— На пару минут украду у вас дочь? — обратился он к маме и она мгновенно стала серьёзной.

— Катюш, подумай над моими словами, ладно? — с надеждой спросила мама, глядя на меня.

Мы с врачом вышли в темный коридор и между нами повисло тяжёлое молчание. Врач смотрел на меня и пытался подобрать слова. Я хорошо знаю его и мне легко понять о чем будет речь.

Деньги.

Самое важное в нашей ситуации.

— Не буду тянуть, Екатерина. Препараты, которые мы используем для лечения вашей мамы закончились. Их можно привезти из-за границы, но вы же понимаете…

— Сколько? — устало спрашиваю я.

— Одна ампула от тридцати тысяч. Мы можем предложить аналоги, но их действие может быть менее выраженным. Возможно вашей маме станет немного хуже, но…она по-прежнему сможет жить, — быстро договаривает врач, словно успокаивая меня.

— Немного хуже это как по вашему мнению?

— Она станет менее самостоятельной. Возможно ей потребуется помощь персонала в каких-то базовых вещах. Не исключено онемение конечностей, слабость, помутнение рассудка. Но может и обойдётся. Лекарства вполне могут оказаться действенными, — его слова вызывают у меня шок. Как он вообще смеет мне такое предлагать спустя столько лет продуктивного лечения?

— Я найду деньги, — со злостью отвечаю я. — У вас всё? Я могу вернуться к маме?

— Да, конечно. Если это ваше окончательное решение, то первый взнос нужно внести уже в конце следующей недели, — пригвождает меня к месту уверенный голос врача.

— Я достану их. Оформляйте заказ.

Алексей

Катя привела меня прямиком к городской больнице. Насколько я знаю здесь находятся пациенты с тяжёлыми или с неизлечимыми болезнями.

Сверяюсь с картой. Очень странно, что она здесь. Я видел Маркова в полном здравии сегодня утром. Значит здесь находится не он, но это не исключает того факта, что она говорила по телефону с ним.

Я должен выяснить правду.

Выхожу из машины и уверенным шагом иду в больницу.

— Добрый день, — любезно обращаюсь к девушке из приемного покоя. — Не так давно в больницу зашла девушка. Екатерина Игоревна. Не подскажете в какую палату она направилась? — опираюсь на стойку глядя молодой девице прямо в глаза.

— Это конфиденциальная информация, — смущается она и отводит глаза в сторону.

— А если мы с вами сможем договориться? — спрашиваю бархатистым голосом и кладу пару оранжевых купюр на стойку.

— Триста восьмая, — отвечает девушка и прячет деньги в стол.

— Благодарю вас, — подмигиваю ей и направляюсь в палату.

Катерина кроет в себе слишком много секретов, а я терпеть не могу тайны.

Поднимаюсь на этаж как раз в тот момент, когда дверь палаты открывается и из неё выходит Катя. В её руках небольшая чашка с какими-то фруктами. Она подавлена и кажется вот-вот заплачет. Полностью погруженная в свои мысли она проходит мимо меня и скрывается за дверью уборной. Вот тебе и раз.

Не теряя не секунды иду следом за ней. Открываю дверь и вхожу следом за ней. Она никак не реагирует пока дверь не закрывается с характерным щелчком.

— Это женский туалет, — устало выдыхает она и принимается мыть яблоки.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю, стиснув зубы от злости.

— Алексей…Андреевич? — в полном замешательстве она переводит на меня пустой взгляд.

— Я тебя спрашиваю! — взвываю я, не в силах перестать думать о том что она сливает информацию о моей компании конкурентам.

Катя никак не реагирует. Лишь хлопает ресницами и смотрит куда-то сквозь меня.

— Отвечай! — грубо хватаю её за плечи и с силой прижимаю к стене.

— Пришла навестить маму, — её голос сухой и безжизненный.

— Не ври мне! Я собственными ушами слышал, что ты хочешь рассказать всё о моей компании! — взрываюсь я и с силой впечатываю ладонь в стену, рядом с её головой.

Она никак не реагирует. Даже не вздрогнула от неожиданности. Лишь медленно повернула голову туда, где осталась моя рука и с её глаз слетела одинокая слеза.

