Я ухмыльнулся.

— Конечно, он жив.

Она сузила на меня глаза.

— Ты хочешь сказать, что знал о том, что он выжил?

— Я хочу сказать, что когда я стреляю на поражение, я не промахиваюсь.

От улыбки у меня заныла челюсть, и я пробормотал проклятие, когда она слабо хрустнула.

— Тебе больно?

— Просто запершило в горле. Не волнуйся за меня. Я справлюсь, — сказал я ей.

— Я не волнуюсь, — тихо запротестовала она, но выражение глаз выдавало ее мягкое сердце. Даже после всего, через что ей пришлось пройти в этом доме ужасов, она оставалась чрезвычайно доброй, даже ко мне, злодею в ее истории.

— Наверное, теперь ты жалеешь, что спас меня, да? Ты мог бы дать мне упасть.

Вот оно, чувство вины и беспокойство, соединенные в один вопрос.

— Нет, не мог, и мы оба это знаем, хочешь ты признавать это или нет.

— Что это значит?

Я наклонился вперед, приблизив свое лицо к ее настолько, насколько это было возможно, учитывая скованные руки.

— Это значит, София Де Санктис, что я никогда не позволю тебе упасть, чего бы это ни стоило.

Она уставилась на меня, затаив дыхание, словно даже звук вдоха мог разрушить чары между нами.

— Почему? — прошептала она.

— Потому что ты моя, и всегда была моей.

Я спал урывками. Еда лежала у меня в животе мертвым грузом. В голове все плыло, а мой мозг никак не мог сосредоточиться. Несмотря на все это, когда кто-то дотронулся до меня, я отреагировал. Рванув вперед, я выбросил ноги и ударил нападавшего по голеням, быстро сбив его с ног. Затем переместился всем телом так, чтобы обхватить ногами шею упавшего мужчины.

Я сдавил его в крепком захвате и присмотрелся в темноте на человека, которого поймал в ловушку.

— Анджело? — мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить имя телохранителя Софии.

Здоровяк хмыкнул и похлопал меня по ноге.

— Дай мне подняться. Я здесь не для того, чтобы навредить тебе, — сказал он напряженным голосом.

— Ты хочешь сказать, что ты здесь не для того, чтобы попытаться, — процедил я, размышляя о разумности того, чтобы отпустить его. Я не мог держать его так вечно, так что, похоже, что выслушать было лучшим вариантом. Если он был здесь не для того, чтобы навредить мне, означало ли это, что София послала его по другой причине? Надежда, которая проросла в моей груди, была ядовитым сорняком, пробивающимся сквозь засохшие, почерневшие трещины.

— Это она тебя послала?

Анджело покачал головой.

— Твой брат. Я здесь из-за Кирилла.

В этом было еще меньше смысла.

— Кирилл? — повторил я и выпустил Анджело из своего захвата.

Он откатился в сторону, кашляя.

— Черт, мужик. Это больно.

Я горько усмехнулся.

— Прости, но учитывая все обстоятельства, мне похуй.

Взгляд Анджело скользнул по моему изувеченному лицу, и он вздрогнул. Это не могло быть хорошо.

— Что нужно моему брату? Хочет знать, не прикончили ли меня за него?

Анджело покачал головой, оглядываясь через плечо.

— Наоборот. Он хочет, чтобы ты убрался отсюда.

— Зачем ему посылать тебя? Кто ты?

Анджело сглотнул.

— Человек, которому нужно поскорее оставить семью Де Санктис.

— Почему?

— Какое это имеет значение? — парировал Анджело.

— Я не доверяю крысам и предателям. Я отказываюсь от помощи, спасибо, — заявил я ему категорично.

Он присел рядом со мной, выглядя обеспокоенным.

— Ты не сможешь отказаться. Мне это необходимо. Твой брат сказал, что заплатит мне достаточно, чтобы я исчез и начал новую жизнь где-нибудь в другом месте. Я и кое-кто еще.

Его последние слова привлекли мое внимание.

— Ты не пытаешься срубить быстрые деньги на моем брате? Для кого ты это делаешь? Ребенка? Женщины?

Анджело сглотнул и едва заметно кивнул. Я обдумывал его слова, но чувствовал, что он честен со мной. Это был один из моих менее жестоких талантов — умение вынюхивать правду.

