— Потому что ты прекрасна! — Сразу же заявила Диана. — Не говоря уже об очаровании, остроумии и высоком мастерстве обращения с иглой.

— О да, я уверена, что это именно то, что он искал в жене — кого-то, кто может сам штопать свою одежду.

— Ну, а почему бы и нет? Это показывает, что ты практична и талантлива.

Диана упорно гнула свою линию.

— Но… он содержит любовницу… — настаивала Софи.

— Несколько, если верить скандальным газетам.

У Софи упало сердце.

— Но, — настаивала Диана, — он женится на тебе. У многих мужчин есть любовницы! Прошу тебя, не расстраивайся так.

Софи покачала головой.

— Нет, я не расстроилась из-за этого. Мне нужно было только найти богатого мужа, помнишь? Я бы согласилась на кого угодно.

На мгновение она задумалась, правда ли это. Если бы ей не помогла Диана, хватило бы у нее смелости выйти замуж за жестокого человека, или за гораздо более старого, или за кого-то, кого она действительно презирала, чтобы спасти свою семью? И было ли лучше от того, что вместо этого она выходила замуж за совершенно незнакомого человека?

— Это просто… Диана, если лорд Клейтон такой повеса, то он привык к женщинам…

Она замолчала, неопределенно обводя рукой круги в поисках подходящего слова.

Мгновение, девушки беспомощно смотрели друг на друга, а затем Диана ахнула так громко, что Софи подпрыгнула.

— Вот и все! Софи, ты и нашла решение этого!

— Я нашла решение?

— Лорд Клейтон привык добиваться своего, когда дело касается женщин, — повторила Диана, — поэтому он не привык к тому, что они отвергают его ухаживания. Ты должна заинтересовать его, не веди себя как легкомысленная девчонка.

— Словно я это делаю!

— Ты уже поцеловала его один раз, и поэтому он, вероятно, будет ожидать от тебя такого же непристойного поведения. Если поступишь наоборот, ты покажешь ему, что ты знатная леди!

— Диана, — мягко сказала Софи, — я не леди.

— Тьфу ты! Это не имеет никакого значения. Софи, я знаю, что ты беспокоишься о репутации лорда Клейтона, и, несомненно, ты права, что волнуешься, потому что мужчина не может иметь несколько любовниц, если он не очень хорош в соблазнении женщин. Но я верю, что ты достаточно сильна, чтобы противостоять искушению, и, поступив так, ты покажешь ему, что ты добропорядочная, честная женщина. Он не сможет не влюбиться в тебя.

Диана откинулась на спинку стула, сияя от удовлетворения.

В ее устах это звучало так просто.

— Мисс Дрейпер, не хотите ли прокатиться в моем фаэтоне?

Прежде чем Софи смогла ответить, вдова издала возглас ужаса с другой стороны комнаты.

— Джек, нет! На улице очень холодно, а мисс Дрейпер все еще не полностью оправилась от своей болезни

— Действительно, — сказала Софи, слегка улыбаясь, — ваша матушка настаивает, что я еще недостаточно здорова, чтобы вернуться домой в закрытом экипаже, поэтому трудно представить, как я смогу перенести поездку на открытом воздухе.

— О.

Джек нахмурился. Ему нравилось водить свой «скоростной» фаэтон по Гайд-парку, и он был уверен, что у Софи перехватило бы дыхание от его умелого управления двуколкой… не говоря уже о других целях, к которым он планировал приложить свои руки, как только они заедут куда-нибудь в тихое место.

— Я думал, с большим количеством одеял… Но это неважно. Не могли бы вы, э-э, взглянуть на портрет моего отца на втором этаже? Его написал сэр Томас Лоуренс.

— Я уже видела его. Ваша матушка показала мне его несколько дней назад.

Повисло неловкое молчание.

— Тогда, может быть, пройдемся по комнате?…

Софи улыбнулась и покачала головой.

— Я благодарю вас, но нет. Мне вполне комфортно здесь, у камина.

— Тогда сыграем в пикет, — предложил он, намеренно выбрав карточную игру только для двух игроков, чтобы у его матери не возникло соблазна присоединиться к ним. Софи оживилась, и Джек вознес про себя благодарственную молитву за то, что хотя бы одно из его предложений получило ее одобрение, хотя и с гораздо меньшими возможностями для соблазнения.

