— Выслушай сперва. Че истерить то раньше времени? Ныть будешь потом, когда мама в гробу лежать будет, — безжалостно произносит он и я каменею от его слов.

— Не говори при мне подобного. Моя мама в надёжных руках. У неё есть все лекарства, чтоб нормально жить, — говорю я, будто стараясь саму себя убедить в этих словах.

— Ладно, потом обсудим лечение. Сейчас просто выслушай, — выдает он.

Безразлично отворачиваюсь к окну, стараясь не думать о его словах про маму.

— Короче тема такая. На компе у твоего босса есть невзрачная папка с названием: «договора». В ней вся его клиентская база. Тебе не надо делать ничего сверхестественного. Придёшь к нему в кабинет и скопируешь её на флэшку. Потом отдашь мне и на этом всё. Правда ведь легкотня? Тем более для тебя. Я смотрю ты неплохо сблизилась с ним, — он продолжает говорить колкости, намекая на нашу связь с Лешей, а я не могу думать ни о чем кроме здоровья мамы.

Почему ей стало хуже? Разве лекарства не должны помочь?

— Эй, ты меня слушаешь вообще? — его рука касается моих пальцев и от неожиданности я вздрагиваю, ударяясь головой о дверцу машины. — Че пугливая то такая? Я ж так, спросить.

— Не трогай меня, пожалуйста. По поводу твоего «мега-умного» плана, я сразу скажу — нет. Ты нашёл не того человека, чтоб творить гадости. Тем более я догадываюсь как это важно для моего босса, — обрубаю я, потирая ушибленное место.

— Не пори горячку. Я подожду тебя у крыльца. Интересно послушать как ты переобуешься, — наигранно смеется он, паркуясь неподалёку от входа в больницу.

Тревога волнами заполняет меня изнутри. Откуда у него столько уверенности?

— Это напрасно, — отвечаю, покидая салон. — Спасибо, что подвез. Надеюсь больше не увидимся с тобой. Забудь нашу семью точно так же как делал все эти годы. Мы чужие люди.

— Ох, Катюша, какая же ты наивная. Думаешь нехорошо предавать свою компанию?

— Я честный человек и не собираюсь никому вредить.

— Никому кроме собственной семьи? И всё ради чего? Ради Лехи? Да у него таких как ты сотни. Ты очередная дурочка, которая сохнет по нему и не видит ничего вокруг. Иди к матери, я всё же подожду. Мало ли ты передумаешь.

— Исключено. Даже если Лёша относится ко мне как к наивной девочке, это не повод рушить то, что он создавал годами! Не все люди такие гнилые как ты.

— Иди, посмотри кто еще с гнильцой, — буркнул он и перегнулся через сиденье, чтоб закрыть мою дверь.

В полном замешательстве, на трясущихся ногах я направилась в приёмный покой. Сердце бешено билось в груди, отбивая пугающий ритм.

Без всяких возражений меня пропускают. Это странно, ведь в прошлый раз меня хотели прогнать и если бы не лечащий врач мамы.

Эхо моих шагов разносится по пустым коридорам. Из палат доносятся тихие всхлипы.

Я словно попала в фильм ужаса. Ещё немного и из-за угла обязательно должен появиться монстр.

Дыхание спирает.

Триста шестая палата, триста седьмая, смотрю на номера палат, всё ближе подходя к заветной двери.

Триста восьмая.

Касаюсь прохладной ручки и неуверенно толкаю её вперёд.

Картина, что предстаёт перед моими глазами шокирует. Ноги подкашиваются. Опираюсь на косяк двери, не веря своим глазам.

— Мама! — с губ срывается истошный крик.

Катя

Десятки прозрачных трубок опоясывают истощенное тело моей мамы.

Перед глазами плывёт от бесконечного потока слез, ноги отказываются мне подчиняться, руки трясутся от страха за ее состояние.

— Мамочка, мамуля, — срывается с моих губ дрожащий голос.

— Катя? — на мои стоны поворачивается лечащий врач мамы. — Помогите ей, — командует он медсестрам и меня тут же подхватывают, чтоб помочь дойти до больничной койки мамы.

— Что с ней, док? — трясущимися руками касаюсь её прохладной ладони. — Вы же говорили, что всё будет в порядке, — слезы душат изнутри, не позволяя сделать глубокий вдох.