— Дай угадаю, маленькая подружка Софии по заточению, с которой она ходила в школу? Она под запретом для такого парня, как ты?

До того, как меня отправили в Россию — что случилось всего через месяц после знакомства с Софией — я внимательно наблюдал за ней. Я видел растущий интерес ее телохранителя к ее маленькой подружке-бунтарке. Прежде чем я смог глубже вникнуть в жизнь Софии, Виктор отправил меня в Россию, а через пару месяцев после этого я отправился отбывать свой первый срок в подмосковной тюрьме. Я потерял четыре года в той адской дыре. Это определенно помогло взглянуть на такие места, как эта подвальная комната в Нью-Джерси, с другой точки зрения.

Анджело кивнул. Этот маленький кусочек уязвимости покорил меня настолько, что я решил его выслушать.

— Ладно, и каков грандиозный план Кирилла? Не думаю, что Антонио или его племянник позволят мне уйти отсюда в ближайшее время.

Анджело огляделся по сторонам, затем потянулся в карман и достал ключ от наручников.

— Нет, пока нет. Мне нужно обдумать наилучшее время для твоего освобождения. Я просто хотел установить контакт и сообщить, что твой брат работает над этим. Он думает о тебе.

— О, Анджело, как мило. Может, ты сможешь писать сценарии для дневных спецвыпусков на тв, когда сбежишь от Де Санктисов.

Он хмыкнул и потер шею.

— Ну, это не просто теплые слова. Я могу ненадолго снять с тебя наручники, если хочешь.

— Конечно, здоровяк.

Я хотел проверить его наивность и отчаяние.

Анджело расстегнул наручники, и я выпустил глубокий вздох, который прочувствовал до самых костей, пока разминал кисти. Мои запястья представляли собой сплошное месиво: глубокие порезы, синяки, кровоподтеки и признаки инфекции.

— Это оставит шрамы, — пробормотал Анджело, уставившись на мои руки.

Сухой смешок приятно отозвался в моей груди.

— Думаешь? Вещи, которые причиняют боль, должны оставлять шрамы, чтобы ты всегда помнил.

Анджело сглотнул, внезапно насторожившись, что предоставил мне свободу.

— Что помнил?

— Кого должен убить за них, — сказал я категорично, изучая его. — Я знаю, о чем ты думаешь. Теперь, когда ты меня освободил, что мешает мне забрать твой пистолет, застрелить тебя здесь и сбежать без чужой помощи?

Анджело побледнел в тусклом свете из коридора.

Я рассмеялся и хлопнул его по плечу пылающей от боли рукой, хорошенько встряхнув.

— Не волнуйся, здоровяк. Я шучу. Не хотелось бы, чтобы меня подстрелили по пути отсюда. Я не против подождать несколько дней. Ты лучше скажи мне, где именно в этом богом забытом месте находится комната Софии.

Лицо Анджело побледнело.

Я усмехнулся его явной панике.

— Да ладно, Анджело, ты же должен был предвидеть, что я захочу это знать.

— София не плохой человек, — медленно начал он.

— Я никогда не говорил, что она плохая, и убью любого, кто посмеет это сделать, — спокойно заявил я.

Анджело уставился на меня, явно сбитый с толку.

— Позвони моему брату, если у тебя здесь ловит связь. Я хочу поговорить с ним.

Анджело поспешил подчиниться. Привычная мантия власти и контроля с легкостью опустилась на меня. Было неприятно оказаться в роли пленника, а не тюремщика. Вся ситуация была хреновой, но я уже начал приспосабливаться. Анджело протянул мне телефон.

— Ну, что он сказал? — в трубке рявкнул голос Кирилла, такой же раздражительный, как и всегда.

— Он спросил, какого черта ты хочешь ему помочь, если он здесь из-за тебя?

Мои бойкие слова встретила тишина.

— Ну, как тебе роль босса? Уже напечатал новые визитки?

— Николай.

Со мной тон Кирилла всегда был одинаковым: настороженным, озлобленным. Неуверенным.

Я едва ли мог его винить. Годами я культивировал в нем эти чувства к себе. Старательно играл роль сумасшедшего брата, Джокера, хладнокровного убийцы без сердца. Как только людям кажется, что они знают вас, они начинают вас недооценивать. Вы становитесь тем, кого, по их мнению, они могут предсказать. Иногда это преимущество было единственным, что сохраняло мне жизнь.