На его лице появилась улыбка облегчения, которая быстро превратилась в обольстительную.

— Нам не нужна ветка омелы, Софи…

— Но, — прервала она, выставляя руку между ними, — вам не удалось вызвать у меня искренних чувств.

Он нахмурился.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что я не люблю вас.

Джек, казалось, был совершенно ошеломлен. Софи готова была поспорить, что ни одна женщина никогда раньше не говорила ему таких слов. Очевидно, он больше привык к тому, что женщины падали к его ногам.

Она сохраняла невозмутимое выражение лица и сказала: «Я освобождаю вас от вашего обещания».

— Что?

— Я разрываю нашу помолвку, — объяснила она. — Вам теперь не обязательно жениться на мне.

— Черт возьми, если я вам позволю! — Он схватил ее за руку, когда она попыталась пройти мимо него. — Что, если я все еще хочу жениться на вас?

Она тихо рассмеялась.

— Вы заставите меня, сэр?

Она почувствовала, как он расслабил пальцы, прежде чем он, наконец, отпустил ее руку, сделав, казалось невероятное усилие.

— Нет, но… как же ваша семьи?

— Это не ваша забота.

Он уставился на нее, совершенно сбитый с толку.

— Софи, я не понимаю. Я думал…

Его слова повисли в воздухе между ними. Софи ожесточила свое сердце.

— Было нелепо думать, что мы подходим друг другу в чем-то, когда мы на разных ступенях по рангу и положению. Вы же понимаете, что я хотела выйти за вас замуж только ради ваших денег. Брак между нами никогда бы не сложился.

— Я не согласен, — с гневом сказал он, — и должен сказать, я не считал тебя трусихой.

— Тогда, похоже, вы знаете меня не так хорошо, как думали, — сказала она и выскользнула из комнаты.

Джек словно в тумане, спотыкаясь, вернулся в бальный зал.

«Я не люблю вас».

Сесили сказала ему те же самые слова, что и Софи.

Неужели он так и не усвоил урок? Женщины все одинаковы, им нельзя доверять. У них свои планы, и они не задумываясь играли мужскими сердцами, как кошки играют с мышами, заманивая, давая им надежду, прежде чем жестоко разбить в дребезги.

Сесилия была такой красивой, такой очаровательной. Она была прирожденной кокеткой. Она флиртовала с Джеком, и он был польщен, но она была невестой его брата. Он никогда бы не зашел так далеко, если бы не та роковая домашняя вечеринка.

Они все так напились. Когда Сесилия проскользнула в его спальню, Джек невнятно пробормотал: «Не тот брат», но, к его удивлению, она улыбнулась и сказала: «Я именно там, где хочу быть», прежде чем забраться к нему в постель. Он неуклюже попытался оттолкнуть ее руки, но она была настойчива, пока, извиваясь, Джек свалился прямо с кровати с глухим стуком.

Мгновение спустя Ричард стоял там, и смеялся, и все еще бодрствовал. Они находились в соседних спальнях, и когда он услышал шум, то пришел посмотреть, все ли в порядке с Джеком.

Он остановился как вкопанный при виде Сесили в постели Джека.

Хуже всего было то, что он даже не кричал, даже не спорил. Это произошло позже. Он просто сухо произнес: «Извините, что побеспокоил вас», — и, спотыкаясь, вышел. Но он не мог скрыть боль, которую можно было увидеть по движениям его тела, от напряжения в плечах до того, как он отвернулся, чтобы они не могли видеть выражение его лица в свете единственной свечи.

На следующее утро Джек попытался поговорить с Сесилией наедине. Он все еще был таким наивным, таким глупым. Он думал, что она искренне заботится о нем, что она сожалеет, что выбрала Ричарда, а не его, хотя Ричард и был наследником. Сесилия сочувственно рассмеялась и сказала: «Я тебя не люблю».

Она могла бы настоять на своем и выйти замуж за Ричарда, ведь он слишком джентльмен, чтобы даже подумать о том, чтобы бросить ее. Слава богу, у нее хватило элементарной порядочности, и она, сама тихо расторгла помолвку, прежде чем исчезнуть — без сомнения, чтобы натворить еще больше бед в другом месте. Пока она отсутствовала в их жизни, Джеку было все равно.