— А если не расскажу? Что вы сделаете? Ударите меня? Думаете я боюсь? Вам кажется, что у меня есть страх сильнее чем потерять единственного дорогого мне человека? Вы настолько глупы, раз думаете, что ваша компания мне важна больше здоровья родного человека. Есть вещи куда более важные в моей жизни. Деньги! Вот что важно в этом гребаном мире! — вдруг она повышает голос переходят на крик. — Чёртовы деньги! Они всё решают! Без них человек не стоит и гроша! Сраные бумажки за которые люди готовы убивать! Всем плевать на тебя если у тебя нет пары тысяч долларов. Ты никто, если в твоём кармане нет денег, — глядя мне прямо в глаза она произносила каждое слово. — Мне плевать на вас и на вашу компанию. Меня интересуют лишь деньги. И я буду работать на вас столько, сколько понадобится, пока вы мне платите. А сейчас освободите женский туалет и если у вас есть вопросы, то подождите снаружи. Я закончу и отвечу на ваши вопросы.

От ее голоса стало не по себе. Молча отступаю назад, позволяя ей вернуться к фруктам.

Сам не свой выхожу в коридор. Медперсонал снует туда сюда, а я стою и не понимаю, что чувствую. В голосе Кати было столько боли и отчаяния, что мне стало не по себе.

О ком она говорила? Кто может быть настолько ей близок, что она не стала мне дерзить? Почему в ее голосе я почувствовал нескончаемый поток боли и отчаяния?

Она выходит через пару минут и не глядя на меня идёт в сторону палаты, крепко сжимая чашку с фруктами.

— Подождите меня здесь, если вам есть ещё что сказать, — безжизненно отвечает она и заходит в палату.

Я остаюсь в коридоре перед закрытой дверью и не могу поверить в то, что такое вообще возможно. Кто она такая, чтоб говорит мне что делать? Я че мальчик чтоб так со мной общаться?

В полном замешательстве вхожу в палату.

Две пары глаз, похожие друг на друга как две капли воды впиваются в меня.

— Добрый вечер, — приветствую я женщину на больничной койке.

Она выглядит истощенной. Её кожа бледная, даже немного с синевой. Она смеряет меня непонимающим взглядом и осторожно прикрывает Катю рукой, будто я несу в себе угрозу. Она будто старается её оградить от опасности.

— Я начальник Екатерины. Алексей Андреевич, — представляюсь и женщина мгновенно расслабляется.

— Так вот ты какой, — на её лице появляется легкая улыбка.

Смотрю на Катю и она совершенно не похожа на ту измученную девушку, что только что стояла в туалете и мыла яблоки. Она улыбается. Её глаза светятся от счастья.

— Екатерина говорила вам обо мне? — прохожу в палату и устраиваюсь на старом деревянном стуле. Он издаёт противный скрип от моего веса. Катя одними глазами показывает мне свое недовольство, но на это я могу лишь пожать плечами.

— Только что расхваливала вас. Говорила какой вы прекрасный начальник, — улыбнулась женщина и тут же схватилась за сердце.

— Мамуля, — испуганно соскочила со своего места Катя.

— Все хорошо, милая. Кольнуло просто, — отмахнулась женщина. — Знаете, Катюша у меня очень талантливая. Ей что не поручи она всё сделает. Учится быстро, и делает всё на совесть. Сейчас уж таких работников то нет. Им лишь бы штаны просиживать в офисах.

— Ваша правда. У нас и такие есть. Стараемся от них избавляться и приглашать на работу таких как Екатерина. Она досталась мне не просто. Пришлось постараться, чтоб она пришла к нам в компанию, — бросаю на Катю многозначительный взгляд.

— Это похоже на неё, — засмеялась женщина, поглаживая руку своей дочери. — Господин…

— Алексей. Для вас можно Лёша, — женщина разбудила во мне приятное тепло. Последний раз я его чувствовал когда мои родители были живы.

— Леша, а какая зарплата ждёт мою девочку. Она не говорит, а я уж больно тревожусь за расходы. Моё лечение так дорого выходит. А дочка моя никак не соглашается перевести меня в общую палату. Не знаю уж что с ней делать. Она ж всё на себе тащит, — в глазах женщины выступили слезы.