— Ты собираешься нанести кому-нибудь визит сегодня днем, мама? — спросил он, раздавая карты.

Его мать не подняла глаз от письма, которое писала.

— Не сегодня, — сказала она спокойно.

— Было бы неуместно с ее стороны оставлять нас без присмотра, — рассудительно сказала Софи, из-чего Джек очень расстроился.

— Я полагаю, вы правы. Если мы останемся наедине, вы можете снова наброситься на меня.

— Почему я должна это делать? Вы уже сделали предложение. Ее голос звучал чопорно, но в ее глазах плясали огоньки, когда она выбирала карту, которую нужно сбросить.

— Может быть, из-за любопытства? Вы произвели на меня впечатление очень умной молодой женщины, а хорошо известно, что умные люди от природы очень любопытны.

Она склонила голову набок.

— Я не могу понять, хвалите ли вы мой ум или ставите под сомнение мое самообладание.

Он одарил ее порочной ухмылкой.

— А я не могу сделать и то, и другое?

Понизив голос, она пробормотала: «Вы высокого мнения о себе, сэр».

Он говорил так же тихо, надеясь, что их разговор был заглушен звуком потрескивающего рядом с ними огня, и не донесся до вдовы.

— Это не безосновательное мнение, как я надеюсь вам показать.

Софи приподняла одну бровь, но просто сказала: «Шестое очко», и Джек неохотно заставил себя посмотреть на свои карты. Однако прошло совсем немного времени, прежде чем ему в голову пришла озорная идея, и он под столом тихонько снял ботинок, прежде чем провести ногой в носке по голени Софи.

Она подпрыгнула, чуть не уронив свои карты, несмотря на слои фланелевых нижних юбок между ее ногой и его ногой.

— Вы забываетесь, сэр, — выдохнула она.

Джек откинулся на стуле, зная, что его действия под столом были скрыты углом, под которым они сидели.

— Я доставляю вам неудобства?

Она слегка натянуто рассмеялась, ерзая на стуле. Неожиданно Джек почувствовал, как его тело напряглось, в нем вспыхнул внезапный голод, который он жаждал утолить.

— Я думаю, вы пытаетесь отвлечь меня, — сказала она. — Вы настолько не уверены в себе, что готовы жульничать, чтобы выиграть?

— Когда приз стоит того, чтобы его выиграть… — пробормотал он, с дразнящей медлительностью поглаживая ногой ее икру.

Она вздрогнула, ее глаза на мгновение закрылись, но смело сказала: «Вы не выиграете эту игру, сэр».

Два часа спустя Джек со смехом откинулся на спинку стула. Несмотря на его лучшие (или наихудшие) намерения, Софи была совершенно права. В этот раз ее умение играть в карты превзошло его талант обольщения.

— Хорошо, что мы играли не на деньги. Как вам это удалось, мисс Дрейпер? Вы основательно обыграли меня.

— О, — скромно сказала она, слегка пожав плечами, хотя самодовольная улыбка играла в уголках ее рта. — У меня хорошая память на то, какие карты были разыграны.

— Хорошая? Скорее, безупречная. Она появилась у вас сама собой или вы этому научились?

Она немного поколебалась, прежде чем ответить: «Мой отец научил меня».

Джек был впечатлен.

— Какое уникальное наследие он вам оставил. Должно быть, он был настоящим дьяволом в игорных клубах.

Свет в ее глазах, казалось, потускнел.

— Он был таким, но не в том смысле, в каком вы думаете. Он переоценил свои способности и не знал, когда остановиться. После его смерти мы с матерью обнаружили, что он по уши в долгах.

— Сколько? — тихо спросил Джек.

Она покачала головой, не желая называть цифру.

— Я бы не стала позорить его память, сказав вам это. Достаточно сказать, что мы потеряли все, включая наш дом. У нас есть время до конца года, прежде чем мы должны будем съехать.

Ее взгляд был искренним, без тени жалости к себе.

— У меня четверо младших братьев и сестер. Так что теперь вы понимаете, почему мне было необходимо без промедления найти богатого мужа и обеспечить будущее своей семьи единственным доступным мне способом.