Он хотел бы испытывать такие же чувства по отношению к Софи, но эмоции бушевали в нем, отказываясь отступать, пробуждая воспоминания, которые он не хотел переживать вновь. Внезапный взрыв аплодисментов вывел его из оцепенения. Танец закончился, пары поклонились друг другу и покинули танцпол, чтобы освежиться.

Освежающий напиток. Это хорошая идея. Джеку нужен пунш — несколько бокалов. Ему нужно утопить свои печали, а затем погрузиться в хитросплетения игры в фаро в мужском карточном зале — или в объятиях дамы.

Он поднял голову, пытаясь понять, есть ли здесь кто-нибудь, кого он знает, кто согласился помочь бы ему в этом, но вместо этого встретился взглядом с Ричардом.

Через мгновение его брат двинулся к нему через комнату, и Джек почувствовал, что ноги у него слишком медленно и неуклюже двигаются, чтобы даже попытаться убежать.

— Я знаю этот взгляд, — мрачно сказал Ричард. — Ты думаешь о том, чтобы сделать что-то самоубийственное.

— Нет…

— Ты уже пьян? Пойдем со мной.

Джек позволил Ричарду увести себя из бального зала и вообще из дома. Светила полная луна, и освещенные окна таунхаусов в Мейфэре отбрасывали золотые квадраты света.

— Куда мы направляемся?

— На прогулку. Ты выглядишь так, словно тебе нужно проветрить голову.

Джек поежился на холодном зимнем воздухе.

— На улице холодно.

— Так иди быстрее.

Джек взглянул на своего старшего брата, но в темноте не смог рассмотреть выражение его лица.

— Почему ты такой… — Он замолчал.

Ричард мрачно улыбнулся.

— Сейчас самое время.

Рождественское чудо? Джек рассмеялся бы, если бы у него не стучали зубы.

— Я бы не удивился, если бы это оказалась ловушка, и ты подстроил, чтобы грабители напали на нас и избили меня.

Ричард фыркнул от смеха.

— Увы, я не обладаю твоей хитростью.

После нескольких минут молчания он резко сказал: «Диана кое-что сказала мне, пока мы танцевали».

— Диана, это она?

Джек толкнул Ричарда локтем в бок. Брат нахмурился

— Леди Диана поделилась со мной несколькими весьма интересными наблюдениями.

— Какими же…? Джек слишком замерз и почти несоображал, чтобы вытянуть это из Ричарда.

Его брат порывисто вздохнул, и у него изо рта вырвалось облачко пара.

— А именно, что женщину с положением, как у Сесили, трудно соблазнить, если она сама этого не хочет. Диана настаивала на том, что женщины умны и независимы духом, и что это оскорбительно, когда считают, что они не могут принимать решения по собственной воле. Мне прочитали настоящую лекцию.

Но Ричард не выглядел раздраженным. Во всяком случае, кажется он был слегка восхищен.

— И… поэтому я задумался о том, как я нашел Сесили в твоей постели, а не наоборот.

Джек не смотрел брату в глаза.

— Нет, это я виноват. Я… флиртовал с ней и она поверила…

— Прекрати. Почему ты так говоришь? — Ричард схватил Джека за плечи и развернул его так, что они оказались лицом друг к другу на углу улицы, Джек все еще дрожал от холода зимней ночи. — Ты пытался спасти ее репутацию? Или защитить мои чувства?

Джек вздрогнул. Находясь так близко, Ричард не мог не заметить этого.

— Джонатан. Джек. Я думал, мы всегда были честны друг с другом. — В голосе Ричарда звучала обида, и Джек не смог этого вынести.

— Ты любил ее! — вырвалось у него. — Ты любил ее, а она… мы… — Он запустил руки в волосы. — Я решил, что так будет лучше, если ты будешь считать, что она не предавала тебя?

Ричард, который все еще крепко держал Джека за плечи, слегка встряхнул его.

— Это было еще больнее, ты, проклятый дурак! Ведь я думал, что мой собственный брат… — Он дико рассмеялся. — Ты и правда думаешь, что я предпочел бы жить в неведении, чем знать правду? Черт возьми, долгое время я все еще хотел жениться на Сесили, потому что считал, что она ни в чем не виновата… — Он слегка вздрогнул. — Слава богу, что она разорвала помолвку.