюся за его руку, словно он вызвал ее из своего воображения.

Следующие слова, которые она произнесла, окатили его фантазии холодной водой.

— Ваша светлость? На пару слов, если вы не возражаете?

Она прикусила губу, и его взгляд был прикован к ее рту. Затем она, казалось, собрала в себе какой-то внутренний запас мужества и выпалила: «Я должна поговорить с вами по очень срочному делу!»

Джек уже собирался с сожалением сообщить ей, что она обратилась не к тому брату, но в последний момент засомневался. Ричард не встречался с другой женщиной со времен мисс Сесили Ламингтон, так кем же на самом деле была эта девушка, и что она могла сказать такого важного? Неужели его безупречный старший брат завел любовницу?

Заинтригованный, Джек взял ее за руку и повел прочь с танцпола.

— Давайте пойдем куда-нибудь в более уединенное место, чтобы нам было легче разговаривать, — сказал он, с нетерпением ожидая, что эта девчонка раскроет секреты его брата. Обычно он не прибегал к шантажу, но это могло просто дать ему преимущество, если вдова будет настаивать на том, чтобы они все вместе провели Рождество.

Они вышли в коридор, где было тише. Из-за двери комнаты для игры в карты донесся короткий взрыв смеха, и девушка огляделась по сторонам, без сомнения проверяя, не подслушивают ли их.

Джек наклонился ближе. Девушка была высокой, так что ему не пришлось сильно наклоняться.

— Я вас слушаю, — пробормотал он, пытаясь понизить голос, чтобы он был похож на голос его брата. — Не бойтесь, вы можете сказать то, что собираетесь.

Его слова, казалось, подтолкнули ее к действию.

— Я не боюсь, — выдохнула она, так, словно пыталась убедить саму себя, а затем протянула руку, схватила его лицо и запечатлела неуклюжий, но крепкий поцелуй на его губах, ее зубы стукнулись о его.

Джек высвободился. Господи, неужели его брат не научил эту девицу целоваться? Она выглядела подавленной его отказом, ее большие карие глаза внезапно наполнились слезами. Мысленно вздохнув, Джек обнял ее и крепко притянул к себе, прижимая ее тело к своему. Она испуганно пискнула.

— Позвольте мне показать вам, как это делается, — пробормотал он, игриво покусывая ее нижнюю губу и чувствуя, как она дрожит рядом с ним. Ее рот был мягким и теплым и приоткрылся в приглашении, когда он провел языком по ее губам. Она быстро училась.

Наслаждаясь происходящим, Джек углубил поцелуй, его руки ласкали ее тело, совершенно забыв, где они находятся, пока пронзительный крик не заставил их оторваться друг от друга.

— Отпусти мою подругу, ты, развратник!

Джек лениво поднял руки в знак капитуляции.

— Я не делал ничего такого, чего бы леди от меня не хотела.

Ангел мщения, с которым он столкнулся лицом к лицу, едва дрожал от ярости, драматическим жестом указывал пальцем прямо ему в грудь, которая была примерно на такой высоте, до какой она могла дотянуться.

— Вы уничтожили ее репутацию, сэр! На виду у всех!

И действительно, чем громче она вопила, тем больше людей начинало собираться, привлеченных возбуждением от зрелища. Джек мог бы сказать ей, что она только усугубляет ситуацию, но он был несколько ошеломлен всем этим событием.

— Вы вообще достаточно взрослая, чтобы выходить на улицу?

— Мне семнадцать, сэр! Но это к делу не относится! Не думайте, что вы сможете отвлечь меня от своего порочного поведения своими сладкими речами. Единственный благородный поступок, который можно сделать…

Девушка замолчала, локоны задрожали в праведном негодовании.

— Единственный благородный поступок, который вы обязаны сделать, ваша светлость, это жениться на ней!

Джек ничего не мог с собой поделать: он громко рассмеялся. А потом он протянул руку, чтобы развязать ленты, завязанные на затылке, и снял домино.

— Но я — не герцог.

Не герцог? Софи чувствовала себя так, словно падала с очень большой высоты. Ее рот, который этот незнакомый мужчина целовал всего несколько минут назад и который все еще покалывало от пережитого, был слегка приоткрыт.

— Но… — прошептала она, ужас охватил ее. — Но кто…

Она посмотрела на Арабеллу, которая тоже сняла маску и выглядела потрясенной.

— Брат герцога, — одними губами, не совсем беззвучно, произнесла она, обращаясь к Софи.

— Да, я брат герцога Сильского, — отрывисто сказал мужчина рядом с ней. — Лорд Джонатан Клейтон, к вашим услугам. Но, возможно, вам следует называть меня Джек, учитывая нашу … недавнюю близость.

Софи поморщилась. Ропот в толпе становился все громче, но она была пригвождена к месту, не в силах пошевелиться. Как все могло пойти так ужасно неправильно? Они с Арабеллой вошли в «Олмак» без проблем, и прошло совсем немного времени, прежде чем Арабелла резко толкнула ее локтем и сказала: «Смотри! Вот он, герцог Сильский! Разговаривает со своей матерью!» Они двинулись было за ним, когда он резко рванул, и на мгновение Софи подумала, что они потеряли его в толпе, но потом она заметила это прекрасно сшитое пальто и темную копну волос, и Арабелла с энтузиазмом кивнула, слегка подтолкнула Софи и сказала: «Иди!».