— Ночью ей стало значительно хуже. Предыдущие медикаменты не помогают. Ее болезнь прогрессирует и я честно говоря не знаю как ей помочь. Постарайтесь взять себя в руки. Ваша мама скоро придет в себя. Мы дали ей снотворное, чтоб организм легче переносит последствия болезни. В данный момент угроза ее жизни миновала.

— А дальше? Какие вы можете дать прогнозы? Она сможет поправиться? — голос предательски срывается от одной только мысли, что мамы может не стать в моей жизни.

— Я не возьмусь давать какие-то прогнозы, но могу посоветовать поискать частные клиники, где смогут заняться ее случаем. У нас нет необходимого оборудования, а раз её состояние ухудшается, то я могу посоветовать лишь это, — он вновь выносит мне приговор, даже не подозревая о моем состоянии.

— У вас есть контакты клиник куда я могу её отвезти? — с тревогой спрашиваю я, не выпуская маминой руки из своей.

— Да, если хотите я отправлю вам на электронную почту.

— Буду благодарна.

Лёгкое покашливание мамы пугает до чёртиков.

— Мам, — испуганно вглядываюсь, как ее морщинки появляются на лбу. — Мамуль, как ты? — хочу взять себя в руки, но предательски срывающийся голос выдает мое состояние.

— В порядке, — откашлявшись, она с трудом открывает глаза.

— Мам, ты перепугала меня, — всхлипываю я, утирая непрошенные слезы.

— Рано ты тревожишься, Катюш. Я ж ещё твою свадьбу не видела, да и внуков не нянчила, — уголки её губ ползут вверх.

— Увидишь, мам. И внуков и свадьбу, — немного расслабляюсь, глядя на ее умиротворенное лицо.

— Ой, а ты небось признала свою любовь? — тяжело дыша интересуется она.

— Мам, не напрягай себя.

— Все в порядке, Кать. Расскажи лучше, что тебя привело сюда. Я ж просила доктора не говорить тебе, — причитает она охрипшим голосом.

— Знакомый сказал, что тебе было плохо и я сразу приехала. Зачем скрыть хотела? — бросаю на нее укоризненный взгляд и недовольно приподнимаю брови.

— А чего тебе нервничать то? У тебя своих проблем хватает.

— Я так понимаю о том, что ты могла…, — договорить не хватает сил. Сглатываю последние слова.

— Катюша, солнышко ты моё, а что б ты сделала? Перенервничала бы, меня б взволновала, врачам работать мешала бы, — отзывается она, ласково поглаживая мою руку.

— Екатерина, всю информацию я отправлю вам немного позже. Хорошенько подумайте, прежде чем соглашаться, — разрезая воздух своим ледяным голосом, ворвался в наш разговор врач. Я уж и забыла о его присутствии.

— Не переживайте. Я проанализирую информацию и дам вам ответ как можно скорее, — недовольно отвечаю ему. Вот надо же было затеять разговор при маме.

— Учтите, что это не дешёвое лечение.

— Катя, о чем он говорит? — рука мамы замирает в ожидании ответа.

— Я объясню, но позже, хорошо?

— Екатерина! — грозно вставляет мама из последних сил. — Быстро выкладывай, что вы задумали.

— Док, можете идти. Я хочу побыть с мамой наедине, если это возможно.

Он согласно кивает головой, поджимая губы. Для него не секрет, что наш разговор будет не из лёгких. Она давно настаивает на экономии денежных средств.

— Катя, я жду объяснений, — воинственно настроенная мама не сводит с меня строгого взгляда.

— Тебе надо будет поменять клинику. Здесь нет должного оборудования, а твоя болезнь прогрессирует.

— Цена?

— Мам, не начинай. Разве деньги могут быть важнее твоего здоровья?

— Если это касается твоей жизни, то да! Кать, мне давно на тот свет пора, зачем ты продолжаешь меня тянуть? Ты ж убиваешься, да и…

— Мам! — грубо обрубаю её. — Прекрати. Я твоя дочь и это моя прямая обязанность. Ты растила меня столько лет, разве я не найду пару лишних тысяч на твоё лечение?

— С тобой бестолку разговаривать, — фыркает она недовольно и отворачивается к стене.

— Ну, мамуль. Ты же знаешь как сильно я тебя люблю? — прижимаюсь к родному человечку, насколько это позволяют различные трубочки.

— Знаю, да лучше б по сторонам смотрела, а не на меня, — бурчит она, сжалившись надо мной. Всегда она так. Сперва фыркает как злой кот, а через секунду снова нежная мамуля.